Товарищ убийца. Ростовское дело: Андрей Чикатило и его жертвы - Кривич Михаил (читать онлайн полную книгу txt) 📗
Финал: высокого ведут под локти, у него на запястьях наручники. Затемнение. Конец фильма.
Через двенадцать лет после первого убийства он наконец арестован. По обвинению в убийстве.
Это произошло 20 ноября 1990 года, под вечер. Но было еще светло, иначе и этого не сняли бы. Техника у нашей милиции сами знаете какая.
Приплыли, гражданин Чикатило.
Отмотаем пленку. Еще только начался восемьдесят восьмой год, и от ареста, снятого на видеопленку, нас отделяют тридцать месяцев и шестнадцать смертей.
Андрей Романович Чикатило пока на свободе.
Переждав бурю, он вернулся. Он поднялся со дна, когда его меньше всего ждали, всплыл на поверхность, когда следователи уже решили, что он умер или покончил с собой. Его не жалели, но оставалось горькое чувство от профессиональной неудачи. От нераскрытой тайны. От того, что правосудие так и не восторжествовало.
Люди Костоева и Буракова сделали все, что было в их силах. Они ходили по школам, предупреждали учителей, детей и родителей. Взамен они получали информацию о подозрительных людях и случаях, которые тут же проверяли. Теперь, когда жители области знали о грозящей им опасности, преступник, казалось, просто не рискнет подойти к жертве. Или сразу будет замечен. Не раз случалось так, что, увидев, как незнакомый человек сажает к себе в машину ребенка, тут же звонили или шли в милицию: марка автомобиля, цвет, номер. Выезды из города блокировали, машину находили, водителя проверяли.
И все без результата.
Места, где насильник и убийца оставил свои кровавые следы, держали под неусыпным контролем. В Ростове патрулировали парк Авиаторов и выставили посты на Левбердоне. Роковые километры железной дороги между Ростовом и Шахтами, где в лесополосах было найдено столько изуродованных трупов, милиция перекрыла наглухо. И подступы к ним, и отходы.
А на вокзалах были выставлены «манки». Когда начальник Ростовского областного УВД генерал-майор Михаил Григорьевич Фетисов впервые произнес это слово, мы не сразу сообразили, о чем речь. Потом догадались: о приманке, на которую мог клюнуть убийца.
В местах, где преступник находил свои жертвы, несли вахту молодые женщины, переодетые, загримированные под бродяжек, пьяниц, вокзальных проституток. Убийца отдавал предпочтение светлорусым девушкам среднего роста и среднего телосложения — это знали. Не знали другого: как он уводит жертву, как затаскивает в лесополосу. «Манки» со всей очевидностью рисковали собственной жизнью. Кто же они такие, эти отчаянные женщины?
Михаил Григорьевич представил нам Марину Николаевну Ланько.
Чуть выше среднего роста, светловолосая, миловидная, со вкусом одетая, она, на наш взгляд, никак не подходила на роль, которую ей приходилось играть два с половиной года, и не на театральных подмостках, а в толчее провинциального вокзала. Все же не актриса драмтеатра, а старший лейтенант (теперь капитан) милиции, тогда — двадцати четырех лет от роду.
«Мы дежурили на вокзалах Ростова, Новочеркасска, Шахт, Новошахтинска, — рассказывает Марина, — барражировали и парк Авиаторов. Добирались до Красного Сулина. В общем, прикрывали все места, возле которых находили трупы и где мог появиться преступник, все подходы и отходы. Порой дежурили сутками, на вокзалах и ночевали. Мы чаще всего переодевались под… — Смущенная пауза. — …женщин легкого поведения. Порой даже приставали к мужчинам. — Она еще больше смущается. — Ну, сама я не приставала, больше приставали ко мне. Носили ли мы с собой оружие? Нет, конечно. Табельная «черемуха», и все. Нас прикрывали сотрудники с рацией. Если что, мы должны были дать условный знак…»
Их прикрывали, но кто мог поручиться, что прикрытие поможет, если вдруг, словно из-под земли, выскочит зверь, заграбастает, бросит, скажем, в машину, увезет в неизвестном направлении. Вся надежда на баллончик с «черемухой».
Позвольте вас сфотографировать, Марина Николаевна. Для книги. Нет, нельзя. Ни в коем случае. И сейчас приходится участвовать в таких операциях. Известность нам ни к чему. К тому же она занимается в милиции и детьми, а их вовсе не обязательно оповещать, какие щекотливые задания выполняет Марина Николаевна.
Чикатило все это знал. И как ему было не знать, если он по-прежнему рыскал по автобусам и электричкам. Когда его похождения получат огласку, десятки людей вспомнят, что встречали его, здоровались, получали в ответ вежливый кивок, иногда удивлялись — с чего это Андрей Романович ходит из вагона в вагон? И напрочь забывали о встрече с ним, своим неразговорчивым знакомым, сослуживцем, соседом.
Он видел расставленные ловушки. Знал, где их расставляют. И сделал то, чего от него не ожидали: сменил место убийств.
Он вернулся к своим кровавым делам не то 4, не то 5 апреля 1988 года — точная дата так и не установлена. Равно как и имя его очередной жертвы. В деле Чикатило этот эпизод обозначен так: «Убийство неизвестной женщины в городе Красный Сулин».
В шахтинской электричке он познакомился с женщиной, возраст которой оценил на глазок от двадцати двух до тридцати. Она направлялась в Красный Сулин, это за Шахтами, если ехать от Ростова. Чикатило последовал за ней, уговорил зайти к нему в гости. Было светло, но уже под вечер, они шли минут сорок, и на пустыре, в районе завода металлоконструкций, — это не самое красивое в Ростовской области место — он предложил ей присесть и отдохнуть.
Все было, как много раз раньше. По его словам, он предложил, она согласилась. Он попытался получить удовольствие нормальным путем, ничего не вышло, она стала огрызаться…
Труп был найден 6 апреля. Он был страшно изуродован. Рядом обнаружили след мужской обуви 43–44 размера с прямым срезом каблука. «В процессе расследования были предприняты все возможные следственные и оперативные действия по установлению личности потерпевшей, однако положительного результата достичь не удалось».
Между Новочеркасским электровозостроительным заводом, где работал Чикатило, и местным Красносулинским заводом металлоконструкций были налажены деловые связи, и начальник отдела металлов бывал здесь не раз. Он знал, куда вести незнакомую женщину, чтобы никто их не заметил, и не пожалел на это сорока минут. Можно только представить, как он трясся от нетерпения — набравшись храбрости после стольких месяцев воздержания в подполье.
Что побудило его вернуться — не сумел совладать с похотью? Принял решение загодя или сразу, пользуясь стечением обстоятельств? «Я знал, что занимаюсь презренным делом, давал себе клятвы, что больше не буду». Это его слова.
«Больше не буду» говорят нашкодившие дети, чтобы избежать наказания. Из хроники убийств, в которой есть перерывы по году и более, мы знаем, что он мог обуздать себя. Похоже, что в апреле восемьдесят восьмого года он понял, что ушел от преследования, и почувствовал безнаказанность. Еще раз убедился в существовании черного колпака, который оберегает его от несчастий, и решил: можно. Его плоть требовала крови. И он вернулся.
Прошло чуть больше месяца, и наступило 14 мая 1988 года. Для девятилетнего Алеши Воронько это был последний день жизни.
Об этом дне убийца рассказывал так:
«Я находился в командировке в городе Артемовске, автобусом доехал до станции Никитовка, а оттуда локомотивом до станции Иловайск. На привокзальной станции на остановке увидел мальчика. Мы разговорились, он мне рассказывал о лечебных травах. Я предложил ему показать, где они растут, хотя ничего в них не понимаю… Помню, что бил мальчика ножом, раздел его. Он вырывался. Я еще помню, бил по голове и телу каким-то твердым предметом… Когда у меня наступил оргазм, мальчик был полуживым».
На всякий случай он приготовил алиби. В его командировочном удостоверении отметки: 14-го выбыл из Артемовска, 15-го прибыл в Ростов прямым маршрутом, без пересадок. Приложен железнодорожный билет на поезд Харьков — Ростов. Видимо, он купил его на ростовском вокзале у проводника.
Артемовск находится в Донецкой области, на Украине. Чикатило пока держался подальше от мест, где его выслеживали. Потом он потеряет бдительность. Или, может быть, обнаглеет.
