Макаров - Семанов Сергей Николаевич (книги бесплатно читать без TXT) 📗
Противоборство Того и Макарова было противоборством разных, принципиально отличных методов ведения войны. На одной стороне – творческое дерзание, удалой порыв, смелость и размах, а с другой – строгая и уравновешенная академическая пунктуальность. И если здесь уместны сравнения, то вот: Макаров и Того – это спор одаренного ученика с круглым отличником, это шахматный матч Алехина и Капабланки.
В 9 часов утра японская эскадра подошла к Артуру. Того не атаковал – он опасался береговых батарей, опасался мин. Русские корабли, разумеется, не выходили в море при таком неравенстве сил. Того не спешил. К тому же у него в запасе оставался еще один метод нанесения удара, по противнику, укрывшемуся в гавани. Не слишком эффективный, но зато вполне, казалось, безопасный.
В Порт-Артуре береговая оборона была еще закончена не полностью, а имевшаяся в наличии – несовершенна. Внутреннюю гавань крепости прикрывал полуостров Ляотешан, покрытый высокими холмами. Батареи стояли только в той части полуострова, которая непосредственно находилась у единственного входа в гавань. Ведя огонь с дальней дистанции, возможно по крутой траектории перебросить снаряд через невысокие возвышенности. Такой огонь называется перекидным. Конечно, меткость подобной стрельбы невелика, но главное состояло в том, что сами-то японские корабли не подвергались никакой опасности: для береговых батарей они были вне зоны обстрела, а русские суда, стоявшие на рейде, не видя противника, стрелять не могли.
И вот 26 февраля три японских броненосца, прикрываясь холмами Ляотешана, открыли огонь по гавани, где стояли русские корабли. Два японских крейсера, оставаясь вне дальности огня русских батарей, заняли позицию непосредственно против гавани и по радио корректировали стрельбу своих броненосцев, хотя, конечно, очень приблизительно. Обстрел этот продолжался более трех часов. В районе порта и гавани упало 154 двенадцатидюймовых снаряда – японцы боеприпасов не жалели. К счастью, противник стрелял неудачно, и потери русских были невелики: от осколков погибло 8 матросов, 20 получили ранения, несколько строений вблизи гавани оказались разрушенными. Ни один из русских кораблей или портовых сооружений важного характера повреждений не получили.
Макаров в продолжении этой долгой бомбардировки испытывал гнев бессилия. Близорукие строители крепости, не обеспечившие ее всестороннюю оборону, ставили русскую эскадру поистине в трагическое положение. Да, сегодня японская бомбардировка закончилась практически безрезультатно, но что произойдет завтра? Послезавтра?
Макаров начал действовать тотчас же. По его приказанию на незащищенном берегу полуострова у Ляотешанских высот немедленно началось создание береговой батареи. Это, однако, требовало значительного времени. А нужно было организовать немедленный отпор. Макаров не зря долгое время занимался артиллерией. С помощью офицеров-артиллеристов он подготовил тяжелые орудия двух подбитых русских броненосцев к стрельбе по невидимой для них цели – японской эскадре. Задача была очень сложная. Дело в том, что снаряд, выпущенный на значительном расстоянии, падает под гораздо большим углом, чем тот, под каким наводится при выстреле ствол орудия. Японцам, стрелявшим с дальней дистанции, было нетрудно перебросить снаряды через холмы, отделявшие внутренний рейд от моря. Русские броненосцы могли это сделать лишь при очень искусном ведении огня. Организованная Макаровым стрельба была новым словом в практике артиллерийского огня.
9 марта японская эскадра вновь подошла к Порт-Артуру. Адмирал Того, заняв с основными силами позицию против выхода из гавани, направил два своих броненосца для перекидной стрельбы через Ляотешан. Запертый в гавани, русский флот, казалось, был обречен на расстрел. Японские корабли подходили к району бомбардировки спокойно и уверенно, как на маневрах. Развернувшись, броненосцы дали первый залп, второй. Вот уже по радио получены от главных сил коррективы для более точной наводки, и вдруг... Вдруг около броненосца «Фуджи» взметнулся столб воды: русские открыли ответный огонь! И как точно! Уже через несколько залпов «Фуджи» получил попадание. Японские броненосцы начали маневрировать, менять позиции, но ничего не помогало. Русские артиллеристы с высот Ляотешана точно корректировали по телефону огонь своих кораблей. Им это было легко делать, ибо противник отлично просматривался. Наши снаряды падали все время в опасной близости от вражеских броненосцев.
Перестрелка продолжалась около часа. С «Победы» произведено было в общей сложности 16 выстрелов, с «Ретвизана» – 13. При столь большой (для того времени) дистанции – около 15 километров – и при столь сложной системе наведения огня меткость русских артиллеристов нельзя не признать превосходной. Японцы выпустили 100 снарядов по внутреннему рейду Артура, но ни одного хоть сколько-нибудь удачного попадания не добились. И не удивительно – вражеским броненосцам все время приходилось маневрировать, уклоняясь от огня русских кораблей. Среди защитников крепости на сей раз не оказалось ни одного убитого или раненого. Ни одного.
То была убедительная победа Макарова-артиллериста. В продолжение последующих десяти месяцев осады японский флот уже более не решался обстреливать порт-артурский рейд подобным способом.
Пока основные силы Того маневрировали вдали от крепости, русская эскадра стала выходить на внешний рейд. Как можно ближе к противнику! Как можно больше активных действий! Нападайте, нападайте! Русский адмирал неуклонно придерживался этих своих принципов. И теперь очевидно, что подобная тактика в тех условиях не была авантюрой. Дома, как известно, и стены помогают. В данном случае такими основательными «стенами» стали мощные береговые батареи Порт-Артура. К тому же подбитый русский корабль легко можно отвести и родную гавань, а японцам идти до ближайшей базы чуть ли не сутки. Все это адмирал Того понимал, разумеется, не хуже Макарова. И вот русский флотоводец подводит в официальном рапорте итог боевого дня: «...По-окончании бомбардировки около 11 часов все неприятельские суда соединились и прошли вдоль внешнего рейда, но не решились атаковать эскадру, хотя к этому времени на внешнем рейде у меня было лишь семь судов, а у него 18. Неприятель удалился».
Итак, «неприятель удалился». Противник, так сказать, своими действиями подтвердил правильность макаровской тактики. По ведь у Макарова имелись «противники» не только под стенами Порт-Артура, были они и в петербургских кабинетах. И вот, получив донесение Макарова о результатах боевой стрельбы с закрытого рейда по японским кораблям, начальник русского Главного морского штаба Рожественский наложил следующую поразительную резолюцию: «Полагал бы дать одно очень ценное указание – не стрелять с расстояний, с которых нельзя попадать. Донесение о попадании в броненосец с 14 верст не подтвердилось. Снаряды брошены впустую». Почему же «не подтвердилось», если в Артуре собственными глазами видели разрыв снаряда на «Фуджи»? Оказывается, потому, что сами японцы об этом не сообщили. Что ж, Того поступил правильно: зачем же давать противнику важную и нужную для него информацию?
Поразительно другое: японский флотоводец нашел поддержку не где-нибудь, а в русском Морском министерстве! 13 марта управляющий министерством адмирал Авелан направил Макарову распоряжение, по которому запрещались «стрельбы на дистанции свыше 10 верст». Почему же? А все потому: нельзя попасть. То есть поступили по логике одного чеховского персонажа: это невозможно, потому что этого не может быть...
И вот Макаров оказался вынужденным тратить время и энергию, чтобы отражать «перекидную стрельбу» из Петербурга. Пришлось составлять целую петицию и подписывать ее, так сказать, скопом. Правда, в Артуре Макарова поддержали все (еще бы: ведь японские снаряды падали на крепость – не в Александровский сад, что рядом с Адмиралтейством). Телеграмму с возражениями Авелану подписали, помимо Макарова, армейские генералы Стессель, Смирнов и Белый, а также находившийся тогда в Порт-Артуре великий князь Кирилл Владимирович (двоюродный брат Николая II).
