В прицеле свастика - Каберов Игорь Александрович (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
На стоянке я насчитываю девять самолетов — все, что у нас теперь есть. Стоят эти самолеты на большом расстоянии один от другого, Похоже на то, что инженер специально оставляет незанятыми места сбитых в воздушных сражениях истребителей. Похоже на то, что он все еще верит в их возвращение. Но не возвращаются ни самолеты, ни люди, сгоревшие в пламени войны, Я гляжу в небо и вижу в нем стаю журавлей. Я слышу их далекое курлыкание. И чудится мне, будто птицы плачут, пролетая над притихшим аэродромом, над нашей сиротливо выглядящей стоянкой. И невольно перед глазами проходят лица друзей, которых мы потеряли, и невидимые тиски сдавливают мое сердце.
Мысленно я подсчитываю, сколько самолетов противника сбили мы после того, как полк получил «харрикейны», оснащенные советскими пушками и пулеметами. Выходит, что нами уничтожено за это время шестьдесят восемь фашистских истребителей и бомбардировщиков. При этом мы потеряли одиннадцать наших товарищей и четырнадцать боевых машин. Нет сомнения, что полк получит новую технику. Новые люди придут на место погибших летчиков. Но боль тяжелой утраты останется в наших сердцах навсегда.
ДОРОГОЙ ТОВАРИЩ САМОЛЕТ
Все новые перемены. Всё новые организационные мероприятия, или, как их иногда называют, «орги». В октябре 1942 года Семен Львов становится командиром эскадрильи, я назначен его заместителем. Иван Петрович Лукьянов уезжает учиться. Его должность заместителя командира полка по политчасти передана Матвею Ефимову.
Егорушка Костылев, сбивший в боях больше двадцати самолетов противника и удостоенный звания Героя Советского Союза, будет возглавлять эскадрилью в другой части. Я очень жалею, что он уходит от нас. Мы так много летали в паре, не раз выручали друг друга в бою!
Золотые Звезды Героев засверкали на гимнастерках наших замечательных друзей-штурмовиков Нельсона Степаняна, Михаила Клименко, Алексея Мазуренко.
Огорчает меня только то, что я уже две недели не летаю. А сегодня вот по служебным делам оказался на Ораниенбаумском плацдарме. Сижу в землянке с единственным ее обитателем Евгением Дуком. Горит коптилка из снарядной гильзы. Женя рассказывает мне о своем житье-бытье, а я ему — о своем. Но чего бы ни коснулся разговор, он снова и снова возвращается к потерям, которые полк понес в боях.
— Взяли бы вы меня в летчики, — говорит Дук.
Говорит не шутки ради. Стать воздушным бойцом — его давнишняя мечта.
— Возьмете, а? — спрашивает он.
— Эх, Женя! Если бы все это было так просто. Сам знаешь: чтобы освоить технику, надо время.
— А я быстро овладею истребителем, — обещает он — Я уже изучил все наставления, весь курс летной подготовки, знаю назубок инструкцию по эксплуатации самолета ЛаГГ-3.
Женька смотрит на меня своими полными надежды глазами.
— Да-да, я это вполне серьезно...
Телефонный звонок прерывает нашу беседу, Поступает распоряжение из штаба. Мне приказано срочно, не дожидаясь утра, прибыть в полк. Самолет, который должен доставить меня, уже вылетел. Ну что ж, сборы коротки, мы с Женей покидаем землянку, а в вечернем небе уже слышен знакомый рокот вездесущего У-2. Проводить меня приходят заместитель начальника штаба полка старший лейтенант М.С.Гожев и старший политрук М.Р.Голод.
Самолет приземляется и подруливает к нам на свет фонарика. Не выключая мотора, из кабины выскакивает Виктор Терехин.
— Игорек, здорово! — Он трясет мне руку, — Я за тобой.
— Привет, привет. Но с чего это вдруг за мной присылают персональный самолет, да еще с таким боевым летчиком?
— А, сейчас объясню, — говорит Терехин. — Вы с Ефимовым у нас единственные, кто летал на истребителе ЛаГГ-3.
— Значит, нам дадут ЛаГГи?.. Ура, Витька!.. Вот это да!.. Снова будем летать на наших отечественных!.. А ты, Женя, как в воду глядел. Не зря изучал инструкцию по эксплуатации ЛаГГа...
Я забираюсь в заднюю кабину У-2. Виктор дает газ. Фуражка срывается с моей головы и улетает куда-то в темноту. Михаил Романович Голод надевает на меня свою фуражку, и мы взлетаем.
Туман. Видимость плохая. Нигде ни огонька. Противник слева, противник справа. Нельзя допустить ни малейшего отклонения в сторону. Но капитан Терехин уверенно ведет самолет. Высота — семьдесят метров. Мы проходим над окраиной Ленинграда, минуем Комендантский аэродром. А туман опускается все ниже. К нашему аэродрому пробиться нет никакой возможности. Мы возвращаемся. По времени нам пора бы уже подойти к Кронштадту. В какой-то момент мне кажется, будто я вижу корабль. Но, как выясняется, это один из кронштадтских фортов. Мы ориентируемся и идем уже увереннее.
— Давай ракету! — приказывает Терехин. Я достаю ракетницу, взвожу курок, но допускаю при этом какую-то оплошность. Раздается преждевременный выстрел. Ракета, словно мотоциклист по вертикальной стенке, ошалело кружится по кабине. Потом она прожигает перкаль борта и гаснет где-то в темноте.
На несколько мгновений ослепленный, порядком напуганный, я перезаряжаю ракетницу и, теперь уже выставив ее за борт, стреляю. С земли отвечают ракетой и подсвечивают прожектором. Мы садимся. Что делать! Придется здесь заночевать.
До аэродрома, близ которого размещается штаб полка, нам удалось добраться только на другой день к вечеру. Меня действительно ожидало дело большой срочности. Я должен был принять в одной из частей два истребителя ЛаГГ-3 и перегнать их на нашу тыловую базу. Пока в полк не поступила новая техника, нам предстояло совершать тренировочные полеты на этих истребителях.
Помню, как мы с молодым летчиком Алексеем Пархоменко принимали подготовленные для нас самолеты. На первом из них стоял номер «58». Это был наш старый полковой ЛаГГ. Когда-то мы обнаружили его на болоте под Новой Ладогой. Полуразбитый, он был восстановлен техниками и, как теперь выяснилось, доныне продолжал летать. А рядом с ним (я сначала даже не поверил своим глазам) стоял мой ЛаГГ № 88.
История его тоже примечательна. В один из тех дней, когда я остался без самолета, Егор Костылев поехал в Ленинград, обратился к начальству, выхлопотал для меня только что отремонтированную машину и перегнал ее на наш аэродром. Это и был ЛаГГ № 88. И это на нем я несчетное число раз поднимался в воздух навстречу врагу. Истребитель снова был отправлен в ремонт, после того как на нем неудачно приземлился летчик Борисов.
Теперь же мой боевой «конь» снова стоял передо мной в добром здравии.
— Здравствуй, дорогой! — с волнением говорю я и почтительно снимаю фуражку.
— Что это вы, товарищ капитан? — интересуется сержант Пархоменко.
— Ну как же, он мой старый добрый товарищ! — отвечаю я и на радостях обнимаю самолет, насколько мне это удается, как обнимает конник своего верного скакуна. — Мы с ним вместе не раз смотрели смерти в глаза...
Пархоменко подходит к истребителю:
— Заслуженный, значит?
— Да.
Я сажусь в кабину. От самолета веет чем-то родным. Смотрю на него и не налюбуюсь. Какая неожиданная и приятная встреча!
Мы взлетаем, проносимся над стоянкой и «свечой» уходим в небо. Вот он, настоящий-то истребитель! Ничего, что деревянный, зато какая скорость и маневренность! Да и ударить по врагу есть чем.
Посадка на промежуточном аэродроме, заправка — и дальнейший путь. Оставляем самолет на нашей тыловой базе и вскоре отправляемся за вторым истребителем. Подготавливать его к полету помогает нам техник А.В.Лузин. Неожиданно нас отрывает от работы чей-то крик:
— Самолет горит в воздухе!..
Со стороны озера к аэродрому подходит объятый пламенем штурмовик Ил-2. Дотянет или не дотянет? Кто-то зовет доктора, требует носилки. А штурмовик уже рубит кусты на подходе к аэродрому и, не долетев до него, падает на фюзеляж, подняв облако пыли. Летчика и стрелка, получивших серьезные ожоги, спешно увозят в госпиталь. Самолет догорает.
Мы теряемся в догадках. Откуда он взялся, этот штурмовик, какую задачу выполнял? Между тем к аэродрому с того же направления подходит еще один Ил-2. У него разбито крыло. Он тащит за собою хвост дыма. Не выпуская шасси, машина падает на аэродром. Медперсонал оказывает летчикам помощь. Мы узнаем, что в тридцати шести километрах севернее Новой Ладоги идет бой за остров Сухо. Противник на катерах и баржах подошел к острову и высадил десант.
