Кремлевское дело - Иванов Николай Владимирович (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
Горбачёв, который председательствовал на заседании, оказался в щекотливом положении. Комиссия поставила три вопроса, которые, в соответствии с регламентом, он был обязан сформулировать и поставить на голосование. Даже хотя бы в виде рекомендации обратить внимание прокуратуры на вывод комиссии. Однако покровителям мафии явно не улыбалось прекращение или даже приостановление сфабрикованного «дела следователей». Обижать взяточника Смирнова – верного товарища по ленинской партии, которому он вскоре предоставит слово на сентябрьском Пленуме ЦК КПСС, Михаилу Сергеевичу также очень не хотелось. Как и отстранять Сухарева, беспрекословно выполнявшего все требования кремлёвской верхушки.
Впрочем, Горбачёв не был бы Горбачёвым, признанным мастером политических трюков, если бы не выкрутился и на сей раз. Порассуждав о том, что оснований для недоверия Генеральному прокурору нет, поскольку его утвердил Съезд, заболтав суть вопросов, высказанных на сессии комиссией, он в результате поставил на голосование лишь одно предложение: о назначении независимого прокурора по надзору за делом о коррупции. Такое решение сессия и приняла. Напоследок Михаил Сергеевич распорядился не транслировать по телевидению и не публиковать в печати ни сам ход обсуждения предложений, ни принятое решение. Милостиво разрешил предать огласке только невнятное выступление Роя Медведева о том, что комиссия, мол, работает, что-то уже изучила, и процесс пошёл.
Однако выполнение даже этого решения Верховного Совета не входило в планы поборников социалистической законности. Отстранение Сухарева и появление нового надзирающего прокурора могло затруднить дальнейшее уничтожение уголовного дела N18/58115-83, а точнее, тех обломков, которые от него остались. Вовсе не случайно Горбачёв заботливо скрыл от общественности обсуждение вопроса в парламенте. Его ближайший сподвижник Лукьянов виртуозно завершил хитроумную комбинацию. Из числа отставных военных прокуроров нашли проверенного товарища – Э. Мартинсона. Решением Президиума Верховного Совета СССР он был назначен «независимым наблюдающим прокурором», и в конце сентября 1989 года прибыл в распоряжение комиссии.
Для непосвящённых в тонкости юриспруденции читателей поясним трюк выдающихся советских юристов Горбачёва и Лукьянова. Дело в том, что «надзирающий прокурор» наделён властными полномочиями, притом, немалыми: осуществляя надзор за следствием, он определяет ход расследования; даёт письменные указания следователю, обязательные к исполнению; санкционирует отдельные следственные действия – аресты граждан либо освобождение арестованных из-под стражи, обыски и т.п.; утверждает обвинительные заключения; разрешает жалобы. В отличие от него – «наблюдающий прокурор» есть камуфляж, и не более. Законодательством даже не предусмотрено такой фигуры в уголовном процессе. У него нет никаких рычагов влияния на расследуемое дело. С таким же успехом «наблюдающим прокурором» может объявить себя любой прохожий на улице: он ведь тоже со стороны наблюдает, как торгуют мороженым, или идёт дождь. Только вот реально воздействовать на происходящее не может. Поэтому рассчитанное на простаков слово «независимый» применительно к «наблюдающему прокурору» Мартинсону можно было бы истолковать как угодно, но в любом случае оно означало независимость от решения Верховного Совета СССР, принятого 1 августа 1989 года.
Выпустив таким образом пар, кремлёвские фокусники поспешили отправить комиссию на парламентские каникулы, дескать, отдохнут и поостынут.
Рой Александрович, который любил приврать «правду»
В конце августа 1989 года «Аргументы и факты» опубликовали интервью с членом комиссии Сорокиным, которого на период отпуска остальных депутатов уполномочили обеспечивать выполнение прежних решений, организацию работы экспертов, истребование документов. Вот что он сообщил читателям: «Действительно, трудности у нас существуют. И немалые. Дело в том, что некоторые должностные лица из Прокуратуры СССР пытаются осложнить работу нашей комиссии. Нам до сих пор безосновательно отказывают в предоставлении ряда интересующих нас материалов; в частности уголовных дел (или даже их копий) в отношении бывшего Председателя Президиума Верховного Совета Узбекской ССР А. Салимова, бывшего первого секретаря Самаркандского обкома партии Узбекистана, делегата XIX партконференции Н. Раджабова, и других лиц. Дело дошло до того, что начальник следственной части Прокуратуры СССР А. Сбоев стал диктовать нам свои условия, навязывать собственное мнение в отношении следственной группы Т. Гдляна. По этому поводу я был вынужден сделать письменное заявление на имя первого заместителя Генерального прокурора СССР А. Васильева.
Однако и после этого заместитель Сбоева В. Галкин безмотивно отказывает в выдаче требуемых документов, хотя с заместителем Генерального прокурора В. Кравцевым эти вопросы были согласованы.
Прошло уже более трёх недель после того, как на сессии Верховного Совета наша комиссия высказала своё мнение о том, что целесообразно прекратить уголовное дело, ведущееся в стенах Прокуратуры СССР в отношении следственной группы Т. Гдляна, с передачей всех материалов в распоряжение комиссии; что уголовное дело бывшего заведующего сектором Отдела организационно-партийной работы ЦК КПСС, бывшего второго секретаря ЦК Компартии Молдавии В. Смирнова было прекращено Прокуратурой СССР без достаточных на то оснований и должно быть возобновлено; что надзор за делом о коррупции в Узбекистане и Москве, которым занималась группа Т. Гдляна, должен осуществлять независимый юрист под контролем Съезда народных депутатов СССР.
Однако Прокуратура СССР никак на это не отреагировала. Не дали результата и наши неоднократные повторные обращения. Ни по одному нашему запросу решение не принято, а расследование дела по группе Т. Х. Гдляна продолжается. Видимо, руководство Прокуратуры СССР до сих пор всерьёз не воспринимает мнение комиссии, до сих пор не признаёт высшей власти Съезда народных депутатов в стране».
В примечании газета сообщила, что редакция обратилась к заместителю Генерального прокурора СССР Кравцеву с просьбой объяснить причины, по которым должностные лица из Прокуратуры СССР препятствуют нормальной работе комиссии Съезда, однако тот отказался комментировать этот факт, сославшись на конфиденциальность информации и на то, что «в этом должна разобраться сама комиссия».
То, что старательно скрывалось от общественности Горбачёвым с Лукьяновым, выплеснулось со страниц самого читаемого издания. Позднее, помимо Сорокина, в средствах массовой информации выступили и другие члены комиссии. Они рассказывали об усилении конфронтации с руководством Прокуратуры СССР, о противодействии нормальной работе комиссии, приводили конкретные факты.
Генеральный прокурор в панике забегал по кабинетам на Старой площади, в Кремле, на Лубянке – к Горбачёву, Лукьянову, Крючкову… Все дружно кивали головами, подзуживали. 20 сентября 1989 года на Пленуме ЦК КПСС, где отмывали от ржавчины коррупции Лигачёва и Смирнова, Сухарев с пафосом врал товарищам по партии: «…В связи с многочисленными сигналами о нарушении законности в следственной группе, возглавляемой Гдляном, возбуждено и расследуется уголовное дело… Должно быть всем ясно, что глубоко разобраться в тонкостях одного следствия и допущенных нарушениях возможно лишь следственным путём при строгом соблюдении процессуальных норм. Уже установлены вопиющие факты произвола… В этой связи вызывают недоумение советы, даже требования к руководству прокуратуры приостановить или вовсе прекратить ведущееся расследование нарушений, допущенных в следственной группе Гдляна. Мы не видим ни фактических оснований, ни указаний закона, которые позволили бы пойти на этот непонятный шаг. Напротив, люди требуют скорейшего установления истины и справедливости, обнародования всех материалов и решений, которые будут приняты органами правосудия…» О том, что подобные требования исходят от комиссии Съезда народных депутатов СССР, коммунист Сухарев застенчиво умолчал. Пусть люди думают, что этого добиваются некие деструктивные силы, которые, как любил говорить Михаил Сергеевич, всё время чего-нибудь подбрасывали.
