Ронни. Автобиография (ЛП) - Вуд Ронни (читать книги онлайн бесплатно полностью без .txt) 📗
Конечно, в «Холмвуде» есть комната для снукера, которая была устроена, когда мы купили дом. Но пока мы вели переговоры насчет дома, человек, что продавал его нам, решил, что паркет под столом для снукера не входит в цену, и потребовал его назад. Я не смог передвинуть стол, так что мне пришлось заплатить огромную сумму только за кусок паркета. За этим столом прошло несколько замечательных матчей. Джимми Уайт и Ронни О’Салливан приходили все время и устраивали завидные турниры. Я сидел там, пока они играли, и старался объяснить им самые приятные моменты игры, но не думаю, что они вообще слушали меня.
В «Холмвуде» много комнат, что означает, что мы можем приглашать к себе сразу нескольких гостей. По утрам в кухне сидят люди, которых Джо кормит деликатесной едой. Приходил и оставался у нас со своей женой Перлой Слэш. Им настолько понравился дом, что они зачали в Красной комнате своего ребенка и назвали его Лондон.
Мы устроили у себя спортзал, и если кто-то не колотится на беговой дорожке, здесь проходит сеанс йоги со странными запахами и звуками «ооомм», которые материализуются из-под двери. Обычно я разжигаю камин в гостиной, переступаю через одного из спящих псов и врубаю то, что я хочу, по телику.
Каждый из наших детей какое-то время жил в «Лесу у поймы», так что это место стало семейным гнездом. По воскресеньям семья собирается на обед со знаменитым ростбифом от Джо.
Все шло отлично. У меня была замечательная семья, грандиозная группа, великолепные картины, немного наличности и ной дом. Говоря словами моими и Джорджа (Бернард Шоу), «в жизни бывают две трагедии. Одна — не получить то, что желаешь всем сердцем, а другая — получить это». Обычно, когда все идет прекрасно, я начинаю «наддавать». Пока мы еще были в турне «Bridges», Ники Коуэн встретил парня по имени Эндрю Эдвардс, который владел замечательным строением в Южном Кенгсингтоне, где находилась студия «Pineapple» («Ананас»). Эдвардс подумал, что из него можно сделать отличный закрытый клуб, так что Ник принял его предложение и начал носиться с ним повсюду. Целый год или вроде того он провел в постоянных «посылах» от всех подряд, пока он не пришел к нам с отличным предложением, сказав, что ему для этого нужно пара миллионов фунтов.
Концепция, которая делала клуб «Харрингтон» уникальным, состояла в том, что нам нужно было создать место, где его члены могли зависать весь день и всю ночь. Кит предостерегал меня, чтобы я не ввязывался в это дело, и мне стоило бы послушать его, особенно после майамского фарса с «Вуди’c-На-Пляже». Тем не менее, нам с Джо понравилась эта затея, и я продал несколько долей в «BSkyB» [45], которые я купил ранее. Они мне просто феноменально помогли.
Мы бросились превращать строение в клуб. Джо была так вдохновлена этой представившейся возможностью, и когда мы вернулись с гастролей, Ник договорился о лизинге здания, пришли рабочие, которые начали наводить в нем лоск, и Джо начала покупать мебель, картины и книги, проектировать спа и организовывать органический ресторан Артура Джаггера — отличного шеф-повара, у которого теперь есть классный ресторан в Лондоне. Не пропала ни одна копейка.
В то же время Ник пытался найти других инвесторов. Джо начала проектировать каждый этаж, и расходы угрожающе росли. Так что мы вложили еще один миллион и подписали с Эдвардсом контракт.
Клуб «Харрингтон» стал особенным — он открылся в сентябре 2000-го. В нем был спа с 6-ю массажными комнатами и саунами с огромными гавайскими кристаллами на орнаментах в центре потолка и струящимися фонтанами, который прохлаждали гостей, пока те сидели в ожидании своих процедур. Джо, наверное, побывала на наибольшем количестве спа по всему миру, чем кто-либо, и она черпала вдохновение в одном из них. Открылся её органический ресторан, где подавались блюда, приготовленные из овощей, выращенных в нашем саду. Ресторан имел большой успех, но Нику не удалось выторговать лицензию на продажу спиртного поздно ночью. Он сказал нам, чтобы мы не отчаивались; мол, она будет у нас через мгновение.
Чтобы попасть к нам, мы установили вступительный членский взнос в 500 фунтов и еще 70 фунтов в месяц. Все заявки на членство должны были быть рассмотрены членским комитетом, который состоял в основном из меня и Джо, и довольно скоро у нас собралось 300 членов. Вступили Мик и Джерри, а также Кейт Мосс, Эрик Клэптон и Фрэнки Деттори.
Первые несколько месяцев клуб был настоящим хэппенингом. Мы с Джо бывали там каждый вечер, общаясь со всеми и делая так, чтобы все роковало. Мы даже пригласили пианиста, играющего на пианино как у Фэтса Уоллера, по имени Спайк, что привнесло волшебную атмосферу местечку под названием «Bar Orpen». Потом мы уходили домой, отдыхали и возвращались утром в спа и на обильный завтрак. Единственная проблема была в том, что бухать можно было только до полуночи. Но и без этого там у нас проходили потрясные вечеринки, например, благотворительное мероприятие, которое Мик и Джерри провели однажды ночью в октябре 2000-го. После угощения Мик и его брат Крис вышли на танцпол и начали петь. Я попросил их, можно ли мне присоединиться, и начал играть с ними. Потом поднялся и стал с нами играть Билл Уаймен, а также Дэйв Стюарт из «Eurythmics» и Майкл Камен, который написал музыку к сотням фильмов и работал с Клэптоном, «Pink Floyd», Лондонским Филармоническим, «Aerosmith» и «Metallica». Как оказалось, это стало одним из его последних появлений на сцене, потом что он скончался несколько лет спустя. Нам всем будет не хватать его музыкального гения.
Спустя год после того, как мы открылись, мы с Джо вложили в клуб «Харрингтон» 3 миллиона фунтов, а лицензии на бухло по-прежнему не было. Мы с Джо решили, что пришло время нанять новый персонал. Когда Ник сказал Эндрю Эдвардсу, что мы находимся в поисках нового менеджмента, Эдвардс выторговал у Ника соглашение, по которому мы отдадим ему 2 миллиона фунтов для того, чтобы содержать заведение. Контракт был составлен, и мы подписали его.
Эдвардс организовал компанию под названием «Harrington Club Ltd», что стало означать, что управление клуба теперь было в руках человека, который владел помещением. В свете всего этого новый контракт поставил условие, что мы с Джо снимаем клуб на 25 лет с рентой в 550 тысяч фунтов в год. И вот мы начали пахать — обеспечивать работу клуба «Харрингтон», как вдруг ни с того ни с сего Эндрю позвонил мне, чтобы сказать: «Нам нужны еще деньги».
Я не мог в это поверить. Я напомнил ему: «Мы уже вложили в дело больше чем достаточно денег». Он сказал нам: «Если вы не вложите еще денег, то вам придется уйти от дел».
Я спросил: «Уйти ни с чем?»
И он ответил: «Точно так».
Мне с Джо это очень не понравилось, но теперь у Джэми было достаточно опыта в бизнесе, чтобы понять, что надо разобраться во всем этом. Джэми сказал: «Адвокаты».
«Стоунз» только начали организовывать турне «Forty Licks» [46], так что я пришел занять у них миллион долларов, чтобы просто остаться на плаву. Мне нужно было платить ренту клуба «Харрингтон», или он должен был подвергнуться ликвидации. Мик все больше и больше беспокоился о моём пьянстве и кокаине, который я нюхал, и хотя я не знал этого тогда, но я близко-близко подошел к тому, чтобы соскочить с турне «Forty Licks».
Во время этих событий умерла моя мама. Я знал, что ей плохо, и однажды я послал ей цветы, но когда посыльный позвонил в дверь, ответа не последовало. Моя замечательная мама с больными суставами поднялась, чтобы открыть дверь, и упала со стула, сломав пять позвонков. Парень, что звонил в дверь, уже ранее приходил к ней, он заподозрил неладное и ждал. Он простоял под дверью несколько часов, пока соседи не заметили его и не поинтересовались, что случилось.
Они вломились внутрь и обнаружили её лежащей на полу. «Скорая» забрала её в больницу, но этот инцидент стал началом конца. У ней был рак, который годами дремал в ней, и теперь он расползся по всему её телу.
