Дети Гитлера - Кнопп Гвидо (читать книги онлайн полные версии .txt) 📗
Пребывание в летнем лагере относилось к числу самых лучших возможностей отдыха, предлагаемых Гитлерюгендом. Путешествия на лоне загородной природы и общение со сверстниками сулили детям отличную возможность сменить надоевшее домашнее однообразие. Вильфрид Глаттен вспоминает: «Нам нравилось быть в компании, совместно ощущать душевный подъем и радоваться путешествиям. Мы замерзали, потели, спали в сырых палатках. Мы могли ругаться и негодовать, но всякий раз снова стремились обратно в коллектив. Это было важнее всего.» Лагерные костры и палаточная романтика заставляли биться быстрее детские сердца. «По вечерам мы сидели вокруг костра. Мы вместе пели песни. В темном небе сияли звезда. Это чувство невозможно забыть», — сказал бывший участник походов Петер Лёрер.
В хоровых группах дети занимались пением, осваивали музыкальные инструменты и учились маршировать, играя на ходу. Наделенные актерским талантом ставили спектакли. Бесчисленные значки и другие знаки отличия Гитлерюгенда служили дополнительным стимулом для детей, проявить свои способности в ходе «имперских днях музыки», «имперских днях театра», «имперских спортивных или профессиональных состязаниях».
Особое внимание уделялось более старшим детям, когда они в 14 лет покидали Юнгфольк и переходили в Гитлерюгенд. В механизированных, разведывательных, авиационных и военно-морских секциях Гитлерюгенда подростков знакомили с образцами вооружения вермахта и готовили к будущей службе в армии и войсках СС. Писатель Вальтер Кемповский вспоминает: «Ребенок мог изучать планерное дело в авиационной секции Гитлерюгенда. В механизированной секции он осваивал мотоцикл, а в военно-морской, надев красивую морскую форму, плавал под парусом. Такие возможности для детей! Разве он мог дома испытать подобное? Многих это привлекало».
Постоянно удовлетворяя жажду деятельности молодежи за счет организации ее досуга, Гитлерюгенд воспитывал новое поколение национал-социалистов. Был востребован активный, физически развитый, профессионально подготовленный, дисциплинированный молодой человек, который без колебаний мог выполнять все приказы диктатуры. По мнению руководства Гитлерюгенда нарисованный тип юноши должен был разительно отличаться от «романтически настроенного, чрезмерно интеллектуального, проблемного или социал-революционного» типа молодого человека времен ненавистной Веймарской республики. Воспитание активности и готовности без сомнений воспринимать национал-социалистическое мировоззрение имело целью повысить бойцовские качества молодежи. Один из публицистов Гитлерюгенда писал: «Молодежь, которую воспитали для активных действий, будет воевать с непоколебимым желанием выполнить как можно больше боевых задач. И никак иначе.»
Гитлерюгенд использовал в качестве идеологических средств уже «обкатанные» традиции и методы молодежных движений, существовавших до 1933 года. Форменная одежда, знаки различия, знамена и вымпелы, шествия и марши были на вооружении многих групп и объединений, в которые входили миллионы молодых немцев во времена Веймарской республики, пока их не разогнали нацисты, пришедшие к власти.
В начале двадцатого столетия молодежное самосознание переживало стремительное развитие. Подрастающее поколение испытывало неудовлетворение мелкобуржуазной атмосферой кайзеровского государства с ее патриотизмом. В кайзеровском рейхе былые авторитеты еще занимали прочные позиции. Анахронизмы продолжали существовать в школе и семье, в церкви и государственных институтах наряду с огромными изменениями, которые несла с собой индустриальная революция. Средняя и мелкая буржуазия успешно воспользовалась плодами промышленного подъема. Да и сам германский пролетариат по сравнению с рабочими Англии или Америки относился более лояльно к существующему строю.
Тем не менее, именно, молодежь из благополучных и зажиточных семей выступила с критикой закостенелых порядков авторитарного, бюрократического государства, в котором старшее поколение чувствовало себя весьма комфортно. Эта молодежь не желала далее существовать в мире взрослых с его рутинным укладом. В поисках собственного «я» часть нового поколения выступила против возрастающего милитаризма и безоглядной веры в безграничный прогресс науки и техники. Происходящий процесс модернизации вверг многих молодых людей в глубокую озабоченность. В фабричных корпусах века машин они увидели разрушение индивидуальной свободы человека. Многие критично настроенные журналы предупреждали об опасных последствиях появления «массового общества» , которое по мнению многих вело к «закату Европы». Выступая против индустриального рационализма и вычурного фасада кайзеровской культуры молодая германия формировала собственное восприятие жизни. Вместо того, чтобы бросить вызов своему времени, часть молодежи предпочла уход в романтизированное прошлое. Другие же разглядели в армии альтернативу бесчеловечной деперсонализации личности в условиях индустриального прогресса. В армии с ее четкой иерархией, приказами, дисциплиной и подчинением они усмотрели больше единства и содружества в отличие от «анархии» индустриального общества и либеральной экономики свободного предпринимательства. Часть молодежи приветствовала идеалы единой нации в виде «третьего рейха», «божественного рейха», социалистической республики или «молодежного рейха». В своих выступлениях против системы воспитания кайзеровского государства некоторые молодые люди обратились к учению Юлиуса Лангбенса. Он подчеркивал роль расового фактора и утверждал что, кровь определяет поведение и характер человека, а врожденные качества доминируют над приобретенными. Поиски «органичной субстанции» для заполнения новых форм отечества в изложении ученого Пауля де Лагарде отражали процессы, происходившие в сознании молодых немцев:»Если бы среди нас был тайный союз, члены которого думали бы о великом будущем Германии и работали бы для этого, то тогда многие бы захотели примкнуть к нему. Мы устали довольствоваться тем, что имеем сегодня. Мы хотим нового. Но время перемен пока не наступило».
В это время у молодежного движения не было ярких вождей, которые могли бы сформулировать размытые цели и устремления нового поколения и объединить его силы. Однако все больше молодых людей начинали выражать свою тягу к независимости в самостоятельно созданном образе жизни и поведения. Так, в одной гимназии в берлинском пригороде Штеглиц в самом конце XIX века возник кружок студентов и школьников, которые совершали длительные прогулки по сельской местности. По выходным они стремились забраться подальше, чтобы совместно восхищаться красотами природы. Во время каникул они совершали пешие походы по Гарцу или вдоль Рейна по берегу реки. Они носили короткие штаны, темные рубашки, обувались в шипованные сапоги, имели за спиной рюкзаки, и в лучших традициях средневековых бродячих студентов и подмастерий исполняли старые народные песни под аккомпанемент гитары и губной гармошки, возрождали забытые обычаи. Они игнорировали общественный транспорт, предпочитая передвигаться на своих двоих. Новые «ваганты» занимались закаливанием и при случае ночевали охотнее в стогу сена, чем в доме на кровати. Вместо того, чтобы при встрече обниматься или щелкать каблуками, как было принято, они поднимали правую руку и кричали «хайль». Пример берлинских буршей, которые называли себя «перелетными птицами», спустя годы стал заразительным для десятков тысяч молодых людей и превратился в массовый культ, поклонники которого отыскались по всей Европе.
С приходом нового века появилось новое поколение молодежи. К «перелетным птицам» добавилась «объединенная молодежь». Повсюду возникали молодежные союзы, которые были готовы бороться за свои идеалы. Их требования охватывали как запрет на употребление алкоголя и табака, так и разрешение появляться на людях в голом виде. Однако из-за оппозиции ко всем без исключения существующим ценностям и институтам власти большая часть молодежи избегала вести практическую политическую деятельность. Из-за своего презрения к политическим партиям и парламентской системе эта молодежь считала, что политика есть всего лишь грязное занятие. Ни одно из существующих политических течений не устраивало молодых людей. Они сами решали, куда им идти.
