Побег из коридоров МИДа. Судьба перебежчика века - Шевченко Геннадий Аркадьевич (читать книги онлайн без сокращений txt, fb2) 📗
Бессмертных ушел со своего поста под аплодисменты сотрудников МИДа.
Как вспоминал советский дипломат Ю.Н. Черняков, уже в 1959–1960 годах, будучи атташе, Бессмертных отличался образованностью, высокими деловыми качествами, очень хорошим знанием иностранных языков, выдержкой и контактностью в отношениях с весьма непростым контингентом журналистов, аккредитованных при отделе печати МИДа, где он работал. «Бессмертник», как называли этого атташе, пользовался у профессионалов даже большим авторитетом, чем некоторые руководители отделов.
В 1966–1970 годах Бессмертных работал в группе помощников Громыко сначала вторым, потом первым секретарем. Следовательно, некоторое время он служил под началом Шевченко, который был личным советником министра. Мой отец говорил, что Бессмертных являлся его учеником.
Громыко приметил образованного, делового, способного, хорошо знающего языки и выдержанного помощника и поручил ему американское направление и вопросы разоружения, а затем перевел его на работу в Вашингтон, где он стал советником-посланником. Добрынин охарактеризовал Бессмертных как образцового дипломата, сообщавшего в своих докладах в Москву только «объективную правду», не заботясь о том влиянии, которое плохие новости могут оказать на его карьеру.
Американский «Биографический ежегодник» отмечал, что за тринадцать лет своей работы в советском посольстве в Вашингтоне Бессмертных превратился в образец дипломата, который умело представлял свою страну в сфере связей с общественностью и ловко защищал часто противоречивую политику своего правительства.
Шеварднадзе быстро оценил способности Бессмертных и назначил его своим замом, а в 1988 году — первым заместителем министра. Среди тех, кто выступил глашатаем горбачевского «нового мышления», был Бессмертных.
Знающие Бессмертных дипломаты отмечали, что как профессионала его отличали «четкость и прагматическое отношение к любым вопросам».
В мае 1990 года Бессмертных — посол СССР в США. Он был первым в американской истории советским послом, у которого в США родился ребенок.
16 января 1991 года Горбачев приехал в МИД и лично представил членам коллегии и руководящему составу Бессмертных в качестве нового министра иностранных дел.
20 июня 1991 года Государственный секретарь США Бейкер сообщил Бессмертных «с глазу на глаз», что, по данным американской разведки в Москве, готовится заговор с целью отстранения от власти Горбачева. Об этом Бессмертных доложил генсеку.
18 августа председатель КГБ Крючков вызвал Бессмертных, попросил министра иностранных дел пройти в соседнюю комнату и сказал: «В стране критическая ситуация, поэтому принято решение ввести чрезвычайное положение. Для управления им создается специальный комитет, вы предлагаетесь в его состав». Первый вопрос Бессмертных к Крючкову: «Это по решению Михаила Сергеевича создается?» Ответ: «Горбачев серьезно болен и лежит пластом, комитет возглавляет Янаев». Бессмертных: «Я не буду членом этого комитета». Крючков: «Надо» — и кладет на стол папку со списком, в котором Бессмертных увидел свою фамилию. Бессмертных: «Я достал из кармана синий фломастер и вычеркнул себя».
После того как Бессмертных отказался войти в состав ГКЧП, он велел своей семье никуда не выходить, поскольку не знал, что против него могут предпринять. Министр решил не пользоваться обедами, которые возили в запечатанных канистрах для высшего руководства.
«Демократы» не отличались порядочностью и по-хамски поступили с Бессмертных. Как рассказывала жена одного сотрудника МИДа, работавшего с Бессмертных, когда бывшего министра выселяли из государственной квартиры, то все его вещи бесцеремонно выставили в холл подъезда.
Бессмертных говорил мне, что Б.Н. Ельцин предлагал бывшему министру вернуться в политику, однако тот отказался. Еще в 1992 году Бессмертных предупреждал о том, как опасно иметь преувеличенные ожидания, все заимствовать у Запада и при этом забывать собственные интересы: «Это верно, что весь цивилизованный мир стал союзником российской демократии, но сие не значит, что весь цивилизованный мир стал союзником России. Даже внутри НАТО имеются различия в национальных интересах. Вполне естественно, что Запад не хочет видеть Россию империей, агрессивным государством. Но сильная, процветающая Россия — это что-то другое». Данного предупреждения не учел А.В. Козырев.
После избрания Шеварднадзе президентом Грузии Бессмертных возглавил внешнеполитическую ассоциацию. В 1993 году он был избран также председателем одного из самых элитарных клубов мира — Всемирного совета бывших министров иностранных дел. Бывшие министры, создавшие совет, рассчитывали применить свой политической и профессиональный опыт миротворческого посредничества в урегулировании межнациональных конфликтов.
Зато назначенный М.С. Горбачевым новый министр иностранных дел Б. Панкин, пробывший на этом посту менее трех месяцев, проявил себя как «ярый» борец против ГКЧП и до сих пор преподносится как таковой во всех мемуарах и книгах. В том числе из книги Л. Мле-чина «МИД. Министры иностранных дел. Романтики и циники» вытекает, что Панкин прямо герой. Однако в действительности Панкин, по мнению многих дипломатов, просто сумел вовремя сориентироваться. Как мне рассказал Бессмертных, дело было вот как. Во время «путча» Панкин был на постоянной связи с «архитектором» перестройки А.Н. Яковлевым. Будучи послом в Чехословакии, Панкин заготовил два заявления: одно в поддержку ГКЧП, другое — против. На всякий случай посол спросил президента Чехословакии В. Гавела, сможет ли посол остаться в ЧССР, если победит ГКЧП. В качестве кандидатуры на пост министра Панкина предложил М.С. Горбачеву А.Н. Яковлев. Однако, видя, что у президента большие сомнения по поводу данной кандидатуры, Яковлев отказался представлять нового министра в МИДе. Это сделал помощник Горбачева.
Панкин был хорошим журналистом, но, по мнению многих дипломатов, плохо разбирался во внешнеполитических проблемах, хотя и проработал послом в нескольких странах. Единственная его «заслуга» — это попытка разогнать всех сотрудников КГБ, работавших под крышей МИДа. Однако подобное практикуется во всех странах мира, и такая «инициатива» скорее причинила ущерб безопасности нашей страны. Шебаршин вспоминает, что по столичным учреждениям, имеющим свои представительства за границей, росло и ширилось движение протеста против их использования КГБ в качестве прикрытий. Волновались главным образом журналисты. Им казалось, что разведчики занимают места, которые по праву должны принадлежать им, работникам пера, микрофона и телекамеры. Им было неведомо, что разведка оплачивает содержание своих офицеров за рубежом из собственного бюджета. Напор был велик, и тон задавал министр иностранных дел Б.Д. Панкин. Он распорядился приостановить оформление в МИДе краткосрочных командировок сотрудников Первого главного управления КГБ СССР (внешняя разведка). Л. Млечин также пишет в своей книге, что Панкин нанес тяжелый удар по бывшему КГБ и ГРУ, когда рассказал в 1991 году, какое колоссальное количество разведчиков укрылось под посольскими крышами. Став министром, он вообще намеревался лишить разведчиков дипломатического прикрытия. «Демократические» власти не посчитали это не только преступлением, но и проступком, и Панкина никто до сих пор не обвиняет в выдаче государственных секретов, как, впрочем, и В.В. Бакатина. Но я думаю, что дополнительной причиной отставки Панкина как с поста министра, так и с поста посла в Лондоне в начале 1994 года была его недостаточная компетентность как дипломата. С приходом нового министра 30 советских послов подали в отставку.
Лаконично охарактеризовал Панкина М.С. Капица: «Панкин — это просто анекдот. Это все равно что меня назначить в институт Вишневского главным хирургом».
В настоящее время «крупный борец против ГКЧП» постоянно живет в Швеции.
Некомпетентность Панкина на посту главы МИДа, видимо, понял и Горбачев. Менее чем через три месяца министром опять стал Шеварднадзе. Для последнего это было непростым решением. Однако, как считал А.А. Бессмертных, огромное чувство лояльности к Горбачеву и надежда на то, что Б.Н. Ельцин оставит его на данном посту, побудили Шеварднадзе согласиться. Но у Ельцина было чувство неприязни к верному соратнику Горбачева. Втогюй раз Шеварднадзе продержался на своем посту менее двух месяцев, и после прекращения 8 декабря 1991 года существования СССР его сменил А.В. Козырев, который в 1990 году был назначен в тридцать девять лет Б.Н. Ельциным министром иностранных дел РСФСР вместо В.М. Виноградова. Последний, будучи профессором МГИМО, дал мне интервью в 1995 году. Бывший министр был представительным и интеллигентным человеком. Он рассказывал, что при назначении Козырева советовались с Шеварднадзе. О своей отставке Виноградов узнал следующим образом. Польша попросила принять ее министра иностранных дел в МИДе СССР и МИДе РСФСР. Шеварднадзе предложил провести переговоры вместе от двух министерств. Наступил день переговоров, и по радио объявили, что новым министром иностранных дел РСФСР назначен А.В. Козырев. Виноградов звонит Шеварднадзе, но его нет, а заместитель ничего не знает. Наконец объявляется Шеварднадзе и говорит: «В газетах еще ничего не напечатано. Встречайте польскую делегацию». На следующий день, как рассказывал Виноградов, он приехал в МИД РСФСР, нашел телефон Козырева (тот еще пока не вступил в должность министра и сидел в кабинете начальника Управления МИДа СССР) и сказал ему: «Вас можно поздравить. Я вместо вас был на завтраке с поляками. Приезжайте, я пришлю за вами машину».
