Любовь и Смерть. Убийство Курта Кобэйна (ЛП) - Уоллес Макс (библиотека книг бесплатно без регистрации .txt) 📗
Но было и другое интригующее совпадение. Тот факт, что к этим двум смертям имеют отношение те, кто был близок к Кортни, не укрылся от тех, кто только начинал сомневаться в официальном заключении о смерти Курта.
Душным августовским вечером 2003 года мы сидим в богемном «Higher Ground Caf» в Буффало. Джэнет Пфафф согласилась публично рассказать о смерти своей дочери впервые с тех пор, как девять лет назад она лишилась Кристен. Она принесла с собой некоторые памятные вещи Кристен: журналы, фотографии и платиновый альбом, вручённый ей посмертно «Geffen Records», празднуя миллион проданных экземпляров альбома «Hole» «Live Through This». Джэнет сопровождает двадцативосьмилетний брат Кристен, Джэйсон.
«Я никогда не забуду, как я узнала о смерти Кристен, — говорит Джэнет, её голос прерывается. — Я только что вернулась из гастронома, а у дома стояла машина моего брата, очень странно для середины дня. Мой брат, Дон, вышел из дома и сообщил мне новость. Я едва не упала наземь. Он сказал мне, что это была случайная передозировка. Я просто не могла в это поверить. Она прошла реабилитацию и увлеклась религией. Она прекратила принимать наркотики в тот день, когда умер Курт. Я говорила с ней каждый день. Она сказала, что без наркотиков она счастливее, чем когда-либо. Именно поэтому я была так потрясена, когда полиция сказала, что она умерла от передозировки наркотиков. Я просто не думала, что это возможно, потому что она так давно не принимала наркотики».
Джэнет вспоминает, как «Geffen Records» передал сообщение, что члены «Hole» хотели бы присутствовать на похоронах. Она категорически отказалась. «Я не знаю, что происходит на этой Сиэтлской сцене, — сказала она «People» в своём единственном в то время публичном заявлении о смерти её дочери. — Но что-то случилось, случилось что-то ужасное».
Президент «Geffen» Эд Розенблатт сделал публичное сочувственное заявление, в котором он по ошибке предполагал, что Кристен на момент смерти всё ещё была членом «Hole»: «Это тем более трагично, потому что прошлой зимой она прошла антинаркотическую реабилитационную программу. Она была в процессе возвращения обратно в Миннеаполис, чтобы побыть со старыми друзьями до возобновления тура «Hole». Кортни сделала своё собственное заявление, объявив, что смерть Кристен не повлечёт отмену предстоящего тура «Hole»: «Я очень страдаю из-за смерти Кристен. Мы явно потрясены трагедиями, затрагивающими группу в последние месяцы, но мы решили продолжать».
На той неделе, вопреки явным распоряжениям семьи, один из членов группы всё-таки объявился на похоронах — Эрик Эрландсон — который, шокировав семью и собравшихся скорбящих, бросился на гроб Кристен как раз перед тем, как его опустили в землю. Его немедленно выпроводила служба безопасности. Час спустя он появился в доме Пфафф и выглядел странно. Его отказались впускать.
«Он выглядел так, словно принял много наркотиков, — вспоминает Джэнет. — Я не хотела цирка, а это — именно то, что он сотворил, когда бросился на её гроб».
Норм Пфафф прилетел сразу же, как только услышал о смерти своей дочери; когда он приехал, он встретился с Кортни и другими членами «Hole». Впоследствии он рассказал об этой встрече в «Seattle Weekly»: «Не было никаких признаков подобия раскаяния, которое вы бы искали в человеке, который потерял того, кого он любил. Возможно, это из-за того, что умерла Кристен, или кто-то просто опоздал на автобус».
Тем временем Кортни отправила сообщение на AOL Интернет-телеконференцию о недавних трагедиях в своей жизни: «Я прошу вас, молитесь за [Курта] и Кристен… они слышат это, я знаю…. Моя подруга лишилась своей звёздной жизни. У моего ребёнка нет папы…. Пожалуйста, молитесь за маму Кристен».
Но молящиеся не собирались делать это для семьи Пфафф. Они уже начинали испытывать подозрения по поводу смерти Кристен. Когда Джэнет больше узнала о времени, которое Кристен провела в Сиэтле, и особенно об ожесточённой ревности Кортни из-за отношений Кристен и Курта, она позвонила в полицию Сиэтла, чтобы сообщить о своих опасениях только для того, чтобы получить резкий отказ. «Они сказали мне, что не могут расследовать каждую смерть от героина в Сиэтле, потому что тогда передозировки у людей происходили каждый день, и у них просто нет кадров, чтобы расследовать все имевшие место случаи смертей от наркотиков», — вспоминает она.
Действительно, полиция Сиэтла приняла опасения семьи лишь со скрытой усталостью. Когда спустя несколько дней после смерти Кристен «Seattle Times» осведомилась, изучала ли полиция обстоятельства передозировки Пфафф или пыталась ли определить местонахождение источника героина, капитан Дэн Брайант из Отдела по борьбе с наркотиками сказал в интервью газете: «Пока у нас не будет того, кто знал её и согласился бы давать показания и работать с нами, мы на самом деле никуда не продвинемся. Мы не будем рассматривать это дело иначе, чем любое другое только потому, что это кто-то известный. Мы действительно пытались определить местонахождение источника наркотиков в случае с Кобэйном, но были неспособны предложить какое-нибудь обоснованное доказательство. В этом деле это также вполне может оказаться правдой».
Вскоре после этого полиция Сиэтла возвратила вещи Кристен, конфискованные из её квартиры в день, когда было обнаружено её тело. Среди них был личный дневник Кристен, некоторые его страницы были необъяснимым образом вырваны. «Я не знаю, кто вырвал те страницы, — говорит Джэнет, — но у меня есть свои подозрения». «Они были очень личными, — объясняет она. — Я — по-прежнему убитая горем мать. Для меня и моей семьи было так трудно пережить нашу утрату. Возможно, когда я почувствую, что пришло время, я выпущу отрывки из её дневника ради её фэнов. Для них её смерть тоже была тяжёлым ударом. Я получала сочувственные послания со всего мира». Однако она соглашается показать нам самые последние слова, которые Кристен написала перед смертью: «На своём рукаве начертаю — как жить, я знаю».
«Так не говорит тот, кто хочет умереть, — говорит Джэнет. — Мы планировали вместе вернуться в Европу, чтобы Кристен могла показать мне все удивительные места, которые она повидала, когда была в своём последнем туре с «Janitor Joe» за несколько недель до того, как она умерла. Вот одна из причин, вызывающих у меня подозрения. Она так долго не принимала наркотики. Почему она внезапно снова начала принимать наркотики тем вечером, когда она уезжала из Сиэтла?».
Джэнет говорит, что сначала она отклонила идею о заговоре: «Поначалу у меня были некоторые сомнения относительно того, действительно ли Кристен умерла от случайной передозировки. Я задавалась вопросом, могли ли её убить. Но эмоционально я просто была не готова иметь дело с такой возможностью, поэтому я как бы выбросила это из головы. В то время полиция Сиэтла убедила меня, что для расследования не было никаких причин, потому что мне сказали, что никаких признаков преступления не было».
Но недостающие страницы дневника разожгли её сомнения, и когда она узнала, что вскрытие трупа проводил Николас Хартшорн, было уже невозможно их игнорировать. «Меня и мою семью очень обеспокоило, что доктор Хартшорн проводил вскрытие, — говорит Джэнет. — Я была в курсе относительно его близкой дружбы с Кортни. Это — злоупотребление служебным положением. Это пугает меня. Я не хочу никого ни в чём обвинять, но у меня есть свои опасения».
Между тем у самого Тома Гранта были сомнения: «Такое впечатление, что каждый, кто пытается уйти от Кортни, умирает, чтобы не говорить об этом. Курт хотел развода, и он умирает. Кристен хотела уйти от Кортни, и она умирает. Обе их смерти были связаны со смертельными дозами героина».
За эти годы Грант никогда особенно не вдавался в детали того, что было известно о смерти Кристен, но всегда давал понять, что знает об этой истории гораздо больше, чем он пока высказал публично. Наконец, после долгих убеждений, он вынимает плёнку с записью своего разговора с Кортни о смерти Кристен 1 октября 1994 года.
