Спортсмены - Гладков Теодор Кириллович (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗
Но что же такое тогда легенда - одни преувеличения, нетребовательный вымысел, полная недостоверность? Нет, легенда, возможно, содержит в себе больше достоверности, нежели строго документальные выкладки и всякого рода списки статистических данных.
Как это ни странно, но даже самая точная и достоверная статистика не в состоянии нам помочь, если мы зададимся целью охарактеризовать футбол какого-либо периода или сравнить игру сильнейших футболистов. Например, в списке членов «Клуба Федотова» первым стоит А. Пономарев (152 гола в первенстве), далее следует Н. Симонян (144), С. Соловьев (143), Г. Федотов (132), А. Гогоберидзе (127) и т. д. Бобров в играх на первенство не дотянул до сотни мячей (97). Но тут сразу же встает вопрос о неравенстве условий: один играл семь-восемь лет, а другой - двенадцать-пятнадцать. Разумеется, первому достигнуть рубеж в сто мячей труднее, чем второму. Есть, кажется, принцип, более близко подводящий нас к истине, - сколько в среднем за игру мячей забивает футболист. Тут лидер уже Бобров (0,84 мяча за одну игру), вторым следует Федотов (0,79), третьим Соловьев (0,62), Пономарев (0,61) четвертым, а Симонян (0,53) только восьмым.
Казалось бы, этот принцип подводит нас к истине. Но... и это не так. Один футболист может уйти из спорта еще в годы своего расцвета, другой может очень долго играть, и вполне естественно, что в последние годы выступлений в интересах команды могут эксплуатироваться не столько его ударные способности, сколько организаторские. Закономерно коэффициент «забиваемости» у такого футболиста несколько снизится. Возьмем вратарей. Выступая за сборную, Яшин пропускал в среднем за игру 0,91 мяча, Кавазашвили 0,65, а Маслаченко только 0,62. Вроде бы столь точная статистика дает нам основания считать сильнейшими из вратарей Маслаченко. Но ведь тут играют не последнюю роль и количество проведенных матчей, и сила команд-соперниц. Что касается, например, количества сыгранных матчей за сборную, то больше всех их провел Яшин (78), затем в этом списке следует Кавазавшили (23) и последним оказывается Маслаченко (8). Итак, какой принцип мы ни положили бы в основу своих статистических изысканий, ни один из них не будет универсальным, Как ни странно, но цифры только будоражат наше воображение и мало что дают, когда мы приступаем к анализу.
Другое дело легенды с их приблизительностью. Оказывается, они при анализе состояния футбола той или иной поры дают нам куда больше, чем все статистические данные, вместе взятые.
В конце 20-х - начале 30-х годов, когда тактическое мышление игрока порой отождествлялось с его игровой хитростью и четким знанием правил, когда под коллективной игрой подразумевалась игра дружная, а класс игры защитных линий был невысок, главную роль в футболе стал играть удар, что в общем-то соответствовало духу времени, ибо героем дня стал человек, могущий благодаря напряжению своих сил преодолеть на пути все преграды. Этого же ожидали и от футболистов, ожидали всесокрушающего удара. Вероятно, Михаил Бутусов был ближе всех к идеалу тогдашних болельщиков, а если учесть, что отчеты о матчах по большей части передавались изустно, то нетрудно понять, как невероятное приобретало силу достоверного. Однако при всей своей недостоверности рожденная тогда легенда наиболее глубоко запечатлела дух и главную тенденцию той поры.
Но ни в жизни, ни в футболе ничто не стояло на месте. Хотя в футболе по-прежнему славился пушечный удар, в то же время все большее и большее количество игроков овладевало самыми сложными техническими приемами. И тут родилась легенда о Федоре Селине, не более достоверная, но и не менее точная, нежели легенда о Михаиле Бутусове.
В предвоенные годы футбол наш сделал качественный скачок: стали появляться целые ансамбли, составленные почти из равноценных игроков. Теперь уже при наличии двух-трех классных футболистов команда не могла рассчитывать на стабильные результаты. Пожалуй, успешнее и быстрее всех перестройку произвели московские команды «Спартак» и «Динамо», ставшие тогда лидерами отечественного футбола. Но и другие клубы работали в том же направлении и в первую очередь команда ЦДКА, пожавшая плоды этой работы в послевоенные годы.
Когда-то, в предвоенные годы, своего рода футбольным клубом были Сандуновские и Центральные бани Москвы. Сюда после футбольных баталий стекались их участники, тут же можно было увидеть тренеров и массажистов, руководителей спортколлективов и судей, короче говоря, всех тех, кто готовил матч или в нем участвовал. И вот в этой атмосфере естественного демократизма - ведь смешно же непомерно заботиться о своем авторитете, когда ты сам, как и все, пребываешь в облике Адама, - производились самые квалифицированные и объективные разборы матчей, взвешивались достоинства тех или иных игроков, делались экскурсы в футбольную историю, обсуждались самые жгучие проблемы современного футбола.
В один из таких банных дней весны тридцать седьмого года наш в прошлом замечательный игрок, а ныне один из наставников московского «Спартака» Николай Петрович Старостин впервые услыхал о Григории Федотове. Впрочем, вот как это он сам вспоминает: «Я добросовестно хлестал себя веником на верхней полке в Сан- дунах, когда сквозь жар и пар разглядел Константина Блинкова. Через секунду Костя пристроился рядом на лавку. Всегда чуть улыбающееся умное лицо этого расчудесного игрока, подобно мне уже вышедшего в ту пору в отставку из большого футбола, радостно сияло. Он многозначительно поглядел на меня и поднял большой палец - жест, до сих пор равнозначный высшей похвале.
- Ты о чем? - спросил я.
Мой друг прищурился и дважды торжественно произнес:
- Самородок! Самородок, да еще какой...
- Кто?
Блинков в то время был начальником финансового отдела на заводе «Серп и молот» и шефствовал над командой «Металлург».
- Коля, друг, найден игрочина, каких еще Москва не видала! Этот малый из Ногинска утрет нос всем нашим атаманам. На первый взгляд видно, что игрок от господа бога. Фамилия Федотов. Словами не расскажешь. Приходи, увидишь. А когда увидишь, то спать не будешь, пока в «Спартак» не перетянешь. Я заприметил его еще осенью, но, конечно, молчал, а сейчас он на левом краю «Металлурга» в Сочи чудеса творит...
И он довольно засмеялся своим тихим, бархатистым смехом...
Каждый из нас невольно возводит мечты в действительность, принимает желаемое за факты. Но достаточно мне было дней через десять увидеть Григория Федотова в раздевалке стадиона «Локомотив», как я с первого же взгляда понял, что это незаурядный игрок. На тренировке он меня покорил, после игры я им бредил.
Если спросить: «Кто лучший из лучших в советском футболе за пятьдесят лет?», ответят: «Григорий Федотов».
Дебют провинциала в Москве ошеломил гурманов столичного футбола. Все подкупало в молодом форварде: пружинисто-припадающий бег, мощь, резвость, прыжок и завораживающая манера игры. Все говорило, нет кричало, что перед нами драгоценность, Шаляпин в футболе.
И он давал концерт за концертом.
Все, что делал Григорий Федотов на поле, было ново, неожиданно, самобытно. Безукоризненная корректность сочеталась с пламенным движением вперед, джентльменство с результативностью. Его выступления стали приманкой для зрителей. Идешь, бывало, на стадион и ждешь, что еще нового покажет этот талантище, предвкушаешь удовольствие от его игры.
Конечно, дело не в том, что два знатока оценили способности пока еще неизвестного футболиста, а в том, что Москва ждала такого футболиста, ждал его весь наш футбол.
II
Когда звонкие весенние ручьи, стянув отовсюду последние лоскуты слежавшегося за зиму снежного покрова, вдруг постепенно начинали смолкать, на пустыри, забыв все свои заботы и обязанности, двигались небольшими толпами мальчишки. Они ощупывали взглядами знакомые, но будто уменьшившиеся за зиму поляны, ковыряли носками ботинок землю, прикидывая в уме, как скоро можно будет принести футбольный мяч, чтобы начать... Футбольный сезон? Нет, начать новую жизнь, жизнь с футболом, и они ее всегда начинали хотя бы на день раньше, чем сами предполагали. Сначала приносили футбольный мяч просто так, «постукать»... Потом? Потом - пусть ты весь в грязи, пусть дрожат от непривычки или «отвычки» ноги, а рот твой изнутри словно оклеен сухой жесткой бумагой, потом пусть тебя ожидают заслуженная кара или простое неудовольствие, в зависимости от склада родительского характера и других обстоятельств, - главное, ты сегодня играл в футбол, нет, жил в футболе.
