Буг в огне (Сборник) - Крупенников А. А. "Составитель" (книга регистрации .txt) 📗
В сентябре 1943 года бригада «Советская Белоруссия» перешла железную дорогу Брест — Москва в районе города Березы и расположилась в населенном пункте Старомлыны, недалеко от разрушенного немцами местечка Хомск.
В новом районе освоились быстро, установили связь с советским активом окружающих деревень.
Немецким лазутчикам было трудно пробраться в партизанский край. Местные жители быстро их разоблачали. Противник редко выходил из своих укрепленных пунктов, но если он и появлялся в партизанской зоне, то командованию бригады об этом срочно доносили связные по эстафете от одного населенного пункта к другому.
Так, однажды связные сообщили о крупном неприятельском обозе, двигавшемся с награбленным у населения добром. Отряд немедленно направил роту в засаду у деревни Заточье Дрогичинского района. Враг не ожидал такой оперативности и был разгромлен. Он потерял убитыми 24 и ранеными 15 человек. Мы захватили 58 подвод с имуществом, пулемет, 7 винтовок и другие трофеи.
После этого боя фашисты не рисковали больше высовываться из своих нор. Но нот в Березу прибыли на отдых их фронтовые части. Они пренебрегли советами местного гарнизона и решили выбить бригаду из Старомлынов, а население ограбить.
Колонна в 25 автомашин, полных гитлеровцами, с несколькими пушками двинулась в партизанский район. Наши боевые группы во главе с комбригом Бобковым решительно атаковали противника. Фронтовики не ожидали такого напора от «бандитов», как презрительно они нас именовали. В результате гитлеровцы оставили на поле боя 14 автомашин, одну пушку, 50 солдат. Мы потеряли 11 человек убитыми и 22 ранеными.
Очень смело сражались партизаны, а все же хочется отметить отвагу и героизм девушки — военного фельдшера Юлии Дзюбы. К нам она пришла после побега из барановичской тюрьмы. Среди партизан снискала уважение к себе самоотверженным служением Родине, любовью к людям. В этом бою под ураганным огнем противника девушка вынесла 3 раненых партизан и перевязала их. И вновь — на поле боя, на помощь своим товарищам. Но тут была ранена тремя разрывными пулями в бедро. Ранение было очень тяжелое, и Юле пришлось ампутировать ногу…
Мы активизировали диверсии на железной и шоссейной дорогах. Партизаны с большим желанием и гордостью за оказанное доверие шли на диверсионные задания.
Часто диверсионные группы посылались в дальние рейсы, на территорию Польши, где поезда все еще ходили на большой скорости и железные дороги меньше охранялись. Постоянными проводниками в такие рейсы были отважные и заслуженные партизаны Демьян Захожий, Григорий Завируха.
А вот в нашей зоне взрывать эшелоны становилось все труднее. Немцы сильно охраняли железную дорогу, вдоль линии устраивали завалы и минировали подходы к дороге. Поезда теперь двигались только днем. Но все эти меры не могли нас остановить. Партизаны искали и находили новые методы борьбы. Так, командир отделения 1-го взвода 1-й роты Александр Павлюков со своим отделением приспособился подбивать паровозы из противотанкового ружья.
В апреле разведка стала доносить о большой концентрации солдат противника в населенных пунктах Иваново, Дрогичин, Мотоль и других.
Вместе с тремя бойцами отправляюсь уточнить полученные сведения. У местечка Хомск встречаем кавалькаду верховых вооруженных людей. Останавливаем:
— Стой, кто идет?
— Мадьяр солдат.
— Зачем едете в этот район?
Они о чем-то совещаются между собой, а потом спрашивают на ломаном русском языке:
— А с кем маем дочиненне?
На ходу придумываю:
— С комендантом местечка Хомск (в это время там не было ни единой целой хаты и никто не жил).
— Нас послало командование (видимо, и мадьяры пошли на хитрость) проверить мосты для продвижения войск. Мы идем к маткам домой. Гитлер — капут.
— Для передвижения по партизанским дорогам необходимо разрешение партизанского командования. Выделите двух человек для переговоров, остальным остаться на месте.
Подошли двое парламентеров, один из них — венгр-русин, который немного владел русским.
Три человека с ручным пулеметом остаются сторожить задержанных, а я доставляю этих двух в штаб бригады.
В это время в нашем отряде находились представители армейской разведки, они хорошо были информированы о положении на фронтах.
Совещаемся, что делать с задержанными. Приходим к выводу, что надо все же переговорить с солдатами, попытаться склонить их на свою сторону и отпустить. Подошли партизаны. Некоторые угостили мадьярских солдат из своих запасов. Через переводчика мадьяра-русина завязалась оживленная беседа. Лишь два офицера не принимали в ней участия. Они держали наши отечественные автоматы наготове и не слезали с лошадей. Очень жаль было отпускать этих господ офицеров.
Через два дня в бригаду перешли 30 солдат мадьяр.
Командование бригады приняло меры для усиления обороны. В селе Здитово мы разрушили мост через реку Дорогобуж, на возвышенностях построили дзоты, от которых- шли ходы сообщения, отрыли щели для укрытия в случае воздушного нападения. В этих работах принимали активное участие жители деревни Здитово. Для постройки дзотов вынуждены были спилить столетние дубы, росшие вокруг деревни.
Все эти дни наши разведчики не знали покоя. Они неусыпно следили за поведением войск противника. Их сообщения не радовали. Враг вел активную подготовку к наступлению. Восстанавливал связь, разрушенные мосты через реку Ясельду. По дорогам шли обозы, тракторы подтягивали 152-миллиметровые пушки. Над деревней Спорово стали появляться самолеты противника.
В такой обстановке на здитовской переправе поочередно дежурили ударные группы партизанских отрядов, готовые в любую минуту вступить в бой.
8 марта вражеская авиация совершила сильный налет на деревню Спорово, было разрушено и сожжено большинство домов. При этой бомбежке погиб врач Петр Степанович Веремянин и тяжело ранен комиссар отряда Николай Болтрик.
26 марта противник перешел в наступление. Под прикрытием беглого огня из орудий, установленных у деревни Старомлыны, фашисты кинулись по насыпи к реке, рассчитывая ее форсировать с ходу. Партизаны встретили их метким огнем. Атака захлебнулась. Оставив на насыпи убитых, фашисты отошли.
Партизанские смельчаки Александр Павлюков, Николай Сычик и другие ночью переплыли речку и подобрали оружие и боеприпасы убитых фашистов.
Шесть дней вражеская дивизия штурмовала партизанскую деревню-крепость и не смогла ее взять.
В этих боях пришлось израсходовать много боеприпасов. Уже из других отрядов и бригад, где не было таких боев, начали собирать боеприпасы, но их все же было очень мало. А на седьмой день разгорелся решающий бой.
Накануне была получена радиограмма из Центрального штаба партизанского движения, в которой выражалась уверенность в нашей победе. Слушая ее, партизаны говорили:
— Ну, держись, фашист, мы тебе покажем, почем фунт лиха!
Рано утром мы сменили отряд им. Чапаева и заняли оборону.
С первыми лучами солнца в небе со стороны города Березы послышался гул, а скоро удалось различить 12 быстро приближающихся точек. Они все увеличивались, вот уже отчетливо видно, что это вражеские самолеты. Пролетели мимо. Бойцы облегченно вздохнули. Но что это? — тревожно забились сердца партизан — самолеты стали разворачиваться, и… с воем и свистом на наши укрепления обрушились бомбы крупных калибров.
— По щелям! — донеслась команда. И почти одновременно затряслась и закачалась земля, перехватило дыхание. Столб черного дыма и пыли заволок все видимое пространство. Пикируя друг за другом, фашистские стервятники сбрасывали смертоносный груз. Загремели пушечные батареи врага.
С группой бойцов 2-й роты забираюсь в дзот. Один из снарядов насквозь прошил трехслойную стену из дубовых бревен. Дзот разрушен. Несколько человек ранено, вышел из строя станковый пулемет.
От сильной канонады и близких взрывов нас так оглушило, что ничего не было слышно. И когда уже казалось, что этому не будет конца, бомбежка и артналет прекратились. Оглядываюсь в сторону деревни. Из черного столба дыма, как факелы в ночи, высоко взвиваются языки пламени.
