Макаров - Семанов Сергей Николаевич (книги бесплатно читать без TXT) 📗
Наконец была заложена серия броненосцев типа «Бородино», их строилось пять сразу, они замышлялись как главная ударная сила русского флота. Макарова не приглашали участвовать в обсуждении проекта этих кораблей. Тогда он с помощью Крылова провел испытания над моделью броненосца «Бородино». Результаты оказались удручающими: выяснилось, что даже при небольшом крене эти огромные корабли переворачиваются вверх килем! В точности как броненосец «Виктория». Про результаты этих опытов знали все, кому следовало, да что толку! Стальные громадины уже давно были спущены со стапелей и достраивались у заводской стенки.
Вот говорят: нет пророка в своем отечестве. В России слишком часто происходило именно так. «Своим» не любили верить, гораздо охотнее прислушивались к переводным пророчествам. Да и еще: ведь слишком часто пророки говорят о грядущих бедах и неприятностях – кому же из сильных мира сего, окруженных льстецами и угодниками, охота выслушивать неприятности? Не лучше ли отмахнуться от надоедливого... как там его зовут?.. Увы, мрачное пророчество Макарова опять-таки сбылось: в несчастном для нас Цусимском сражении погибли три броненосца типа «Бородино». И все погибли одинаково: перевернулись вверх килем...
Макарову довелось испытать и увидеть многое. Беспокойная судьба заносила его в самые экзотические, самые далекие края – западные и восточные, теплые и холодные. И милее всего была ему Россия. Он любил ее такой, какова она есть: могучей и неустроенной, богатой и расточительной, суровой и доброй. Родину не выбирают, отчизну не меняют, как не выбирают и не меняют родителей, – эта мысль была для Макарова ясной и несомненной. Имелся, однако, на необъятном пространстве России такой край, к которому Макаров испытывал особую, истинно сыновнюю привязанность. Это Дальний Восток, где он стал моряком, где прошли его детство и юность.
Через тысячи верст Макаров из Кронштадта внимательно следил за обстановкой на Тихом океане. Он понимал громадное стратегическое значение этого морского театра, он видел, что богатейшие дальневосточные земли привлекают к себе жадные взгляды ближних и не слишком ближних охотников до чужого. Бурно развивающийся этот край и его фантастические перспективы были тем самым широким полем деятельности, которое так соответствовало кипучей натуре Макарова. Как-то в доверительной беседе с другом он заметил, что чувствует свое призвание «стать во главе наших морских сил на Востоке, дабы подготовить их к тому боевому испытанию, неизбежность которого он ясно сознавал».
Да, Макаров видел, что на Дальнем Востоке собирается гроза. Еще во время своего пребывания в дальневосточных водах в составе Тихоокеанской эскадры в 1895 году он смог лично удостовериться в агрессивных намерениях японских милитаристов. Макаров уже в ту пору обращал внимание военно-политического руководства России на необходимость укрепления дальневосточных рубежей и в особенности – усиления боевой мощи русского Тихоокеанского флота.
15 марта 1898 года андреевский флаг впервые появился над рейдом Порт-Артура: отныне этой первоклассной гавани суждено было стать главной морской крепостью России на Дальнем Востоке. После поражения Китайской империи в войне с Японией пекинское правительство готово было пойти на уступки России, лишь бы ее вмешательство остановило надвигающуюся над Азией волну японской агрессии. В этих условиях был подписан договор о передаче в аренду России китайской крепости Порт-Артур (Луйшунь) сроком на 25 лет. Впрочем, слово «крепость» в 1898 году звучало более чем условно. То был крошечный городишко с кое-как оборудованным портом. Крепость, как и морскую базу, еще надлежало создать. Зато природа здесь не поскупилась: в Порт-Артуре была превосходная гавань – просторная, глубокая, надежно укрытая со всех сторон. Да и стратегическое положение крепости являлось чрезвычайно благоприятным: она позволяла держать под ударом все коммуникации «вероятного противника» в Желтом море.
Строительство укреплений и морской базы в Порт-Артуре затянулось, хотя неподалеку стремительными темпами сооружался торговый порт Дальний. Авантюристы, окружавшие слабовольного царя Николая II, обделывали собственные темные гешефты на Дальнем Востоке. Они надеялись впоследствии превратить Маньчжурию в свою вотчину и сделать Дальний этаким восточно-азиатским Антверпеном – центром мировой торговли. Эта авантюра поддерживалась и царским «наместником» на Дальнем Востоке адмиралом Е. И. Алексеевым. То был внебрачный сын Александра II – единственное «достоинство», которое помогло его головокружительной карьере. Трусливый, слабый человек, он отличался упрямством и самодурством. Алексеев нес прямую ответственность за слабую военную готовность русских вооруженных сил на дальневосточном театре.
Итак, под боком у слабо вооруженного Порт-Артура, на расстоянии всего лишь 35 верст, споро строился Дальний (тогдашние острословы язвительно прозвали его «Лишний»). К началу 1904 года на это ушло более 20 миллионов рублей – гигантская по тем временам сумма. Но дело даже не в этих огромных расходах. Стратегически было крайне опасно создавать незащищенный порт в непосредственной близости от главной базы военно-морского флота. Само существование Дальнего служило как бы приглашением «вероятному противнику» высадить десант в этом заботливо приготовленном для него порту. (Впоследствии так и случилось, только Макарову уже не довелось увидеть этого очередного несчастья.)
Все основные вопросы о строительстве Порт-Артура решались в особой комиссии по обороне крепостей, в состав которой входил и Макаров. Члены комиссии, как и большинство тогдашних военных и политических деятелей, исходили из очевидной недооценки боевых возможностей японского милитаризма. Было принято решение не создавать сильной обороны Порт-Артура с суши, так как флот наш, мол, не допустит высадки десанта вблизи крепости. Макаров возражал, но остался в меньшинстве.
Как обычно, он и не подумал примиряться с решением, казавшимся ему неправильным. Через несколько дней после заседания комиссии Макаров 22 февраля 1900 года подал в Главный морской штаб конфиденциальную записку со своими предложениями об организации обороны Порт-Артура. Он отмечал, что в крепости намечено построить явно недостаточное количество сухопутных укреплений и эти укрепления оснащены малым числом орудий, что орудия эти слабы и не в силах сопротивляться тяжелой артиллерии противника, что наши морские батареи не приспособлены для стрельбы по наземным целям. Наконец, Макаров предлагал исходить из вероятности того, что Порт-Артур может оказаться осажденным с суши и поэтому крепость должна быть готова к длительной блокаде, то есть иметь достаточное количество продовольствия, боеприпасов и проч.
Макаров решительно оспаривал тех, кто пренебрежительно относился к боевым возможностям японцев и китайцев как наций «нецивилизованных». «Каждый японец и каждый китаец, – писал он, – получает солидное образование по-своему; в Японии уже пять столетий нет ни одного неграмотного. О таком народе нельзя сказать, что он не просвещен. Из поколения в поколение японцы и китайцы привыкли учиться, вот почему японцы так быстро научились всему европейскому в такой короткий срок». Макаров с уважением отзывался о военных качествах азиатских народов – это было редкостью в то время. Видно, правильно говорят, что оценить достоинства чужих народов может только тот, кто ценит и любит свой собственный народ.
Далее в своей записке Макаров предсказывал возможные действия противникам «Заняв Корею, японцы могут двинуться к Квантунскому полуострову и сосредоточить там более сил, чем у нас. Вся война может быть ими сосредоточена на этом пункте. Это будет война из-за обладания Порт-Артуром, к которому они подступят с потребной для сего силой, и мы должны быть готовы к должному отпору с сухого пути». Макаров настаивал, чтобы крепость загодя была снабжена «провизией, порохом и углем в таком количестве, чтобы выдержать продолжительную осаду, пока не прибудет подкрепление». И в заключение с ответственностью истинного патриота Макаров сурово предрекал: «Падение Порт-Артура будет страшным ударом для нашего положения на Дальнем Востоке».