Карпатские орлы - Малкин Василий Максимович (бесплатные книги полный формат txt) 📗

Луков, Румянцев и Матюшенко сумели противопоставить немецким танкам огонь противотанковой артиллерии. Танки уклонились от атаки. Оставив свою пехоту, они повернули вправо и ударили во фланг нашего 1-го батальона. Батальон оказался в тяжелом положении. Он начал отходить к селу Гожице. Со своего наблюдательного пункта мы с Шульгой и Берлезевым видели это. Шульга и Берлезев остались организовывать артиллерийский огонь, а я побежал в батальон. По склону высоты шла группа бойцов, их было человек 20. Возглавлял ее сержант А. М. Руденко, командир стрелкового отделения. Я хорошо знал его, он был комсоргом 2-й стрелковой роты.

— Что вам приказано? — спросил я.

— Дальше не отступим. Лучше умрем, — ответил Руденко.

— Не обязательно умирать, надо было держаться. Верно говорю? — обратился я к бойцам, понимая, впрочем, что у Руденко выхода не было — он не мог оставить своих людей без прикрытия перед немецкими танками.

— Лично я не собираюсь умирать, — блеснул белозубой улыбкой пулеметчик Привалов. Другие бойцы молчали.

— Не будем терять время, товарищ Руденко. Располагайте часть людей вправо от меня, другую часть — влево и готовьтесь к бою. Немедленно окапываться и приготовить гранаты.

Руденко повел бойцов к видневшейся позади огорода канаве. Привалов полез на чердак и установил там станковый пулемет. Я взобрался к нему, чтобы посмотреть, что делается на поле боя. С чердака был отличный обзор — вплоть до реки и дальше, в заречье, терявшееся в дымке. Туман рассеивался, выглянуло солнце. Немецкие танки виднелись метрах в трехстах от села. Вокруг них рвались снаряды. Наша дивизионная и армейская артиллерия обстреливала их, немецкие танкисты не решались идти дальше.

К селу подходила рота М. Б. Балова. Метрах в ста южнее ее собирал своих бойцов командир 1-й стрелковой роты Р. П. Куделя. Я спустился с чердака навстречу им.

Вместе с Баловым ко мне подошел замполит батальона Игнатьев.

— Ранен Павленко.

— Тяжело?

— Трудно сказать.

— Свяжитесь с Юрковым, помогите ему подготовить бойцов к новой атаке. До вечера надо восстановить прежнее положение.

Балов с Игнатьевым пошли к телефону переговорить с Юрковым. Ко мне подошел Куделя. По его веснушчатому усталому лицу катился пот, он прерывисто дышал.

— Что случилось, Роман Платонович?

Рядом с Куделей шел комсорг батальона Калинин. Он что-то хотел сказать, видимо, собрался выручать Куделю, но тот жестом остановил его:

— Худо, товарищ гвардии майор… Сначала вроде все шло нормально. Здорово помог нам пулеметчик Матюшенко. Когда гитлеровцы поднялись в контратаку, Матюшенко как даст, как даст по фрицам, те и побежали. Рота бегом за ними. Метров пятьсот преследовали. А потом справа пошли немецкие танки и самоходки, открыли огонь. И все ближе и ближе подходят. А рота в чистом поле залегла… Стреляет паша артиллерия, но это же не прямой наводкой — кругом рвутся снаряды, а в танки не попадают. Танки к нам ближе, и снаряды ближе. И окопаться уже не успеть, и капав никаких нет… А отступать — боюсь, начальство взгреет.

Куделя откашлялся и продолжил:

— Справа от меня залег Матюшенко, из пулемета ударил по самоходке. А та по Матюшенко, и — как корова языком слизнула… А тут еще ближе подошли немецкие машины, бойцы не выдержали и задний ход дали. Танки и самоходки вслед им гвоздят и гвоздят… Полроты потерял, вот что хуже всего… Если бы бойцы не отошли — всю роту бы погубил… Скорее всего, я виноват не в том, что рота отошла, а в том, что я ее раньше не отвел в окопы на исходное положение, когда танки появились. Но ведь и не отвел в расчете на то, что начальство прикроет роту артиллерией… Так что давайте пополам делить вину за отступление.

По мере того как Куделя говорил, я проникался к нему все большим уважением.

— Вот таким-то, злым, ты мне больше нравишься, — сказал я. — А восстанавливать положение надо. До вечера восстановить. Такой приказ. Пойдем к твоему соседу, Балову. Он уже говорил с комбатом Юрковым. Сейчас все обдумаем насчет атаки.

Юрков прибежал к нам сам. Он уже имел указания командира полка относительно организации атаки. Немецкие танки и самоходные установки были отогнаны нашей артиллерией, но все еще курсировали на скатах высоты и в пойме реки Ольши. Комбат Юрков в ожидании артиллерийского налета обсуждал с командирами рот детали атаки, а я и Игнатьев беседовали с бойцами. Красноармейцы находились под впечатлением больших потерь, понесенных ротой при нападении вражеских танков и самоходных установок. Чтобы рассеять это впечатление, я рассказал им, как будет организована атака, что сейчас происходит выдвижение батареи истребительного противотанкового артиллерийского полка (иптап) для ее поддержки. Бойцы приободрились, закурили…

Артиллерийский налет длился 10 минут и был удачным. Точно стреляла по танкам и самоходным установкам батарея иптап. Когда 1-й батальон пошел в атаку, одна из немецких самоходок горела. Черный дым поднимался в небо. Игнатьев бежал в цепи 2-й стрелковой роты, недалеко от Балова, и подбадривал бойцов.

Красноармейцы мчались вперед. Скоро они миновали прежние свои окопы и, не останавливаясь, устремились дальше, к реке. Вдали, метрах в трехстах впереди наших, виднелись немецкие солдаты. Они оставляли высоту и уходили туда, где надеялись спастись: перед рекой у них были окопы, блиндажи, долговременные огневые точки. Вражеский огонь по ротам Балова и Кудели нарастал. Его вели в основном с западного берега Ольши, из долговременных огневых точек «железного пояса» — старых укреплений польско-чешской границы. Мы несли потери. М. Г. Шульге пришлось наступление временно приостановить.

Погибших вынесли к НП батальона. Среди них находились Р. П. Куделя, Г. Я. Привалов, А. М. Руденко.

Закончился еще один день боев в районе Гожице. Тяжелый день. Полк потерял много крови, много жизней воинов. Гитлеровцы, предчувствуя неминуемый разгром, сопротивлялись с яростью обреченных. Немецкое командование отдало приказ: гарнизон каждой долговременной огневой точки обязан обороняться до последнего патрона. За соблюдением этого приказа строго следили фашистские офицеры. И нам приходилось кровью платить за каждый разбитый дот и дзот, бронеколпак, за каждую укрытую в подвалах домов пулеметную точку. Борьба шла ожесточенная. Но как ни сопротивлялся враг, день закончился серьезной победой нашего полка: мы продвинулись вперед.

17 апреля с наступлением темноты боевое напряжение спало, а потом на весь участок, где недавно бушевало пламя, пришла тишина. Лишь изредка прошуршит над головой снаряд, разорвется где-то вдали… По звукам разрывов фронтовики безошибочно определяли и калибр и вид стрелявших орудий — горькая наука войны! И снова тишина.

Но эта тишина была обманчивой. И ночью продолжалась кропотливая работа. Ночь коротка, а надо все успеть сделать до утра: принять новое решение для организации боя, создать необходимый боевой порядок, подвезти боеприпасы, подготовить оружие, накормить и напоить людей, эвакуировать раненых, похоронить погибших.

Командир полка, его штаб, политработники готовили подразделения к новому наступательному бою.

Истекший день подтвердил, что противник использует против полка значительное число танков и самоходных установок. Командир дивизии выделил полку усиление. Нам дали иптап. Это была большая сила в борьбе с немецкими танками. Надо было умело ее использовать. Нам, политработникам, предстояло поработать с личным составом, помочь бойцам быстрее преодолеть танкобоязнь, вселить в них уверенность в силу нашей противотанковой артиллерии, противотанковых мин, гранат, надежность глубокого окопа, в котором боец при умелых действиях оставался неуязвимым. Парторг полка Поштарук, агитатор Андрухаев, новый комсорг Морозов, замполиты батальона, парторги и комсорги подразделений проводили беседы о мерах борьбы с танками, выслушивали предложения.

Мне довелось поработать во 2-м батальоне, действовавшем на главном направлении. Комбат Луков инструктировал командиров рот, готовил их к утреннему бою, а мы с замполитом батальона Ботовым беседовали с красноармейцами. В 4-й роте я поделился своими впечатлениями о действиях отважных истребителей вражеских танков осенью 1941 года под Москвой, когда воинам Панфиловской дивизии приходилось уничтожать немецкие танки гранатами и бутылками с горючей жидкостью. И тогда защитники Москвы проявляли незаурядную силу духа. А сейчас, в 1944 году, у наших гвардейцев прибавились артиллерия, умение, опыт. Я посоветовал: необходимо полнее использовать эти возможности.