Батальон смерти - Родин Игорь П. (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
Этот план показался мне нереальным. Вряд ли можно было за один-два дня достать двести платьев. Поэтому расформирование батальона, видимо, должно было занять пару недель, а это слишком долгий срок. Я предложила другой вариант, а именно: отпускать девушек по одной, направляя их в разные деревни и на станции. На том и порешили. Нам казалось, что каждой девушке в отдельности будет легче сесть в поезд или нанять лошадей в соседних деревнях, чтобы уехать отсюда.
Чуть больше суток понадобилось коменданту, чтобы обеспечить всех девушек необходимыми документами и деньгами. А потом начались проводы. Через каждые десять – пятнадцать минут расположение батальона покидали одна девушка за другой. Уходили в разных направлениях.
Печальный финал героической страницы истории женского движения в России. Батальон отважно противостоял волне разрушения и невежества. Но она оказалась слишком могучей и захлестнула все, что было в России благородного и достойного. И сама Россия казалась навеки погребенной в водовороте необузданных страстей. Жить не хотелось. Утешало только то, что мы гибли вместе со всем лучшим, чем прежде гордилась страна. Казалось, все перевернулось с ног на голову. У людей не осталось никакой доброжелательности – одна только ненависть. Вместо бескорыстной радости тех дней, когда был свергнут царизм, теперь повсюду распространилась жажда мести и наживы. Каждый солдат, каждый крестьянин и рабочий стал красным. Все они гонялись за призраком буржуя – кровопийцы и эксплуататора. Когда свобода только зарождалась, повсюду царили настроения всеобщей радости и братства. Теперь же господствовали нетерпимость, мелочность и алчность.
Я расцеловала своих девчат на прощание, мы пожелали друг другу счастья. И сердце мое затрепетало от нахлынувших чувств. Какие только надежды не связывала я с этим батальоном! Но упрекать себя мне было не в чем. Я выполнила свой долг перед Родиной. Вероятно, наивно было думать, что горстка женщин сможет спасти армию от развала. И все же я была не одинока в своих надеждах. Даже Родзянко в свое время поверил в успех моего дела, а Брусилов и Керенский полагали, что самопожертвование женщин пристыдит мужчин. Но у мужчин стыда не было.
Девушки мои разъехались. От батальона осталась я одна да несколько инструкторов. Вечером вышла на дорогу, где меня ждал автомобиль, на котором тайком я должна была добраться до станции. По распоряжению коменданта я отправлялась в Петроград в сопровождении двух представителей армейского комитета. Мы договорились встретиться у поезда. Путь до станции был опасным, поэтому я ехала в автомобиле лежа под сиденьем. На станции меня встретили два комитетчика и взяли под свою охрану. Из Петрограда я решила ехать домой, в деревню Тутальская близ Томска, куда мои родные перебрались во время войны.
Глава семнадцатая. Встреча с Лениным и Троцким
Мне показалось, что Петроград населен одними красногвардейцами. Нельзя было сделать и шагу, чтобы не столкнуться с ними. Они охраняли вокзал и проверяли все прибывавшие и отправлявшиеся поезда. Комитетчики расстались со мной на платформе, так как должны были немедленно возвратиться на фронт.
Я только вышла из здания вокзала и хотела нанять извозчика, как красногвардейский комиссар, сопровождаемый рядовым с шашкой наголо, остановил меня и вежливо осведомился:
– Мадам Бочкарева?
– Да.
– Пожалуйста, пройдите со мной! – предложил он.
– Куда это? – спросила я.
– В Смольный институт…
– А зачем?
– А затем, что у меня приказ задерживать всех офицеров, возвращающихся с фронта, – ответил он.
– Но я только еду домой! – попыталась я возразить.
– Да, я понимаю. Но, как офицер, вы тоже должны понять, что я обязан подчиняться приказам. Вас, вероятно, сразу отпустят.
Он взял извозчика, и мы поехали в Смольный институт, где находилось большевистское правительство. Смольный напоминал осажденную крепость. Повсюду стояли вооруженные часовые. Сопровождавшие красногвардейцы доставили меня в комнату, где за каждым столом сидели вооруженные люди, и подвели к какому-то матросу. Он был очень груб и бесцеремонен.
– Куда направляетесь? – отрывисто гаркнул он.
– Еду домой в деревню недалеко от Томска, – ответила я.
– Тогда почему вооружены? – ухмыльнулся он.
– Потому что я офицер и мне положено, – объяснила я.
Матрос вскипел.
– Офицер, да? Больше офицером не будете. Сдайте револьвер и саблю! – приказал он.
Это было то самое оружие, которое мне вручили при освящении знамени батальона. Я слишком дорожила им, чтобы отдавать вот так, какому-то проходимцу матросу, и отказалась выполнить его требование. Матрос разбушевался. Сопротивляться было бесполезно, так как в комнате толпилось много красногвардейцев. Но я все же заявила, что если он хочет, то может забрать у меня оружие силой, однако я добровольно никогда его не сдам.
Он грубо сорвал с меня кобуру с револьвером и саблю и объявил, что я арестована. В институте был темный подвал, который теперь использовался для содержания арестованных. Меня отвели туда и заперли. Очень хотелось есть, но, сколько я ни кричала, никого не дозвалась. На следующее утро, когда меня привели наверх, я стала требовать, чтобы вернули оружие. Однако сидевшие там начальники не обращали внимания на мои просьбы.
Мне сообщили, что со мной хотят поговорить Ленин и Троцкий. Действительно, вскоре меня проводили в большую светлую комнату, где сидели два человека, явно ожидавшие моего появления. Их внешность представляла разительный контраст: у одного лицо типично русское, другой похож на еврея. Первый был Ленин, второй – Лев Троцкий. Оба встали, когда я вошла в комнату, подошли ко мне и учтиво поздоровались со мной за руку.
Ленин сказал, что только утром узнал о моем аресте, и принес свои извинения. Вежливо усадив меня, оба лидера большевиков лестно отозвались о моей военной службе и отдали должное моей отваге, а затем в общих чертах обрисовали тот счастливый мир, который они хотят построить в России. Речь их была простой, гладкой и очень красивой. Оказывается, они боролись за счастье простых людей, закабаленных и обездоленных масс. Хотели добиться справедливости для всех. Разве я сама не являюсь представителем трудового класса? Да, конечно. Так почему бы мне не присоединиться к ним и не сотрудничать с их партией во имя счастья угнетенных рабочих и крестьян? Им хотелось привлечь на свою сторону таких крестьянок, как я. Они были в этом глубоко заинтересованы.
– Вы приведете Россию не к счастью, а к гибели, – сказала я.
– Почему же? – удивились они. – Мы стремимся только к добру и справедливости. И народ за нас. Вы сами знаете, что армия идет за нами.
– Я вам скажу почему, – ответила я. – У меня нет никаких возражений против ваших прекрасных планов преобразования России. Но если в теперешней ситуации вы заберете солдат с фронта, то погубите страну, – доказывала я.
– Но мы не хотим войны. Мы собираемся заключить мир, – ответили вожди.
– Как можно заключать мир, отпустив солдат с фронта? Ведь вы уже проводите демобилизацию в армии. Сначала надо заключить мир и уж потом распускать солдат по домам. Я сама хочу мира, но, если бы я была на передовой, ни за что бы не ушла из окопов, пока не подписан мир. То, что вы делаете, погубит Россию.
– Мы отправляем солдат домой потому, что германцы не будут наступать. Они не хотят больше воевать, – был ответ вождей.
Такая позиция в отношении немцев, занимаемая людьми, которые осуществляли теперь управление страной, раздражала меня.
– Вы не знаете германцев! – громогласно заявила я. – Война обошлась нам такой дорогой ценой, а вы хотите сейчас все отдать без борьбы! Вы не знаете, что такое война! Если отпустите солдат с фронта, то германцы придут и приберут к своим рукам все, что можно. Это война. Я солдат и хорошо знаю, что такое война. А вот вы не знаете. Зачем же тогда взялись руководить страной? Вы ее погубите! – сокрушенно воскликнула я.
