Медведев - Гладков Теодор Кириллович (книги бесплатно txt) 📗
Из-за поворота на большой скорости вылетела легковая машина. Как только она поравнялась с двумя полицаями, один из них выхватил из-за пазухи тяжелую гранату и точным броском послал ее под колесо машины. «Опель» подбросило, завертело и кинуло в кювет мощным взрывом. И тут же его бока прошили автоматные очереди. Били с фурманок сразу несколько полицейских. Первым к дымящейся груде исковерканного металла подбежал обер-лейтенант. На ходу бросил команду:
— Забрать документы и оружие!
Едва переодетые полицейскими партизаны выполнили приказ, как из-за поворота выскочила еще одна автомашина — многоместная, полубронированная. Водитель, видимо, уже понял, что впереди засада, но решил не разворачиваться, а прорываться, полагаясь на скорость и броню. Бессильно забарабанили по кузову, лишь сбивая краску с брони, винтовочные и автоматные пули. Но тут невысокий коренастый партизан, бивший с фурманки из ручного пулемета, видно, вспомнив что-то, мгновенно сменил диск и выпустил вдогонку автомобилю длинную очередь — уже бронебойными… И сразу закидало из стороны в сторону мощную машину, пока не бросило радиатором, закрытым стальными пластинами, на ствол могучей сосны.
Подбежавшие партизаны обнаружили в салоне несколько трупов. Лишь два пассажира, прикрытые бронеспинкой, подавали признаки жизни. Один из них судорожно сжимал ручку большого желтого портфеля…
Так завершилась наиболее удачная из нескольких проведенных в декабре 1942-го — феврале 1943 года «подвижных засад». Командовал ею Николай Кузнецов. В операции участвовали также Михаил Шевчук, Николай Гнидюк, Николай Струтинский, Петр Дорофеев, Алексей Глинко, Сергей Рощин, Николай Бондарчук, Иван Безукладников, Валентин Семенов, Виктор Семенов, Николай Приходько и другие бойцы.
Путая следы, партизаны долго петляли по лесу, пока не добрались до Кудринских хуторов, где жила семья связанного с отрядом местного жителя Вацлава Жигадло. Взятые в плен оказались действительно «длинными языками». Одним из них был советник военного управления РКУ майор фон Райс, вторым — военный чиновник Гаан. Оба оказались также высокопоставленными связистами. Подполковник Гаан получил несколько ранений, Райс, похоже, был только контужен.
Узнав от связного, что дала «подвижная засада», Медведев, чтобы не терять времени, срочно командировал из отряда на хутор радиста Виктора Орлова, переодетого полицаем, в сопровождении охраны.
Допросы дали ценные результаты. В частности, была расшифрована захваченная в числе других документов карта с важными данными о состоянии железных, шоссейных и грунтовых дорог и линий связи на территории всей Украины, сведениями о действующих и взорванных мостах и т. п. Райс дал показания и о подземном кабеле, проложенном вдоль Киевского шоссе на участке Ровно — Звягель. Бронированный кабель предназначался для обслуживания ставки Гитлера, закодированной под названием «Вервольф» — «Оборотень» и расположенной, как выяснилось, на восьмом километре от Винницы в сторону Киева, в Коло-Михайловском лесу близ сел Якушинцы и Стрижавка.
Данные, полученные от Гаана и Райса, Медведев передал в Москву. Мощные удары Красной Армии, разгромившей окруженную группировку под Сталинградом, вынудили Гитлера перевести свою ставку из-под Винницы в район Растенбурга в Восточной Пруссии (ныне территория ПНР). Здесь она получила название «Вольфшанце»— «Волчье логово». Но и «Вервольф» не был забыт. Летом 1943 года Гитлер проводил в Виннице совещание с командованием Восточного фронта. Винницкие подпольщики, связанные с отрядом «Победители», видели его проезжающим по улицам в черном «майбахе». Символично, что заседания проходили на территории городской… психбольницы.
Отряд «Победители» был не единственным крупным партизанским соединением, действовавшим на Ровенщине. В разное время здесь проходили рейдами соединения и бригады А. Федорова, А. Сабурова, М. Наумова, Ф. Маликова, Я. Шкрябача, Юзефа Собесяка. В феврале 1943 года здесь появились ковпаковцы, совершавшие свой легендарный рейд по Правобережной Украине. О появлении путивльских партизан Медведев прочитал в одном сообщении из Ровно: «Фельджандармерия и каратели сильно обеспокоены каким-то крупным партизанским отрядом под командованием Ковпака. Немцы и немки с ужасом рассказывают, что Ковпак везде появляется неожиданно, истребляет немецкие гарнизоны, взрывает мосты и поезда. Боятся, как бы он не нагрянул в Ровно…»
Ковпак тоже, как выяснилось, уже слышал о партизанском отряде Медведева и постарался установить с ним связь. Непосредственно это сделали начальник ковпаковской разведки Петр Вершигора и прикомандированный к соединению корреспондент «Правды» Леонид Коробов. Знаменитый репортер, награжденный за храбрость орденом Ленина еще в войну с белофиннами, записал тогда: «Наконец привелось увидеть этого таинственного Медведева. Это высокий человек в валяных сапогах, заячьей шапке. Подтянут. Глаза очень хитрые и создают такое впечатление, будто всверливаются в тебя, стараясь разгадать затаенные мысли. В разговоре нетороплив, дипломатичен и, как разведчик, собран, сосредоточен, со скрупулезной педантичностью следит за разговором. Выводов этот человек не делает, для него важны факты, за которые цепляется, точно рысь».
Вершигора и Коробов от имени Ковпака пригласили Медведева посетить их лагерь и вместе отметить 25-ю годовщину Красной Армии. Дмитрий Николаевич, еще не знавший ничего о гибели Николая Приходько, принял это приглашение…
Ковпаковцы простояли рядом с медведевцами несколько дней, и командиры встречались между собой неоднократно. На обеде Ковпака поразило обилие сортов колбасы на столе. Еще больше он удивился, когда узнал, что все эти аппетитные круги — и «московской», и «краковской», и «чайной», и сосиски, и окорока произведены здесь же, в отряде. «…Не ради роскоши или прихоти занялись мы этим делом, — писал Медведев. — Разведчики уходили из отряда на неделю, на две. По нескольку человек постоянно дежурили на «маяке». Им надо было питаться, а заходить в села за продуктами не разрешалось. Что можно было им дать с собой, кроме хлеба? Вареное мясо быстро портилось, и люди жили впроголодь. Производство колбасы явилось блестящим выходом из положения. Специалисты-колбасники нашлись заправские. Все это я и рассказал Сидору Артемовичу».
Дед не ограничился только восторгами — он немедленно отдал распоряжение, чтобы несколько его партизан послали на выучку к медведевским мастерам по колбасной части.
У Ковпака была еще одна просьба к Медведеву: он недостаточно был осведомлен о положении на Западной Украине и очень нуждался в информации. Медведев и в этом вопросе помог Деду. Он тут же дал указание Лукину предоставить в распоряжение Вершигоры все нужные для штаба Ковпака данные. Александр Александрович терпеть не мог делиться с кем-либо информацией, ревниво берег секреты от стороннего взгляда. Медведеву пришлось даже «нажать» на своего заместителя по разведке. И тут произошло нечто вроде маленького чуда. Вершигора, по его собственным словам, был буквально поражен, когда полноватый, с несколько ленивыми движениями человек, нисколько не похожий на разведчика, не заглядывая ни в одну бумажку, стал засыпать его идеально сформулированной информацией десятками имен, географических названий, цифр, прочих точных данных…
Не терял времени даром в те дни и Леонид Коробов. Невзирая на строгий запрет, он исхитрился все же и сделал прекрасную фотографию Дмитрия Николаевича. Дмитрий Николаевич снят в зимней одежде полулежащим в санях, запряженных парой лошадей, захваченных, к слову сказать, при налете партизан на бывшее имение графа Потоцкого. (В этом «преступлении» Коробов сознался Медведеву лишь через одиннадцать с лишним лет, когда подарил снимок Дмитрию Николаевичу.)
После того как разведчики изучили основательно Ровно, Медведев поставил задачу вовлечь в сферу разведывательной работы второй по значению город Волыни и Подолии — Луцк. Дмитрий Николаевич не исключал, что гитлеровцы вынудят непрерывными карательными экспедициями покинуть насиженные места. В этом случае отряду не мешало иметь как бы резервное пристанище, таковое он и решил поискать в окрестностях Луцка. С этой целью и была послана туда группа из шестидесяти пяти бойцов под командованием Фролова — дяди Володи, как называли его партизаны. Группе предстояло пройти в два конца в условиях тяжелого бездорожья четыреста километров.
