Огонь ради победы - Великолепов Николай Николаевич (электронная книга txt) 📗
— Надо заставить его замолчать!
Вести пристрелку захватом цели в вилку было опасно: близко находились наши подразделения. Командир батареи, получив первый заведомо нужный перелет, стал подтягивать разрывы ближе к танку, и вскоре тяжелые мины накрыли вражескую машину.
В уличных боях мы широко использовали навесный огонь минометов, так как цели, расположенные за высокими зданиями, были доступны только такому огню. Помнится, однажды командарм 9-й гвардейской генерал-полковник В. В. Глаголев, получив доклад разведчиков о скоплении вражеских танков и пехоты за кварталом высоких зданий, приказал полковнику И. К. Богомолову дать туда навесный залп дивизионом.
— Только постарайся здания не повредить, — напутствовал командующий.
Иван Кириллович Богомолов сам в кратчайший срок подготовил данные для стрельбы и сам управлял огнем 4-го дивизиона. Приказ командарма был выполнен точно!
Бывая в боевых порядках 15-й минометной бригады, я часто встречался с командиром 1-го дивизиона майором С. Т. Прибыткиным. Этот дивизион считался лучшим в бригаде, в чем, безусловно, большая заслуга его боевого командира. Помню, 12 апреля я попал на наблюдательный пункт, расположившийся на верхнем этаже огромного серого дома. Прибыткин доложил об огневых задачах своих четырех батарей, рассказал о тактической обстановке перед фронтом 100-й гвардейской стрелковой дивизии, которую поддерживала 15-я минометная бригада. Огневые позиции 1-й дивизион занимал в самом центре Вены, в парке, что против здания австрийского парламента. Я спросил Сергея Тарасовича Прибыткина, как он организует управление минометным огнем.
— Стараемся экономить мины, бить поточнее, только по военным объектам, сохраняя, как велено, городские здания, памятники, — сказал майор. — А для этого посылаем на противоположный берег канала, по сути в расположение противника, корректировочные расчеты. Ходил туда, например, старший лейтенант Цыганков. Брал с собой командира взвода управления, двух разведчиков и радиста. Они скрытно добрались до тоннеля, идущего параллельно каналу, а потом по уцелевшей балке моста перебрались на другой берег. Но тут от прямого попадания снаряда балка обрушилась в воду. Два бойца, в том числе радист Панцырь, не успели переправиться. Тогда Панцырь снял с убитых гитлеровцев несколько поясных ремней и связал их. Один конец он подал товарищу, а другим перевязал рацию, предварительно завернув ее в свою телогрейку. В это время противник снова обстрелял смельчаков. Бойцы залегли, фашисты, видимо, посчитали их убитыми и прекратили огонь. Наши ребята поочередно переправились через канал вплавь и рацию свою перетащили. И все для того, чтобы лишнего минами не задеть! Вскоре Цыганков стал подавать на огневую позицию команды для стрельбы по обнаруженным им целям.
Боевым мастерством и смелостью маневра отличались в уличных боях и расчеты гвардейских минометов — тяжелых «катюш». На одном из участков Дунайского канала фашисты сильным огнем задержали наступление батальона 107-й стрелковой дивизии. Командир 1-го дивизиона 29-й гвардейской минометной бригады капитан Л. В. Молотов действовал смело и инициативно. Под обстрелом он быстро выдвинул боевые установки вперед и произвел залп по вражеским огневым точкам. Сорок восемь реактивных мин сделали свое дело — сопротивление противника было сломлено, и наш стрелковый батальон начал успешно форсировать канал.
Об этом я узнал из доклада офицера штаба бригады подполковника А. И. Петухова. А вскоре на связь вышел комбриг 29 генерал-майор артиллерии А. Ф. Тверецкий, который доложил, что капитан Молотов тяжело ранен и только благодаря бесстрашию и самоотверженности сержанта Буркова вынесен из боя и спасен.
Немалые трудности испытывали огневые расчеты тяжелых «катюш». В условиях уличного боя они вынуждены были вести стрельбу часто на расстоянии четырех-пяти метров между боевыми установками, что запрещалось инструкциями. Ведению огня мешали деревья, провода трамвайных линий. Нередко после залпов в районе позиций загорались заборы, кусты, и расчеты бросались тушить пожары. Но, несмотря ни на что, гвардейцы-минометчики с честью выполняли боевые задачи.
В дни боев за Вену мне доводилось бывать на многих наблюдательных пунктах, ведь наши бригады действовали в разных местах города. Обычно меня сопровождал оператор штаба майор И. В. Паневин. Этот юный офицер, высокий, худощавый, с виду вовсе не крепкий, отличался неутомимостью, храбростью, инициативой. Как-то решил я побывать у полковника И. К. Богомолова, комбрига 15, так как связи с ним в тот момент не было. Вместе с майором И. В. Паневиным мы вышли из подвала, где размещался КП дивизии, сели в «виллис» и вскоре выехали на Ринг — знаменитое бульварное кольцо Вены. Свернули раз-другой, и вдруг откуда-то сверху нас обстреляли. Илья Паневин, сидевший сзади, одним рывком вскочил и нагнулся надо мной, стараясь прикрыть от пуль. В тот же миг наш водитель бросил «виллис» на тротуар и, прижимая его к стене, завернул в тупик. И тут откуда-то сбоку раздался бас:
— Товарищ генерал, здесь на машине не проскочишь.
Я оглянулся: в подвальном окне усач в каске.
— Вот сейчас мы стукнем гада с пулеметом, тогда и дадим зеленый свет вашему «виллису».
Но мы решили идти пешком. Вокруг поднимался дым от пожарищ. Фашисты решили сжечь или взорвать ценнейшие памятники культуры. Даже собор святого Стефана, построенный без малого 200 лет назад, подожгли!
Ориентироваться на глазок было невозможно, и Илья Васильевич Паневин развернул план города. Перебежками, уклоняясь от вражеских пулеметных очередей, пережидая бомбежки, мы добрались до НП полковника И. К. Богомолова. Уточнив огневые задачи его дивизионов, тем же путем вернулись на свой командный пункт.
С Ильей Васильевичем Паневиным мы и сейчас часто вспоминаем те переделки, в которые не раз попадали.
В боях за Вену наша дивизия потеряла немало бойцов и офицеров. С болью в сердце читал я скорбные строки донесений о гибели боевых друзей. Вечером 12 апреля пришло такое донесение от командира 170-й артиллерийской бригады, действовавшей в это время в боевых порядках 38-го гвардейского стрелкового корпуса, полковника К. П. Чернова. Комбриг сообщил, что «при исполнении служебных обязанностей, находясь на наблюдательном пункте, в 12 часов 12 апреля 1945 года смертельно ранен командир 1144-го артиллерийского полка Герой Советского Союза майор Постный Алексей Владимирович…»
Алексей Постный родился в 1920 году на Днепропетровщине, до войны был комсомольским работником. И на фронте сначала находился на политработе, а к Днепру подошел командиром артиллерийского дивизиона. За отважные и умелые действия при форсировании Днепра был удостоен Золотой Звезды Героя Советского Союза. Алексей Постный любил своих артиллеристов, и они платили ему тем же. Однажды в задушевной беседе с бойцами майор сказал: «Красоту жизни оценишь лишь тогда, когда сумеешь отстоять ее в бою». И вот теперь нет этого умного и смелого человека.
Позднее я узнал подробности гибели отважного командира. 104-я гвардейская стрелковая дивизия наступала западнее Вены. Ее 328-й стрелковый полк поддерживали артиллеристы майора А. В. Постного. Сам он, как всегда, находился в боевых порядках пехоты. Фашисты упорно сопротивлялись и периодически контратаковали наступающие советские подразделения. Командир полка непрерывно изучал обстановку на поле боя, отдавал точные приказы. И вот в момент, когда, вскинув к глазам бинокль, майор напряженно всматривался в окутанные дымом улицы Вейдинга, откуда показались танки и цепи вражеских автоматчиков, фашистский снаряд угодил прямо в его наблюдательный пункт.
Похоронили мы Алексея Владимировича Постного уже в освобожденной Вене, в одном из самых живописных уголков города — в парке напротив здания парламента. Отдать последнюю воинскую почесть своему любимому командиру прибыла, совершив почти стокилометровый марш, батарея старшего лейтенанта В. В. Муравьева, мужеством которой не раз восхищался павший герой.
