Петр Первый - Павленко Николай Иванович (книги .txt) 📗
Указы читали с церковных амвонов, на площадях городов, в полковых канцеляриях.
«Честнейший отче! — обращается Петр к местоблюстителю патриаршего престола Стефану Яворскому. — Извольте оного (то есть Мазепу) за такое ево дело публично в соборной церкви проклятию предать». 12 ноября в Успенском соборе в Москве в присутствии бояр и высшего духовенства Стефан Яворский после проповеди трижды провозгласил: «Изменник Мазепа за крестопреступление и за измену великому государю буди анафема!»
Еще раньше, 7 ноября, Петр известил Апраксина, Кикина и Долгорукого, находившихся вдали от происходивших событий: «после перебещика вора Мазепы вчерашнего дня учинил здешний народ элекцию (то есть выборы) на нового гетмана, где все, как одними устами, выбрали Скоропацкого…»
Выборам предшествовала церемония, в которой нетрудно обнаружить признаки изобретательности Петра: сначала был изодран принадлежавший изменнику диплом кавалера ордена Андрея Первозванного. Затем палач пинком столкнул «персону» (портрет) Мазепы с крыльца, и изображение изменника волокли на веревке к виселице, сооруженной на площади. Здесь палач изодрал и истоптал герб Мазепы, а «персону» его вздернул на виселицу. Так была совершена символическая казнь предателя.
Теперь Мазепа стал бывшим гетманом, человеком, преданным анафеме и заочно казненным. Но будь знамя, под которое призывал стать украинский народ Мазепа и шведский король, в других руках — результат был бы тот же. Идея подчинения Украины Польше, перспектива наплыва на украинскую землю алчных магнатов, ожидаемые притеснения православной церкви сплачивали разные социальные слои населения на борьбу с самой идеей, кто бы ее ни проповедовал.
К Петру потоком шли донесения об отношении украинцев к России и мазепинцам. Свидетельство Меншикова, записанное по следам горячих событий, 24 октября: «в здешней старшине, кроме самых вышних, також и в подлом народе с нынешнего гетманского злого учинку никакого худа ни в ком не видеть. Но токмо мне изо всех здешних ближних мест съезжаются сотники и протчие полчане и приносят на него ж в том нарекания, и многие просят меня со слезами, чтоб за них предстательствовать, и не допустить бы их до погибели, ежели какой от него, гетмана, будет над ними промысел». Рядом с проселочными дорогами, по которым двигалась шведская армия, жила своей жизнью непокоренная Украина, не признававшая ни Карла XII, ни его клеврета Мазепу.
Показателем наступившей уверенности Петра в том, что попытки Мазепы и шведов посеять вражду украинцев к русским оставались бесплодными и универсалы изменника не давали желаемых результатов, явилось исчезновение имени предателя со страниц царских указов и писем. Лишь во второй половине декабря Петр упомянул имя Мазепы в одном из писем, причем новость была приятной, ею он не без радости делится с Кикиным: «Полковник кумпанейский Колаган (Галаган), которой был у Мазепы, с тысячью человек пришел до нас и на дороге разбил шведов и живьем привес офицеров и рядовых шездесять восемь человек».
В универсалах, обращенных к мазепинцам, Петр обещал помилование тем из них, кто покинет изменника в течение месяца. Галаган надумал отстать от Мазепы, когда месячный срок возвращения истек. Чтобы заслужить милость царя, полковник привел в лагерь русских полк компанейцев (наемников гетмана) со всем оружием, даже пленными, которые были захвачены в сражении с подвернувшимися на пути шведами.
