Королев - Романов Александр Петрович (хороший книги онлайн бесплатно txt) 📗
Дошла очередь до Королева. Он очень волновался. У Сталина не принято было говорить по бумажке. Великолепное знание дела, блестящая память позволили Сергею Павловичу свободно оперировать цифрами, иллюстрировать свои мысли убедительными фактами. Заключая свое краткое выступление, Главный конструктов сказал уверенно:
– Ракета под индексом Р-1 по своим характеристикам лучше, чем немецкая «Фау-2». Следующая баллистическая Р-2 несколько тяжелее первой, но по дальности полета превосходит ее вдвое. Кроме того, она имеет отделяющуюся головную часть, где можно разместить боевой заряд или контейнер с научной аппаратурой. Можно считать, что отработаны пусковое устройство, система управления стартом и полетом ракеты. Налаживается технология производства машин, улучшается материально-техническая база.
С. П. Королев обратил внимание Сталина на необходимость четче наладить кооперацию в масштабах страны между научно-исследовательскими институтами, конструкторскими бюро и промышленностью.
Сталин докапывался до основных причин, порождавших трудности в создании ракетно-ядерного оружия, записывал на листке бумаги отстающие предприятия, чтобы потом разобраться с ними.
В конце встречи И. В. Сталин, выйдя из-за стола, обратился к присутствующим:
– Мы надеялись на долгий, прочный мир. Но Черчилль, этот поджигатель войны номер один, и Трумэн боятся советского строя как черт ладана. Грозят нам атомной войной. Но мы не Япония. Так что вы, товарищ Курчатов, и вы, товарищ Устинов, и вы тоже, – обратился Сталин к Королеву, – поторапливайтесь. Есть еще вопросы?
– Тесновато нам в Капустином Яру, товарищ Сталин, – доложил Д. Ф. Устинов. – Я там много раз бывал. ?
– На оборону, товарищи, вы знаете, мы средств никогда не жалеем и никогда не будем жалеть, – ответил Сталин. – Наш девиз – новую технику заменять новейшей. Техника во главе с людьми, овладевшими техникой, может и должна дать чудеса. Готовьте свои предложения. Рассмотрим. Но советую быть экономными. Очень экономными во всем. – Сталин вернулся к письменному столу, сел и после раздумья, как бы подводя итог беседе, заговорил: – Нам так необходим мир. Но, конечно, не будем забывать предупреждения Ленина:
«Мы не намерены позволить, чтобы нас задушили насмерть во имя мира...»
Из кремлевского кабинета И. В. Сталина Королев вышел вместе с Неделиным. Оба молчали, находясь под впечатлением от состоявшейся беседы. Пожалуй, больше всех был доволен ею Сергей Павлович, надеявшийся, что вот теперь-то на тех, кто плохо помогает ракетчикам, управа найдется. Об одном только жалел Королев, что не сказал Сталину о возможности создания ракет для полета за пределы атмосферы, о которых мечтал К. Э. Циолковский.
Мечта о таких полетах уже полностью овладела Главным конструктором.
– Да, пожалуй, еще не время, – прервав молчание, выдохнул Королев конец фразы, заключавший его размышления.
– Что не время? О чем ты? – спросил Митрофан Иванович своего спутника.
– Да так, чуть было не выложил Иосифу Виссарионовичу о полетах за атмосферу... возможно, и человека. Я об этом давно думаю. А в прошлом году слушал доклад Михаила Клавдиевича Тихонравова, в котором он обосновал возможность получения первой космической скорости и запуска искусственного спутника Земли. Это произошло на годичной сессии Академии артиллерийских наук. Михаил Клавдиевич очень рассердил артиллеристов. Они усмотрели в этом посягательство на «бога войны». Но обвинения были все какими-то демагогическими. Конкретных, чисто технических возражений, не было... и не могло быть. Многие наши ученые боятся пошире взглянуть на известные, казалось бы, вещи. Консерватизм. Я с ним не раз сталкивался.
– Ну кто-то поддержал Михаила Клавдиевича?
– Да, артиллерийский конструктор Грабин пытался переубедить своих коллег, убеждал, что грешно стоять на пути нового дела. Да еще профессор Ветчинкин – давний мой учитель и друг – он верный сторонник ракетной техники. Да и я не мог промолчать и не выступить с поддержкой выводов доклада. К счастью Тихонравова, ему помогает руководство его института – Алексей Иванович Нестеренко и Георгий Александрович Тюлин. И, конечно, сам президент Академии артнаук Анатолий Аркадьевич Благонравов за него.
– Они-то поддерживают, но и им могут дать по рукам, – тихо сказал Неделин. – Прихлопнут тему – и все дела. Тихонравов для многих не авторитет.
– Ну это вы зря, – горячо возразил Королев. – Да Тихонравов крупнейший специалист. Недавно снова был у него. Работают на голом энтузиазме. Но какие головы. Я его пригласил на работу к себе, если что случится.
– Не горячитесь, – прервал его Неделин. – Мне вся эта история, Сергей Павлович, давно известна. Вы, наверное, не знаете, но нашлись ученые-генералы, что потребовали отставки Благонравова с поста президента артакадемии. Твое имя тоже не обошли. И обо всем написали...
Королев помрачнел и пошел быстрее. Прибавил шагу п Неделин. У Спасской башни, предъявив пропуск дежурному офицеру, вышли из Кремля и пошли к ожидавшим их машинам.
– На свой страх и риск я эти бумажки положил под сукно.
На душе конструктора сразу стало спокойнее. Возле машин остановились, Неделин, прощаясь, задержал руку Королева.
– Нам нужна, до зарезу нужна ракета, которая смогла бы перешагнуть континенты, достичь любой точки земного шара. Пока ее нет. «Холодная война» опасна. В любой момент она может перейти в горячую. Там, за океаном, тоже не спят... Мой совет – дерзай, хоть и не время, – добавил он улыбнувшись. – И еще. Ракеты ваши скоро могут понадобиться. Так что внимания к вашему НИИ будет предостаточно. Уж не знаю, хорошо это или плохо. – И, весело рассмеявшись, Неделин сел в машину.
...29 августа 1949 года, в Казахстане, в присутствии Верховного командования Советской Армии, руководителей партии и правительства была испытана атомная бомба. Советский Союз показал, что он создал ядерное оружие и любому противнику может дать достойный отпор. Но страну окружали со всех сторон военные базы капиталистических стран. Проблема доставки нового вида оружия к цели стала первостепенной.
Испытания ракет не прекращались. Для лучшей координации работ по созданию ракетной техники из отделов, подведомственных Сергею Павловичу, министерство организовало внутри института Особое конструкторское бюро (ОКБ) по разработке ракет дальнего действия. Королева назначили его руководителем.
Рабочий день Сергея Павловича расписан по минутам. Все многочисленные крупные проблемы он привык решать сам, а их предостаточно. В один из таких напряженных дней в его кабинет вошла секретарша и сообщила, что в приемной ждет Янгель.
– Просите!
Сергей Павлович окинул взглядом входящего: высокий, серые зоркие глаза. Подал руку. «Жесткая», – подумал про себя Королев.
– Садитесь, Михаил Кузьмич. Мне о вас говорили. Вот сюда, поближе. Я временами недослышу.
Королев знал, сидящий перед ним специалист имеет высшее авиационное образование, опыт работы с Н. Н. Поликарповым, В. М. Мясищевым, да и к тому же недавно окончил Академию авиационной промышленности. За плечами немалый опыт в авиастроении. «И ни с того ни с сего – в ракетостроение», – подумал неприязненно Королев. Он не терпел случайных людей в любом деле, а потому напрямик спросил:
– Что вас привело к нам, к ракетчикам, Михаил Кузьмич?
– Меня всегда влечет к себе новое дело.
– Та-а-ак, – протянул недовольно Главный, – значит, лет через пять увлечетесь новым, и ракеты побоку.
– А может, и так, Сергей Павлович, – не скрыл Янгель. – Но пока не закончу вашу школу, никуда не уйду.
– Спасибо за откровенность. Школу нашу придется начинать с азов. Не ладится у меня в одном из отделов. Руководитель – человек знающий, но организатор никудышный. Характера не хватает...
– Согласен.
– Люблю, когда с полуслова понимают. Обязан предупредить, Михаил Кузьмич: пяти лет на «школу» вам не дам. Хватит полгода. А потом спрос будет жесткий, как с ветерана, – и рассмеялся. – Вы у нас первый с академическим образованием. Ну, ни пуха ни пера, -и, протянув на прощание руку, спросил: – Как с жильем, не стесняйтесь. Я знаю, вы – человек семейный.
