Дом Ротшильдов. Мировые банкиры. 1849—1999 - Фергюсон Ниал (бесплатные версии книг .TXT) 📗
Американские войны
Можно сказать, что традиция невмешательства Великобритании началась с эмоционального приветствия Рассела объединения Италии, что более или менее отрицало его и Палмерстона подозрения относительно политики Франции. Начало Гражданской войны в Америке, заставившее Великобританию беспокоиться о безопасности Канады, породило шаблон, который сохранялся в течение десяти с лишним лет. Отношение Ротшильдов к американскому конфликту часто трактовалось неверно; более того, оно иллюстрирует по сути пассивную роль, какую Лайонел играл в международных делах в тот период. Из-за того что Белмонт (будучи национальным председателем Демократической партии) был сторонником Стивена А. Дугласа, противника Линкольна на президентских выборах 1860 г., он и, в свою очередь, Ротшильды навлекли на себя критику обеих противоборствующих сторон в войне, которая началась на следующий год. Республиканцы Севера осыпали бранью «национального председателя Дугласа» как приспособленца по вопросу о рабстве; то же самое делали южане-демократы, но с противоположной точки зрения.
Согласно одному из его биографов, в ходе войны Белмонт старался заручиться поддержкой Ротшильдов для северян: хуже всего для него было, если его «хозяева» в Европе окажут финансовую помощь Югу. Но Белмонта и Ротшильдов постоянно обвиняли в сочувствии конфедератам. Нападки усилились после назначения генерала Джорджа Макклеллана кандидатом от демократов в 1864 г., потому что мирные переговоры с Югом он предпочитал тому, что Белмонт называл «роковой политикой» Линкольна, состоявшей в «конфискации и принудительной эмансипации». «Будет ли у нас позорный мир, чтобы обогатить Белмонта, Ротшильдов и все племя евреев, которые скупают облигации конфедератов, – гремела «Чикаго трибюн» в 1864 г., – или почетный мир, выигранный Грантом и Шерманом у жерла пушки?» «Давайте рассмотрим несколько неоспоримых фактов, – призывал автор статьи в «Нью-Йорк таймс» в октябре того же года. – Печально известный… лидер Демократической партии на съезде [в Чикаго] был агентом Ротшильдов. Да, великая Демократическая партия так низко пала, что вынуждена была искать лидера в агенте иностранных евреев-банкиров». Через месяц этот довод на предвыборном собрании развил и расцветил один сторонник Линкольна из Пенсильвании: «Агент Ротшильдов – главный управляющий Демократической партии! (Крики «Вот именно» и приветственные возгласы…) Каким первоклассным министром финансов он станет, если президентом выберут мистера Макклеллана! (Смех.) Нет ни одной страны, ни одного правительства во всем христианском мире, где лапы, клыки или когти Ротшильдов не вонзались бы в самое сердце казначейства… и они хотели бы проделать то же самое здесь… Мы не хотели занимать, и евреи взбесились и бесятся с тех пор. (Приветственные выкрики.) Но они, Джефф Дэвис и дьявол никогда нас не завоюют! (Продолжительные аплодисменты)».
Была ли правда в огульных обвинениях в том, что Ротшильды поддерживали Юг? Вполне возможно, на улице Лаффита, если не в Нью-Корте, и высказывалось сочувствие к делу Юга. По крайней мере отчасти такое отношение вытекало из сообщений третьего сына Джеймса, Соломона, которого послали на другой берег Атлантического океана в 1859 г. (примерно как Альфонса в 1848 г.), чтобы он завершил там свое профессиональное образование. Соломон пробыл в Америке до начала войны (апрель 1861 г.). Хотя Соломон по-диккенсовски приходил в ужас от многих особенностей американской политической жизни, он склонен был сочувствовать Югу и в своей последней депеше в Париж уверял: для того чтобы остановить войну, Европе следует признать Конфедерацию. Если не считать довода, что Югу следует позволить самому вырабатывать законы, – который имел влияние даже на таких маловероятных сторонников рабовладельческих штатов, как Гладстон, – самым убедительным доводом в пользу если не поддержки южан, то сохранения мира была блокада, лишавшая Европу южного хлопка. По крайней мере один из американских корреспондентов Лондонского дома – банкирский дом «Чивз и Осборн» в Петербурге (штат Виргиния) – неоднократно призывал Англию «немедленно признать Конфедерацию южных штатов на основании интереса и человечности [так!]». И сам Белмонт (вопреки отчету Каца) недвусмысленно говорил Лайонелу в 1863 г., когда он приезжал в Лондон, что «скоро Север будет завоеван». Однако, как Ротшильды ни сетовали на начало войны, они сразу заявили о своем нейтралитете, высказываясь против вмешательства как Великобритании, так и Франции. В 1863 г. американский генеральный консул во Франкфурте после беседы с Майером Карлом сообщал «Харперс уикли», что «здесь компания «М. А. Ротшильд и сын» настроена против рабства и в пользу Союза. Еврей-выкрест Эрлангер, который также живет в этом городе… предоставил мятежникам заем в 3 млн ф. ст.; по словам барона Ротшильда, что вся Германия осудила этот… заем в поддержку рабовладельческого правительства и что общественное мнение так настроено против, что «Эрлангер и Ко» не смеют предложить облигации на Франкфуртской бирже. Более того, как мне стало известно, евреи рады, что никто из их секты не будет виновен в предоставлении денег с вышеупомянутой целью; такое, по их словам, предоставлено евреям-отступникам».
В самом деле, Эрлангер, вместе с американцем Джеймсом Слайделлом, выпустил первый «гарантированный хлопком» заем Конфедерации в марте 1864 г.; и единственный лондонский банк, который согласился участвовать в операции, был не «Н. М. Ротшильд и сыновья», а «Дж. Генри Шрёдер и Ко», который никогда раньше не занимался государственными займами. Лондонский дом сообщил Белмонту, что «заем Конфедерации спекулятивного характера, который, вполне вероятно, привлечет всех безнравственных спекулянтов… Его разместили иностранцы, и мы не слышали ни о каких почтенных людях, которые имеют к нему отношение… Мы сами сохраняем нейтралитет и не желаем иметь с ним ничего общего» [54]. Самое позднее в 1864 г. Джеймс участвовал в финансировании поставок импорта европейских товаров в Северные штаты. Он критиковал Белмонта за то, что тот не хотел помогать правительству Линкольна, и убеждал скептически настроенного племянника Ната, что северные облигации представляют неплохую инвестицию [55]. В 1874 г., когда их снова начали обвинять в финансировании Юга, Белмонт лишь немного преувеличил, заявив, что «около девяти лет назад покойный барон Джеймс де Ротшильд в Париже показал… в моем присутствии, что в годы войны он был одним из первых и самых крупных инвесторов в наши ценные бумаги». Разговоры о том, что Ротшильды поддерживали Юг, были просто выдумкой, как и позднейшие обвинения Белмонта в том, что он стремился задержать выплату американской помощи фениям.
Однако невозможно отрицать, что, по сравнению с такими конкурентами, как Бэринги и американские банкирские дома Джорджа Пибоди и Джуниуса Спенсера Моргана со штаб-квартирами в Лондоне, интересы Ротшильда в американских финансах – как Севера, так и Юга – были ограниченными. Такая ситуация продолжалась до конца столетия. В то время как новички вроде Зелигманов могли послать в Нью-Йорк кого-то из членов семьи, Ротшильды по-прежнему держались вдали от американского рынка, тем более что Белмонт посвящал все больше времени и сил политике (наживая в процессе влиятельных врагов) [56]. Более того, Гражданская война даже у Джеймса вызвала разочарование в Соединенных Штатах. Хотя он испытывал оптимизм по поводу роста трансатлантических операций после заключения мира в 1865 г., он все время боялся возобновления политических «беспорядков». В 1867 г. он сказал последнее слово по данной теме, приказав продать американские ценные бумаги, потому что «я глубоко убежден, что, хотя Америка – страна превыше всяких расчетов, не следует питать иллюзий… война, которая все время возобновляется, направлена не только против президента, но и против Юга».
