Иного выбора нет - Блейк Джордж (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT) 📗
Так начались наши отношения, которые длились несколько лет и прервались лишь с моим арестом. Отныне я сам встречался с Борисом, Микки вышел из игры. Его поблагодарили за хорошую работу и выписали чек на 500 марок.
Во время последующих встреч с Борисом, приезжавшим в Западный Берлин каждые три недели, я общался с ним как журналист, больше заинтересованный в сборе информации, чем в делах черного рынка. Сначала я приглашал его в тихие, но хорошие ресторанчики или маленькие уютные ночные клубы, где можно было скоротать вечер за бутылкой мозельского. Ни Борис, ни я никогда не напивались. Позднее я снял небольшую меблированную квартиру, и наши встречи с выпивкой продолжились там. Борис стал свободнее говорить о своей работе, рассказал, что приехал в страну в качестве старшего переводчика по линии СЭВ и что в его обязанности входило обслуживать переговоры на высшем уровне между СССР и ГДР и сопровождать представительные советские делегации. Хотя я и доставал для его жены дорогие вещи в обмен на икру, которую он продолжал мне носить, мы оба прекрасно знали, что на самом деле меня интересовала доступная ему информация. Борис, казалось, принял мои объяснения, что она нужна мне как базовый материал, и заверения в том, что ничего из сказанного им не появится в моей газете.
Разведданные, получаемые от него таким образом, носили в основном экономический, хотя иногда и политический характер и были с энтузиазмом восприняты в Лондоне. Главное управление осталось очень довольно и полагало, что Борис подает большие надежды и заслуживает самого пристального внимания. Хотя он и не был еще «нашим человеком» в Кремле, все говорило за то, что он может стать таковым. Его роль переводчика, обслуживающего важные переговоры на высшем уровне, ни у кого не вызывала сомнений. Время от времени Лондон передавал мне специальные задания, касающиеся некоторых вопросов современной обстановки, и почти всегда Борис возвращался с необходимой информацией.
Так было почти два года. Но вот однажды вечером он сказал мне, что в конце месяца возвращается в Россию. Его перевели в штаб-квартиру СЭВ в Москве. Это означало повышение по службе, его новая работа предусматривала поездки по зарубежным странам для сопровождения советских высокопоставленных делегаций.
В его последний визит я устроил прощальный обед и подарил ему дорогую перьевую ручку. Кроме того, я дал ему адрес в Голландии, на который он мог писать, и сказал, что, если во время его поездок на Запад у него возникнут проблемы с карманными деньгами или с валютой, я всегда смогу помочь.
Мы встретились вновь более чем год спустя. К этому времени я тоже уехал из Берлина и работал в русском отделе Главного управления в Лондоне. Борис прислал из Австрии письмо, в котором сообщал, что он в составе советской промышленной делегации будет такого-то числа в Дюссельдорфе и остановится в таком-то отеле. Я решил, что самым безопасным способом войти с ним в контакт будет встретиться в холле его отеля, а затем договориться о дне встречи. Я сидел в холле уже минут двадцать, когда он и еще несколько русских вошли в отель. Помещение было небольшим, и он не мог не заметить меня, и я уверен, что заметил, хотя и не подал вида. Вместе с остальными Борис поднялся наверх, а примерно через полчаса вернулся и подошел ко мне. Мы с ним перебросились несколькими фразами, договорившись о встрече в другом месте.
Мы провели этот вечер привычным для нас образом: сначала обед, затем ночной клуб. Он передал мне много сведений, отчасти действительно ценных. Я со своей стороны «одолжил» ему сотню фунтов на покупку подарков семье. Рано утром мы расстались и больше не виделись.
Летом 1985 года я вместе с семьей проводил отпуск в ГДР, и мы на несколько дней остановились в Берлине. Там меня спросили, не хотел ли бы я повидаться со старым знакомым. Я, конечно, согласился и долго недоумевал, кто бы это мог быть. На следующий день, к моему великому удивлению, в доме, где мы жили, появился Борис. Время не пощадило нас обоих, но мы сразу узнали друг друга. Он дослужился до высокого поста в советском МИД и находился в Берлине с официальным визитом. Мы провели остаток дня, вспоминая былые дни в Западном Берлине, и он сказал, что никогда и не подозревал о моей связи с советской разведкой и узнал об этом, лишь прочитав в газетах о суде надо мной. С тех пор мы виделись несколько раз в Москве.
У меня сохранились приятные воспоминания о годах, проведенных в Западном Берлине. Мы с женой жили в большой квартире на последнем этаже дома, занимаемого англичанами. Он находился в десяти минутах ходьбы от британского штаба, в красивом жилом районе, очень зеленом, который относительно мало пострадал от войны.
Штат Интеллидженс сервис в Берлине был достаточно велик, чтобы, включая жен и секретарш, образовать обособленную группу внутри большой английской колонии. Коктейли и званые обеды, устраиваемые нашими сотрудниками, на которых мы встречались друг с другом и куда крайне редко приглашались «чужаки», были неотъемлемой частью нашей жизни. Иногда даже выходило, что на один день намечались две, а то и три вечеринки: начав в одном доме, мы примерно через три четверти часа переходили в другой, где были те же лица, напитки, закуски, велись те же беседы, а потом отправлялись куда-нибудь еще. Подобное времяпрепровождение может показаться утомительным, но от каждого в большей или меньшей степени ожидалось, что он примет участие в этом круговороте.
Один-два раза в год нас по очереди приглашали в дом главнокомандующего (Вивиан Холт называл это «горячим питанием») на официальные приемы по случаю, например, Дня рождения королевы, но в остальное время мы мало общались с официальной частью Берлина. Кое-кто из нас знал нескольких американцев или французов, если по долгу службы приходилось вступать с ними в контакт, но вообще-то общение между иностранными колониями было минимальным. Что же до немцев, то знакомство с ними строго ограничивалось сугубо профессиональными интересами. Они, со своей стороны, тоже не горели желанием устанавливать близкие отношения с англичанами. Это резко котрастировало с тем, что я видел сразу же после войны: тогда можно было найти сколько душе угодно немецких друзей, а порой от них даже бывало трудно отделаться. Теперь же многое изменилось. У них появилось все, что есть у нас, а во многих случаях даже больше и лучшего качества, и в итоге они не хотели нас больше знать. Не могу сказать, чтобы нас это сильно задевало. Возможно, тридцатилетнее совместное пребывание в Европейском сообществе все это изменило.
Свой ежегодный отпуск мы всегда проводили с семьями в Англии, но для короткой передышки выбирали какое-нибудь местечко на континенте. В этом отношении Берлин был расположен идеально: один день на машине до Голландии или Австрии и полтора — до итальянских озер. Помню одну счастливую неделю, которую мы с женой провели в старом отеле на берегу озера Гарда. Именно здесь в моем образе жизни произошла крупная перемена. Отель предоставлял возможность заниматься воднолыжным спортом, которым мы с женой очень увлекались. Это послужило поводом для знакомства с двумя французскими парами, жившими в том же отеле. Они очень серьезно относились к своему здоровью, постоянно делали гимнастику и соблюдали диету. Хотя мое чрезмерное увлечение едой постепенно проходило, я успел набрать достаточный вес, и моя жена все время напоминала мне, что с этим надо что-то делать. Их пример заразил меня, и я тоже стал делать гимнастику и намного меньше есть. Вскоре мне попалась книга одного доминиканского монаха, в которой он описывал циклы упражнений йоги, весьма способствующие медитации. Сами упражнения и породившая их философия захватили меня, и я переключился с обычной гимнастики на йогу. С тех пор я занимался йогой ежедневно по часу и убежден, что именно этим упражнениям я обязан крепким здоровьем, не оставлявшим меня в те годы, и относительным самообладанием, с которым сумел встретить все превратности жизни.
