Выход в космос разрешаю - Резниченко Григорий Иванович (читать книги онлайн бесплатно полностью без .txt) 📗
4 октября 1957 года в Советском Союзе был выведен на орбиту Земли первый искусственный спутник. «Советская наука открыла целую эпоху в развитии мировой цивилизации, положила начало освоению космоса, ярко демонстрируя экономическую и техническую мощь социалистического лагеря» — так было оценено это выдающееся событие в заявлении Совещания представителей коммунистических и рабочих партий, состоявшегося в Москве в ноябре 1960 года.
Советские люди радовались успеху своей страны.
Капитан Беляев в эти дни учился на втором курсе Военно-воздушной краснознаменной академии.
Известие о первом спутнике воспринял по-своему. О перегрузках рассказывать не надо было — он испытал их сам, особенно на реактивных МиГах, а вот о космической скорости, о невесомости, о космическом вакууме, о полетах реактивной авиации в стратосфере— это было ново. Настолько ново, что сразу и не разберешься во всем. Тогда же, рассказывая жене о спутнике, Павел порадовался, что не затянул свой отъезд на учебу, что не согласился на «журавля в небе», а предпочел «синицу на земле».
А было так.
Павел рос по службе, давно освоил МиГ-17, стал заместителем командира подразделения по политчасти, много сил отдавал работе. Пользовался заслуженным авторитетом в полку. Командование дивизии поговаривало о его продвижении. Но он часто думал о том, что нужны новые знания, что на одной практике далеко не уедешь. Узнал, что пришел в дивизию запрос из академии. Загорелся этой идеей. Не сразу решился вопрос с учебой. Можно, конечно, продолжать учебу, считало командование, да жаль отпускать такого боевого замполита. И друзья не советовали:
— Ты и сам, Павел, можешь учить!
Об учебе он мечтал, но не представлял себе, как сможет оставить на три года друзей, привычное дело, небо. А из академии между тем еще раз сообщили, что ждут к себе лучших летчиков.
Уехал Беляев неожиданно. Вечером состоялось решение командования, а наутро он уже был пассажиром гражданского самолета. В пакете, лежавшем в чемоданчике, он вез характеристику на капитана Беляева. Что в ней было написано, он не знал. Теперь она хранится в его личном деле, подшитая много лет назад. «Способный летчик, — говорится в ней. — Воздушный бой ведет смело и энергично. Групповая слетанность в звене и эскадрилье отличная. Дисциплинирован. Требователен к себе и подчиненным…»
Вступительные экзамены сдал успешно и послал жене телеграмму, состоявшую из одного слова: «Поступил».
Шестилетнюю Иринку и двухлетнюю Люду завезли Беляевы к Ивану Парменовичу на Урал.
— Пусть немного поживут у вас, — попросил Павел, — пока жилье подыщем.
Ближе к зиме устроились в небольшом домике летнего типа, среди сосен, но недалеко от академии. Печку Павел соорудил сам, утеплил стены, дров побольше заготовил, привез уголь. Потом выделили им комнату в общежитии. Там и прожили они всей семьей три года.
Третий год был на исходе. Занятия в академии подходили к концу. В парткоме академии Павел бывал и раньше, притом не один раз: выполнял партийные поручения, участвовал в работе разных комиссий, выступал с докладами. Поэтому не особенно удивился вызову, хотя и почувствовал какую-то настороженность у тех, кто его пригласил.
Вопросы задавали разные и необычные. Спросили сначала, как он относится к новой технике, а потом напрямую:
— Хотите летать на новой технике?
— Я согласен, — ответил он спокойно.
— Не торопитесь, Павел Иванович, — остановили его. — Техника необычная и не совсем авиационная. Время у вас есть, можно подумать, все взвесить, можно отказаться. Дело это добровольное.
Павел подождал, пока улягутся разговоры членов парткома, преподавателей академии. Немного недоумевал: весь смысл авиации в трех измерениях: скорость, дальность, высота. Какой же летчик может отказаться от новой машины, меняющей привычные представления в этих измерениях? Обвел взглядом присутствующих и еще раз повторил:
— Согласен.
— Хорошо. Сдавайте экзамены. Понадобитесь — вызовем.
Экзамены Павел сдал успешно. По окончании академии ему присвоили звание майора. В очередной характеристике отметили: «Решительный, инициативный, скромный и дисциплинированный офицер. Волевые качества развиты хорошо. Имеет хорошие командирские навыки. Характер спокойный».
Лето пролетело быстро: отпуск, сборы в дорогу — и прощай, Москва, а может быть, до свидания?..
Беляев прибыл на новое место службы, на должность командира эскадрильи. Заикнулся было о Дальнем Востоке, но в армии приказы не обсуждают, а выполняют. Здесь тоже море, здесь тоже граница.
— Из аэропорта, — вспоминает Татьяна Филипповна, — мы приехали в расположение части на такси. Павлик пошел в штаб, а я с девочками осталась в машине. Недолго он пробыл в штабе, вышел сияющий, довольный — в руках ключ от квартиры.
Это была первая отдельная квартира в жизни Беляевых. Однокомнатная, правда, но со всеми удобствами, с кухней, с небольшими подсобными помещениями, а главное — отдельная. И дети могли пошуметь, и посмеяться громко можно было, и спеть, когда друзья заходили.
Павел Иванович принял эскадрилью. С головой окунулся в дело. Принимал пополнение, следил за полетами новичков, сам садился в кабину самолета, давал «вводную». Работа захватила его, и как-то стал забываться разговор в парткоме академии, как вдруг нескольких летчиков вызвали в Москву. Но вскоре они вернулись.
— Не прошли комиссию, — поговаривали в части.
О какой комиссии шла речь — никто не знал.
Один Павел смутно догадывался: не одному ему, наверное, предложили летать на новой технике.
«Но раз вернулись здоровые, молодые, опытные летчики, — думал Павел, — то до меня очередь не дойдет».
И открыл он свою тайну Татьяне, высказав сомнения. А Татьяна Филипповна, остро переживавшая каждый вылет мужа на новом самолете, но никогда и ни от чего не отговаривавшая его, неожиданно обрадовалась.
— Вот и хорошо, Павлик, — сказала она. — Поживем, как все, спокойно. Ты достиг того, о чем мечтал, ты любишь эту работу. Да и возраст у тебя приличный.
А через три дня после этого разговора в полк пришла телеграмма: «Срочно командируйте майора Беляева в Москву».
После отъезда Павла Ивановича стали приходить коротенькие письма жене, детям. «Прохожу медицинскую комиссию. Требования серьезные, строгие. Познакомился с ребятами. Очень хорошие люди». В последнем письме написал: «Прошел все, осталась центрифуга. Если я и ее пройду, то считай, что „полный ажур“».
Что такое центрифуга, Татьяна Филипповна не знала и даже не представляла. Но все-таки еще надеялась, что Павел ее не пройдет… Телеграмма рассеяла все ее сомнения: «Комиссию прошел».
Семью Павел Иванович забрал не сразу. И снова слал короткие сообщения: «Летчики в отряде подобрались толковые».
В июне 1960 года он, как и другие будущие космонавты, получил недалеко от Москвы квартиру. На этот раз двухкомнатную.
Звездного городка тогда еще не было. В тот год шла отработка корабля-спутника для полета человека в космос. Отработку осуществляли запуском на орбиту Земли аппаратов с животными на борту. В летние дни шестидесятого года академик Королев уточнил определение термина «космический полет». Он писал: «В последнее время появляется все больше и больше проектов полета в космическое пространство различных типов ракетных летательных аппаратов, как с человеком на борту, так и без человека. В связи с этим вполне естественно возникает вопрос, что же такое космический полет? Каковы его характерные особенности? Что понимается под космическим пространством, где происходит этот полет? В чем принципиальное отличие космического полета от других известных сейчас видов полета?»
И, отвечая на поставленные вопросы, С. П. Королев продолжал:
«Под космическим пространством понимается пространство, окружающее Землю, начиная с тех высот, где даже при очень больших скоростях движения остатки атмосферы не могут использоваться для поддержания полета. Космическое пространство безгранично… Космическим полетом называется полет летательного аппарата со скоростью движения, равной или большей первой космической, выше плотных слоев атмосферы в течение достаточно длительного времени. При этом происходит потеря состояния естественной земной весомости».
