Красный Царицын. Взгляд изнутри (Записки белого разведчика) - Носович Анатолий Леонидович
Думенко в среде большевистских вождей — далеко незаурядная личность, один из немногих самородных талантов, вышедших из среды простого народа, но, к глубокому сожалению, приложивших свои силы не к созиданию народного величия, а к его разрушению».
Не пройдет и года после опубликования этого очерка, и комкор Думенко будет расстрелян в Ростове по ложному обвинению в убийстве комиссара корпуса и подготовке мятежа…
Дмитрий Петрович Жлоба (1887–1938) привлек внимание Носовича тем, что со своей Стальной дивизией осенью 1918 года, прорвавшись из Ставрополья, спас Царицын от, казалось, неизбежного падения. «Жлоба таким образом является таким же самородком для пехоты, как Думенко для конницы», — сделал вывод автор очерков. «…Дивизия у Жлобы лучшая, но это тоже его заслуга, ибо какие бы изменения его дивизия ни претерпела, она оставалась всегда на высоте».
Увы, в этих очерках уже стало сказываться время. В 1919 году А. Л. Носович все реже давал верные оценки и прогнозы. Дивизия Жлобы на самом деле была расформирована через полтора месяца после ее выхода к Царицыну, а сам Жлоба пошел служить в кавалерию, попал в корпус Думенко, умело интриговал против последнего, а когда Думенко арестовали, возглавил его корпус. Но во главе конного корпуса Д. П. Жлоба не проявил каких-либо способностей и в июне 1920 года был наголову разбит Врангелем в Таврии, причем (случай в истории небывалый) белая пехота умудрилась окружить красную конницу. После 1922 года Жлоба вообще ушел из Красной Армии.
Ну и совсем нелепо выглядит очерк «Гай», где А. Л. Носович пытается разоблачить некую несуществующую интригу — пишет, что во главе некой советской дивизии стоит женщина — «товарищ» Гай, но на самом деле за ней скрывается ее муж инженер Берзин, «вполне умный человек, хотя и весьма беспринципный».
На самом деле под псевдонимом «Гай» скрывался прапорщик Гайк Бжишкян (1887–1937), в будущем комкор, вместе с Тухачевским наступавший на Варшаву.
Больше интереса вызывает завершающая часть очерка, в которой автор обращает внимание на изменения, которые произошли в 1919 году в системе управления советскими войсками: «Насколько в начале создания красных войск их руководители из „запломбированного“ вагона отрицали и отбрасывали все старые способы организации, управления и поощрения войск, настолько в настоящее время они беззастенчиво прибегают к этим же самым приемам и способам, которые так беспощадно ими критиковались, как ненужные стеснения личности. С какой последовательностью и с какой постепенностью они вводят теперь в свои войска все то, что в начале своего захвата власти они отрицали!
Красные знамена за храбрость, различные награды в виде жетонов и значков, которые у них теперь разделяются по достоинству, т. е. на значки командного и подчиненных составов, многочисленные и громадных размеров денежные награды — все это признаки того, что все их учение и все их платформы есть не что иное, как неустойчивое и теоретическое толкование, которые они отбрасывают при первом же случае, когда видят, что жизнь указывает совершенно другой путь к достижению правильных результатов. Одного лишь они никогда не отбросят это — террора, ибо им одним они держатся, им одним привлекают к себе на службу и Егоровых, и Берзиных, и Думенок, и Жлоб и тысячи других».
Странно, но и Егоров, и Думенко, и Жлоба, и все три Берзина, встречающиеся в Энциклопедии участники гражданской войны, были расстреляны самими же большевиками. Одни (Думенко) раньше, другие — позже.
Этим очерком А. Л. Носович подводит черту под своими многочисленными рассуждениями о феномене Красной Армии. Статьи о вооруженных силах большевиков он публиковал неоднократно и все пытался понять — почему белые не могут победить красных.
Историю Красной Армии он начинает с первых месяцев 1918 года и объективно связывает ее возникновение с расформированием старой российской армии: «Старая армия перестала существовать примерно с подписания Брест-Литовского позорного мира. До этого подписания еще были уголки, где оставались призраки частей и признаки повиновения.
С этого самого момента начала существовать Красная армия, которая начала первые свои шаги приблизительно с момента взятия большевиками Киева в феврале 1918 года.
В марте этого же года красная армия начала отступление под напором немецко-украинских сил, с того времени, собственно, началась ее официальная история, с этого времени интересно проследить, как она видоизменяла свой облик».
Действительно, стихийная демобилизация старой армии началась с ноября 1917 года и завершилась к апрелю 1918 года. Декрет о создании новой Красной Армии на добровольческих началах был подписан В. И. Лениным 15 (28) января 1918 года. Но историю «побед и поражений» Красной армии А. Л. Носович начинает на примере украинских и русских красногвардейских частей, которые 26 января (8 февраля) 1918 года заняли Киев и выгнали оттуда Центральную Раду. После подписания Брестского мирного договора между Советской Россией и Германией эти отряды официально считались войсками Украинской социалистической советской республики и с оружием в руках препятствовали продвижению немцев вглубь Украины. Согласно советско-германским соглашениям, они, пересекая границу Украины и России, подлежали расформированию и интернированию, что формально и объявлялось, но в реальности вливались в Красную Армию, как это произошло с войсками героев данных очерков — Ворошилова и Киквидзе.
В то же время демобилизованные солдаты старой русской армии стали «проводниками идей» большевиков и, возвращаясь в родные места (80 % из них возвращались в сельскую местность), принимали активное участие в захвате власти и переделе собственности. В глазах противников большевиков они, естественно, выглядели анархической, разрушительной силой. И тогда же на территории терзаемой невиданным «переделом» России оказались своего рода чужеродные воинские контингенты, которые с целью самосохранения сплотились и поддерживали дисциплину. Это были латышские, чешские, польские части. Одни из них поддержали ближайшую «законную власть», другие пытались вырваться из России. Так или иначе, на тот период это были наиболее боеспособные воинские формирования. Естественно, большевики пытались привлечь их на свою сторону, и лучше всего у них получилось с латышами. «Странно и обидно было видеть их гордые лица, — пишет А. Л. Носович. — Наблюдать образцовый порядок их воинских частей, в то же время замечая отвратительное безобразие в русских красноармейских частях и, будучи настроенным в противную от этих красных банд сторону, все же становилось обидно видеть, что в нашем народе так мало любви к своему порядку, к своему родному укладу. От наших можно было слышать только брань и поношение всего, что было раньше дорого и свято всем. И в то же время, тут же рядом у латышей слышать дорогие слова: Родина, честь, долг порядок и т. д. и т. д.».
На добровольческих началах развязывали гражданскую войну и красные и белые, но так продолжалось недолго. Первыми в мае 1918 года мобилизацию объявили восставшие против большевиков донские казаки и начали создание регулярной Донской армии. За ними последовали большевики, быстро разглядев все минусы «добровольчества» (их А. Л. Носович живописует в своих очерках), хотя в Красной армии на тот момент встречались добровольческие части, отличавшиеся высокой боеспособностью (отряды того же Думенко).
А. Л. Носович обратил на это самое пристальное внимание: «Объявив всему свету, что нет более армии по принуждению, что нет больше начальства, а есть только выборные „старшие — товарищи“, комиссары уже в июне месяце неуклонно проводят в жизнь обязательную воинскую повинность, полную отмену выборного начальства, дают ему полную свободу в стратегических вопросах, широко озабочиваются привлечением населения к военному образованию, открыв не только ряд военных училищ, но и приложив все старания к тому, чтобы военная академия имела полную возможность правильно функционировать».
Много писал А. Л. Носович о том, как большевики набирали из бывших офицеров командный состав для Красной Армии, и его рассуждения были интересны и объективны. Вот о рядовом ее составе он не писал…
