Записки из чемодана Тайные дневники первого председателя КГБ, найденные через 25 лет после его - Серов Иван Александрович
За горами мы заметили вроде каких-то вспышек, он туда и направлялся. Через пять-семь минут он развернулся над этим освещенным местом и стал кружить. От нас это было 10–12 километров. Мне стало ясно, что немец пришел на связь с диверсионным отрядом и, вероятно, что-нибудь сбрасывает.
Мы поехали обратно в Грозный. Там в городе я решил пройтись и вновь услышал звук этого самолета, возвращавшегося обратно. По моим подсчетам он там над отрядом был не менее 40 минут.
Утром я послал в аул двух сотрудников-чеченцев с задачей разузнать поподробнее об этом отряде, и послать на место хорошего агента…
После совещания приказал Албогачиеву* (нарком внутренних дел) часов в 10 вечера собрать на конспиративной квартире лучших из лучших чекистов 10 человек русских и 2 чеченцев, наиболее преданных. Туда подбросить солдатских шинелей, телогреек и сапоги. Албогачиев удивился, для чего это нужно, однако пошел выполнять.
Обстановка в г. Грозном, как мне доложили, тревожная. Боятся немцев. Чеченцы ходят нагло, а в некоторых случаях грозят русским убить, когда придут немцы.
Имелись случаи, когда находили трупы солдат, которые везли продовольствие на фронт. Лошадей забирали вместе с продовольствием. Поступили данные от агентов, что нарком просвещения Чентиева* через своих людей связывает заброшенных в горы немцев с антисоветски настроенными чеченцами. Придется завтра допросить ее.
В 22.00 с Албогачиевым пошли на конспиративную квартиру. Сотрудники собрались. Кто-то не растерялся, принес нам покушать. Очень кстати.
Я ребятам сказал: «С сего часа вы все бандиты. Один из вас дезертир из Советской Армии, другой уклонился от призыва, третий — антисоветчик, бежавший из Грозного и т. д., придумывайте всякий себе легенду и соответственно одевайтесь и берите оружие». Все смотрят на меня и думают: «Рехнулся генерал».
Продолжаю дальше: «На рассвете отдельными группами выйдите в район Ведено (бывшая крепость Шамиля) недалеко от Грозного. Там вы сходитесь в горах в лесу в одну банду и питаетесь за счет местных жителей. Задача: разведать, где находятся немцы и их пособники, что они замышляют. Все это разведать и выслать ко мне человека или, возможно, двух. Самим оставаться до моего приказания в горах. Ясно?» — «Ясно». Албогачиеву остаться до утра, отработать все вопросы до деталей, проводить и доложить.
Через два дня после этого, ночью мне позвонили из Курчалоевского района и доложили, что туда вечером явилась банда в 200 человек, все местные власти разогнала, а имевшийся взвод солдат блокировала и предлагает им сдаться.
Час от часу не легче. До района примерно километров 40. Приказал к утру приготовить лошадей мне, и еще десяти сотрудникам, и решил выехать на место. Ведь там взвод наших солдат. Не может быть, что всех побили. Доехали до Ведено на машинах, а дальше верхом.
Километров 20 ехали все хорошо, а потом у некоторых стали лошади приуставать. Это плохо. Лошадей оставили, а сотрудникам с оружием приказал идти.
Подъезжая к райцентру, на горах увидел костры и людей. Они, видимо, нашу конную группу тоже увидели.
Когда подъехали к дому, где был райисполком, оттуда вышел чеченец, а за ним красноармеец. Спрашиваю: «Где взвод?» Не отвечает. Оказывается, бандиты три раза посылали парламентария, чтобы взвод сдался, те не сдались. Пытались поджечь дом, отбили стрельбой. Бойцы обрадовались, когда мы вошли.
Рассказали все по порядку. «Где власти?» — спрашиваю. Оперуполномоченный говорит: «Как бандиты вошли в райцентр, все разбежались по аулам и в лес, так как боялись, что убьют».
Я оперуполномоченному приказал находиться там, на месте, и пообещал прислать еще взвод. «Если будут приходить районные работники, то помогите им оружием и берите под защиту».
Вообще говоря, среди чеченцев столько всякой подлости. Как только почувствовали, что близко немцы, сразу подняли голову и давай в тылу безобразничать. Ведь им советская власть 23 года помогала, людьми стали, а как только советской власти стало тяжело, и они руку на нее подняли. Подлые люди.
На обратном пути уже почти темно было, имел место курьезный случай. Я еду впереди, маузер в руке, вальтер в кармане, вдруг из кустов выскакивает бандит с автоматом и ко мне.
«Товарищ комиссар, мы бандита поймали!» Ничего не пойму. Где, что, кто вы. Отвечает: «Я из вашей группы».
Наконец, я понял, что это мои «бандиты». Спешился. Повел меня в кусты. Там стоят два «бандита» и держат человека, на голову которого одета конская торба, чтобы он не видел.
Оказалось следующее. Этот бандит был полгода назад председателем Веденскою райисполкома, член партии. Забрав деньги и оружие, ушел к бандитам. Затем поругался с бандой и ходил в одиночку.
Встретив нашу «банду», он решил примкнуть к ней. Все это он рассказал и в подтверждение привел ряд случаев, кого он за полгода убил из советских людей. Наши сотрудники знали об этих убийствах, но не знали, что это он сделал.
Видя такое дело, наша «банда» разоружила его под видом провокатора, который может выдать «бандитов», и сказали ему: «Мы тебя покажем нашему главарю и тогда решим».
Когда я стал с ним разговаривать через торбу, то он мне все время доказывал, что он кадровый бандит и имеет заслуги в убийствах. Я тогда приказал снять с него торбу. Когда он увидел мои ромбы, побелел как бумага и сел на землю.
После этого мы с группой бойцов нашли в горах ущелье, где скрывались немцы, и забросали гранатами. Много было побито. Изъято было до 200 винтовок с иранскими клеймами. Потом выяснилось, что это немцы изготовляли под видом иранцев.
Битва за Владикавказ
Через сутки резко изменилась обстановка под Владикавказом. Немцы прорвались и заняли аул Гизель в 7 километрах от Владикавказа.
В Северо-Кавказскую группу приехали Саджая и Бадин (из генштаба). Затем Саджая, Бадин и нарком внутренних дел Северной Осетии Зоделава поехали в район Гизеля, и все трое были убиты при бомбежке [141].
6 ноября я уже был во Владикавказе. В тот же день я из Грозного, куда прилетел, переехал во Владикавказ. Обстановка была тяжелая.
Немцы подошли к городу и обстреливали электростанцию города из пушек. Все местные власти сидели в бомбоубежище, врытом в гору. Правда, они устроились довольно хорошо, вплоть до ковров. Ходили все по-партизански, в полушубках, сапогах, штанах.
Секретарь обкома Мазин, вздыхая, рассказал, как погибли эти три генерала. Условились, что я буду к ним приезжать каждый день, а сейчас поеду в штаб дивизии, которая обороняет город, к Киселеву В. И.
Командир дивизии наш пограничник В. И. Киселев. Не путайте с крымским Киселевым, тот Н. И. тоже генерал. Киселев мне доложил обстановку: войск мало. Справа от него обороняется стрелковая бригада, которая вытянулась на участке более 10 километров (положено максимум 56 километров для бригады, да еще полностью укомплектованной).
Я остался ночевать у него в землянке. Предупредил, что в Ставке особенно наказывали, чтобы не пропустить немцев по Военно-Грузинской дороге в Тбилиси. Военно-Грузинская дорога шла прямо из Владикавказа через перевал и в Грузию.
Поутру мы с Киселевым поехали по Военно-Грузинской дороге и определили, где надо поставить пушки, чтобы не пустить немцев, и какие узкие проходы взорвать. С вечера уже начались работы, долбили колодцы для взрывчатки, подводили провода, устанавливали наблюдательные пункты и т. д. Вдоль северных скатов Кавказских гор выставили посты, с тем, что если немцы пойдут в обход, то сразу наткнутся на них, и мы будем знать.
Вечером созвонился с двумя наркомами Северно-Осетинской и Чечено-Ингушской <республик>, чтобы они из сотрудников создали заградительный отряд, по типу Москвы, с тем чтобы задерживать всех военных, опрашивать и направлять на передний край обороны…
Праздник 7 ноября 1942 года я сидел в окопах вместе с бойцами. Немцы обстреливали из пушек Владикавказ. Вечером позвонил мне секретарь Северо-Осетинского обкома т. Мазин и пригласил вместе пообедать. Я, поблагодарив, спросил, где он. Отвечает: «На КП Обкома».
