Распутный век - Бретон Ги (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Несколько дней он скрывался там, любовница приносила ему пищу и утешала ласками. А в это время, обезумевший от гнева М. де Сен-Морри разыскивал его вдоль всей границы.
Двадцать пятого февраля 1776 года Габриэль выехал ночью в Дижон, где вскоре к нему присоединилась и Софи. Счастье их было кратковременным: во время одного бала Мирабо, который назвался маркизом де Лансордура, узнали. Он был арестован как похититель и мятежник, не выполнивший королевского указа. В ночь с 24 на 25 мая он бежал из Дижона и укрылся в Тононе, подготавливая бегство Софи… Но все провалилось — де Монье вернул ее домой.
Молодая женщина в течение трех месяцев ждала своих избавителей. Она воспользовалась этим временем чтобы основательно опустошить кошелек мужа. Выкрав ключ от сундука из жилетного кармана маркиза, «она заменяла, — пишет Дофэн Менье, — луидоры на жетоны, а опустевшие кошельки набила камнями». Эти деньги м-ль Барбо передавала Габриэлю. Таким же способом Софи переправляла шелковые платья, ценные меха, тонкое белье, кружева, драгоценности — жемчуга и бриллианты, которые она собиралась носить после воссоединения с любовником.
Наконец 24 августа двое посланников Мирабо явились за м-м де Монье в тот момент, когда вся прислуга была на вечерней молитве. Горными тропами она перешла границу и в Верре встретилась с Габриэлем. Восторги влюбленных после трехмесячной разлуки трудно описать… Обезумев от желания, Габриэль и Софи принялись хватать друг друга за все интимные места, не стесняясь свидетелей.
«Понадобилось не меньше двадцати дней и ночей, — добавляет один историк, — чтобы погасить первый пыл».
Немного поостыв, они под именем маркиза и маркизы де Сен-Матье направились в Голландию. Через несколько месяцев они столкнулись там с такими денежными затруднениями, что Мирабо пришлось обратиться к издательствам. Но нелегальное положение вынуждало его вращаться в столь подозрительных кругах, что ему удалось наладить контакты лишь с какими-то темными личностями или издателями, которые сотрудничали с политическими сектами, замышляющими свержение режима.
Так молодой граф познакомился с братьями ВанХарен, вожаками передовой партии, публицистами и агитаторами. Это знакомство сильно изменило Габриэля. Оставив литературные опыты в эротическом жанре <Он опубликовал непристойную сказку под названием Парапилла.>, он стал сотрудничать с новыми друзьями. Они заказали ему брошюру против Англии, вербовавшей в то время в Германии наемных солдат. Мирабо написал памфлет — «Немецкие правители продают Англии свой народ». Эта маленькая, страстная и убедительная книжка имела такой успех, что наемники стали восставать.
Так однажды, в 1776 году, в стране, куда он был сослан из-за женщины, родился Мирабо-революционер…
В это время де Монье не бездействовал. В мае 1777 года он добился от парламента отправки в Голландию полицейского чина, наделенного необходимыми полномочиями, для того, чтобы осуществить возвращение обоих любовников. Миссия его удалась: 14 мая Габриэля и Софи препроводили в Париж. Там им было объявлено о заочном решении суда: одному за похищение и соблазнение — «отрубить голову», а другую — на всю жизнь заточить в тюрьме в Безансоне.
Молодая женщина была беременна. До родов ей позволено было находиться в исправительном заведении на улице Шарон. Мирабо заточили в Венсенскую башню, откуда он вскоре нашел способ посылать Софи напичканные эротическими пассажами, а то и просто непристойные письма. Она отвечала ему тем же. Вот что говорит М. де Ломени: «Мирабо передал своей любовнице не дававшее ему покоя лихорадочное желание. Непристойности, которые рождаются из-под ее пера, вызваны, разумеется, письмами Мирабо. Не укладывается в голове, что такое может писать женщина, никогда не бывшая проституткой». И в смущении добавляет: «Она поясняет написанное рисунками, и каким рисунками!» Ошибкой было позволять подобную переписку…
По иронии судьбы в Венсенской башне встретились двое мужчин, любовная жизнь которых имела много общего. Маркиз де Сад находился в камере, соседней с камерой Мирабо… Когда Мирабо узнал, что его судьбу разделил автор «Будуарной философии», он, вопреки ожидаемому, возмутился. Несмотря на общую беду, они не переносили друг друга. Разумеется, причина их взаимного неприятия — неуемная любовь к женщинам: каждый видел в другом возможного соперника. Однажды Мирабо, который не остановился перед тем, чтобы выдать своих товарищей по несчастью, написал первому полицейскому комиссару письмо, которое передает характер отношений узников:
«Мсье де Сад вчера поджег башню и, представившись, позволил себе — поверьте, без всяких на то побуждений с моей стороны — наговорить в мой адрес самых бесстыдных гадостей. В завершение сего он осведомился о моем имени, „чтобы доставить себе удовольствие обрезать вам уши после моего освобождения“ — так он выразился. Терпение изменило мне: „Я ношу имя мужчины, который никогда не убивал, не отравлял женщин, и он напишет это на вашей спине ударами хлыста, если вас не колесуют еще раньше“. Он умолк и с тех пор не осмеливается открыть рта. Хотите осудить меня — осуждайте. Но несложно терпеть издалека и довольно грустно жить в одном доме с таким чудовищем».
Если де Сад не вызывал особых симпатий, то Мирабо женщины обожали: парижанки испытывали жалость к этому несчастному двадцатисемилетнему графу. Зная эту женскую слабость к себе, Габриэль предпринял попытки соблазнить жен служивших в крепости офицеров. Но выйти из камеры не нашлось никакой возможности, и он решил воспользоваться своим голосом — он запел!
Весь день, просунув голову за решетку маленького окошка, он распевал провансальские романсы. Очарованные его голосом, женщины приходили во двор, чтобы лучше слышать пение… В конце концов одной из его воздыхательниц удалось проникнуть в камеру. Мирабо, обезумевший от воздержания, бросился на нее. Закрыв ногой дверь и не произнося ни слова, он семь раз кряду доказал посетительнице свое не безразличие к женскому полу… Восхищенная молодая женщина не раз потом приходила к нему.
Эти события не мешали Габриэлю продолжать переписку с Софи, которую после родов перевели в монастырь Жьен. Мирабо писал ей почти ежедневно, что ничуть его не затрудняло, — повинуясь страсти к плагиату, он начинял любовные письма списанными отовсюду анекдотами. Однажды Софи заметила это и ответила ему: «Анекдот твоего сотрапезника позабавил меня, но откуда, мой друг, ты взял его? Я-то читала в сборнике пословиц. Там два тома прелестных историй а твоя названа „Офицер Бобеле“. Душа моя, тебе не идет заимствовать анекдоты у других. О, не рядись в павлиньи перья! Где сыщешь кого-нибудь стоящего кроме тебя?
Когда Мирабо не перелагал рассказики из какого-нибудь альманаха, он слушал свое желание. Вот отрывок, который поможет понять характер его переписки с Софи: «Ночью кровь моя сильно волновалась, любовь моя, и я пробудился от приятного сна… Мы были с тобой одни. Я увлажнял твои уснувшие веки своими поцелуями. Я разделял твой рот на две розы и двигался дальше, находя проход в твои самые тайные глубины. Я окутывал тебя своей любовью… Наши сердца взывали друг к другу, откликались на этот зов, наше единое дыхание сливалось в шорох наслаждения, вместо звуков голоса слышны были наши прерывистые стоны, я изнемогал, твоя душа устремлялась за моей душой… Но увы! Эта фантазия улетучилась подобно легкому туману…» Как видим, будущий трибун мог бы стать превосходным автором многотомных романов определенного толка…
Наконец в 1781 году, после трех лет заточения, Габриэлю удалось освободиться. Он сразу же переоделся в костюм торговца образами и направился к Софи в Жьен. В ночь с 3 на 4 июля псевдоторговец благодаря участию одной из монахини проник в монастырь, а затем и в келью своей возлюбленной… Увы, она так сильно изменилась, что Мирабо даже не стал скрывать своего разочарования… Посмотрев на нее и покачав головой, он сморщился и объявил о своем намерении вернуться в Прованс. Софи плакала, что еще больше обезобразило ее и ускорило отъезд Габриэля.
