Воспоминания военного контрразведчика - Вдовин Александр Иванович (читать книги онлайн бесплатно полностью .TXT, .FB2) 📗

— Кстати, отвлеку вас еще на две минуты. В белой расе крепко сидят русские, о которых немецкий теософ Штайнер с нескрываемым почтением и уважением заявил, что только у них есть сразу четыре составляющие: соболезнование, сопереживание, самопожертвование и совесть. Пардон, вернемся к нашим баранам, — иронично улыбнулся Николай Иванович.

— Николай Иванович, вы столько лет пробыли в странах Азии, и в данном случае занижаете достижения азиатов в архитектуре, философии, — заметил Михаил Иванович.

— Да, да, согласен, но, согласитесь, Михаил Иванович, их достижения в мировом масштабе все-таки, хотя и существенные, но капля в море. Филонов — честный человек, безукоризненный семьянин до поры до времени, средних способностей, с ленцой, как и всякий советский человек, уважительный с руководством, напористый, но немного сам в себе. В житейских вопросах его на мякине не проведешь, не обманешь, не одурачишь. А в оперативных вопросах еще слабоват, это понятно, молодой.

Николай Иванович сделал паузу и продолжил:

— Он слабо знал французский язык, работал над ним, на мой взгляд, недостаточно. С одной стороны, создавалась семья, с другой стороны — упрямство мордвина. Самодостаточность и самодовольство мешали ему. Ругать его себе дороже. До колумбова яйца ему ох как было далеко. Крестьянские корни не пускали, уж больно мелкотравчатый: хитрость есть, но мелкая, для себя, семьи, не оперативная, и не знаешь, смеяться его хитрости или плакать горючими слезами. Чтобы привить любовь ему к профессии, я шел на хитрость. В его присутствии давал интересную, на мой взгляд, информацию по науке, искусству, истории дипломатии, литературе, тем самым желая побудить в нем интерес к знаниям, к работе над собой, но, увы, «плакала Саша, как лес вырубали, мне и теперь его жалко до слез». Желания добиться положения, должности, звания — сколько угодно, но работать фундаментально, до посинения, над собой ему не дано. Наблюдая за лаосцами, я убедился, какой популярностью среди них пользуется товарищ Сяо из Патет-Лао. Слова его передавались из уст в уста, с благоговением и трепетом и с постоянной буддийской улыбкой на лице. А кругом разруха, нищета. Филонов видит все это, но ни удивления, ни сожаления ни на лице, ни в душе. Желания искать источники информации среди местного населения не было. А желание дождаться конца командировки было. Меня это удручало, я видел, что на данном этапе это пустоцвет, оперативный пустоцвет. Но время все может изменить.

Каюсь перед руководством ГРУ и КГБ, что нигде не отразил его поход в публичный дом, знаю, что по натуре он все равно сорвется по половой линии, уж больно похотлив до женщин. Для меня эта информация была как гром среди ясного неба. Как мог, провел с ним душещипательную беседу, но не уверен, пошла ли она на пользу. У нас ведь в спецслужбах эти способности хорошо используются, но пожалел я деревенского парня, а может быть, зря? Не знаю. Может быть, на этой почве он был бы вторым Зорге? Или Ивановым Е.М.? Если я ошибся, то каюсь, хотя бы перед вами, Михаил Иванович.

— С юмором у него, мягко говоря, не ладилось. От него аттической соли не получишь. От него тонкого, изящного остроумия, изящной шутки не услышишь. Но и тонкий юмор он не понимал. Так, рассказанный нашим поваром одесский анекдот про Карузо был не воспринят. Вот этот текст: «— Послушайте, Мойша, мне совершенно не нравится пение Карузо.

— О, Хаим, вы слушали живого Карузо?

— Нет, Мойша, вчера Рабинович мне таки напел Карузо, это ужасно».

— Уважаемый Михаил Иванович, вы, наверное, знаете, что щеглята не поют своих песен; как известно, они поют с чужого голоса; запоет ли Филонов своим оперативным голосом, ответить очень, очень сложно. Как вы думаете, есть ли необходимость говорить о докторе, она не заслуживает вашего внимания. Давайте выпьем по рюмке чаю, и я подпишу подписку. Так будет и в ваших, и в моих интересах. Не скрою, разговор с вами омолодил меня, словно я молодильных яблок поел из нашего оперативного сада, спасибо вам.

Заслушав информацию Пашкина М.И., начальник отделения попросил срочно подготовить справку, в расчете сегодня же доложить ее руководству.

При очередном докладе начальнику отделения Петриченко Н.И. майор Пашкин М.И. представил ответ из ОТУ КГБ по почерковедческой экспертизе почерка Филонова А.Н.

Петриченко Н.П. дважды внимательно прочитал ответ специалистов-почерковедов. Николай Петрович, читая документ, то бровь удивленно поднимал, то хмыкал недовольно или, наоборот, с одобрением; то задумчиво складки на лбу собирал, то «угукал», что непонятно было для Пашкина, одобрял или не соглашался он с мнением специалистов.

Петриченко Н.П. не верил, что по почерку можно сделать такой глубокий и в то же время близкий к истине психологический анализ.

Реакция начальника отделения была неоднозначная: с одной стороны, он похвалил Пашкина М.И. за интересную в оперативном плане информацию, попросил сделать по ответу ОТУ КГБ тщательный анализ, подготовить справку; с другой — предупредил: информацию придержать у себя в сейфе, в дело не подшивать, ждать своего часа. Такая реакция удивила опытного сотрудника, но задавать уточняющих вопросов он не стал. Стал ждать «своего часа».

Итак, родился Филонов в мордовской семье в 1940 году в Саратовской области. После окончания семилетней школы поступил в сельскохозяйственный техникум. Работал в совхозе бригадиром, затем зоотехником.

Служил в Северной группе войск в полку связи в отделении ЗАС.

В 1962 году поступил в Военный институт иностранных языков (заочно) на факультет ускоренной подготовки ВИИЯ (при Военной академии бронетанковых войск). После его окончания в 1964 году, в сентябре этого года зачислен в распоряжение ГРУ ГШ ВС СССР.

С января 1965 года в качестве переводчика аппарата военного атташе при посольстве СССР служил в Лаосе до марта 1968 года. Перед командировкой прошел месячную подготовку по истории Лаоса, состоянию оперативной обстановки. Ознакомился с формой правления, внутренней и внешней политикой, взаимоотношениями с Китаем, США, Францией, Таиландом и др., государственной религией, населением, его этническим составом, административным делением. Обратил внимание на количество провинций в Лаосе, такое же, как во Франции, — шестнадцать. Основа экономики — сельское хозяйство. Лаос преимущественно горная страна. Климат субэкваториальный, муссонный, характеризуется делением года на два сезона: летний — дождливый с мая по октябрь, и зимний — сухой с ноября по апрель.

Во время командировки Филонова в Лаосе шла затяжная гражданская война. СССР и Северный Вьетнам активно поддерживали Народно-Освободительную армию Лаоса (Патет Лао).

Филонов в этот период жизни испытывал эйфорию от молодой жены, сопричастность к деятельности военной разведки, хотя и в мелких эпизодах, но все-таки. И, конечно, эйфория была от причастности к элите советского общества, к его дипломатическому корпусу.

Ему понравился небольшой, но дружный посольский коллектив. В посольстве работало 27 человек, все семейные, у многих были дети. Создавалось впечатление, что это одна дружная семья. Взаимоотношения были не интеллигентно-напускные, а теплые, рассчитанные на взаимопомощь. Тон задавал посол и резиденты ПГУ и ГРУ.