Денис Давыдов (Историческая хроника) - Задонский Николай Алексеевич (книги без регистрации TXT) 📗
– Тогда другое дело… Долг и честь прежде всего… Я сын генерала Раевского.
Николай Николаевич ласково привлек его к себе, поцеловал в голову.
– Иного и не ожидаю никогда от детей своих слышать… Спасибо, Саша!
Щеки Александра зарумянились. Глаза просияли.
… До местечка Вельцы, где располагались тогда войска седьмого корпуса, оставалось несколько верст. Дорога, обогнув небольшую березовую рощу, стала подниматься на изволок. Неожиданно вдали показался всадник. Он скакал навстречу.
– Что такое? Уж не случилось ли что-нибудь в корпусе? – вслух сказал Раевский, заранее известивший штаб о своем прибытии. – По посадке видно, что офицер гусарский.
Всадник приблизился. Вглядевшись, Раевский воскликнул:
– Да ведь это Денис Давыдов! Вот оказия!
Коляска остановилась. Денис, поплотневший за последнее время, с округлившимся, бронзовым от загара лицом, на всем скаку осадил коня, молодецки соскочил на землю.
– Ты куда же галопируешь? – обнимая его, спросил Раевский.
– Встречаю ваше превосходительство, – блестя веселыми глазами, отозвался Денис. – Пользуюсь счастливым случаем поздравить дорогого генерала и Сашеньку с благополучным прибытием. А случай весьма ординарный. Князь Багратион, прибывший вчера из Вильно, просит безотлагательно пожаловать к нему завтра на совет в главную квартиру…
– Как себя князь Петр Иванович чувствует?
– Сердит и громоподобен! Военного министра ругает… А пуще того господину Пфулю достается, составителю глупейшего, смеху достойного, плана…
Николай Николаевич слегка поморщился, перебил:
– Смех-то сквозь слезы, братец… Расхлебывать Пфулеву кашицу нам придется!
Саша, хороший наездник, понимавший толк в лошадях, завистливо поглядывал на дорогую, недавно приобретенную Денисом английскую рыжую кобылу, нетерпеливо перебиравшую ногами. Раевский, обратившись к сыну, предложил:
– Ты погарцуй пока, Саша, ежели охота есть… А мы с Денисом Васильевичем в коляске потолкуем… Да и поехали, чтоб даром времени не терять!
Александр согласился. Переместились. Тронулись.
Денис, давно не видевший Николая Николаевича, очень обрадовался откровенной, как всегда, беседе с ним. К тому же необходимо было посоветоваться об одном важном деле.
Понимая, какая страшная опасность угрожает отечеству, Денис твердо решил предстоящую кампанию служить во фронте, поступить в армейский кавалерийский полк, добиться затем разрешения начальства на создание отдельного отряда для поисков в тылу противника. Обладавший известным опытом, Денис полагал, что, получив хотя бы небольшой отряд, сможет причинить много вреда неприятельской армии. Но как осуществить это намерение? Состоя в адъютантах при князе Багратионе, он продолжал числиться в гвардии. Добровольный перевод гвардейца в армейский полк представлялся случаем исключительным. Обычно такой перевод производился по указанию императора в качестве наказания, как оно и случилось когда-то с ним. Разрешить добровольное оставление гвардии не мог даже командующий армией. Надлежало ходатайствовать об этом перед самим императором, однако, зная о его неприязни к себе, Денис совершенно справедливо полагал, что любое ходатайство будет отклонено. Характер императора достаточно всем известен. Он обязательно усмотрит в ходатайстве неугодного лица что-то подозрительное и поступит наперекор даже здравому смыслу. Да и какие же причины можно выставить для объяснения своего желания поступить в армейский полк? Столь любезные императору прусские военные доктрины исключали возможность какой бы то ни было самостоятельности, инициативности офицеров и солдат.
Денис все же попробовал вчерне написать прошение. Ссылаясь на морунгенское дело, на действия платовских отрядов, на собственный опыт при набеге на остров Карлое и другие примеры, он весьма убедительно доказывал пользу такого рода деятельности. И все-таки послать прошение не решился. Отказ императора мог сразу и окончательно пресечь все надежды. Посоветоваться же, как на грех, было не с кем. Ермолов, недавно назначенный командиром гвардейской дивизии, находился в первой армии. Там же был и Левушка, состоявший в адъютантах у генерала Бахметьева. Кульнев служил в корпусе Витгенштейна. А кавалергардский полк, где по-прежнему оставался Евдоким, не выходил еще из Петербурга. Следовало, конечно, обратиться к Багратиону, в добром отношении и поддержке которого Денис не сомневался. Но, во-первых, князь последнее время был в Петербурге, а затем в Вильно; во-вторых, сначала хотелось поговорить с кем-нибудь из родных и близких… Вот почему Раевского Денис ожидал особенно нетерпеливо.
Внимательно его выслушав, Николай Николаевич задумался. Дело было сложное. Не так-то просто преодолеть препятствия, созданные существовавшей тогда системой.
– Задача нелегкая, что и говорить, – подтвердил Раевский. – Надеяться на благосклонность государя тебе, конечно, нельзя… И мотивы для прошения у тебя более чем неподходящие… Государь терпеть не может волонтерства и самостоятельных действий.
– Неужели отказаться от мысли, осуществление коей, без сомнения, принесет пользу отечеству? – сказал, горячась, Денис.
– Отказываются от хороших мыслей, голубчик Денис, слабые духом люди, – спокойно ответил Раевский. – Я сделал лишь общие замечания. А теперь попробуем разобраться благоразумно, что же можно предпринять. Прежде всего скажи, в какой полк желаешь определиться.
– Я имел в виду просить о службе в Ахтырском гусарском, находящемся в корпусе вашем.
– Отлично, не возражаю, – согласился Раевский. – Там, кстати, вакантная должность командира батальона имеется… Но как же осуществить перевод? Прошение, разумеется, писать придется, но самому тебе, на мой взгляд, делать этого не следует. Лучше всего, чтоб послал ходатайство князь Петр Иванович. Притом ни о каких дальнейших твоих намерениях сообщать не надо. Пойми раз навсегда. Это мотивы не для разрешения, а для верного отказа.
– Соглашаюсь с вами. Однако какие-то причины так или иначе указать необходимо?
– Ты просишься в Ахтырский гусарский полк как боевой, опытный офицер, желающий служить в строю. Ничего более. А дальше будет видно. Все приходит вовремя для того, кто умеет ждать, – добавил Раевский по-французски.
– Сомнительно все же, чтобы государь даже это разрешил, почтеннейший Николай Николаевич, – вздохнул Денис. – Вам известно его отношение ко мне…
Раевский опять задумался.
– Гм… Я, правда, не совсем уверен, – медленно произнес он, – но склонен думать, что при теперешних обстоятельствах, пожалуй, можно будет обойтись и без государя.
– Как? Каким образом? – оживился Денис.
– Небольшой обходный маневр, – улыбнулся Раевский. – Попроси князя Петра Ивановича, чтобы ходатайство о твоем переводе в Ахтырский полк он написал на имя военного министра. Я Михаилу Богдановича достаточно знаю. Он умен и тонок, а посему не пожелает подавать лишний повод для неудовольствия со стороны Багратиона и будет склоняться просьбу его уважить.
– Опять сомнительно, – заметил Денис, – чтоб военный министр взял на себя разрешение вопроса о выходе из гвардии.
– Знаю, знаю. Слушай дальше! – продолжал Раевский. – . Государь, насколько известно, в Вильно еще не приезжал, зато там обретается начальствующий над всей гвардией великий князь Константин Павлович. И ежели он, по просьбе Ермолова, коему оказывает благоволение, скажет Барклаю, что ничего против твоего перевода не имеет… Догадываешься теперь?
– Быть вашему превосходительству в дипломатах! – воскликнул сразу повеселевший Денис. – План блистательный! В успехе не сомневаюсь!
– Радоваться-то, положим, рановато… Как еще удастся! Да что князь Петр Иванович скажет!
– Подобного рода просьбы, как моя, у него всегда сочувствие находят, – уверенно отозвался Денис. – Душевно благодарствую за помощь и совет, почтеннейший Николай Николаевич.
Князю Багратиону давно уже было известно стремление Дениса к самостоятельным действиям. Догадаться, с какими целями добивается адъютант перевода в Ахтырский полк, не представляло труда.
