Воспоминания военного контрразведчика - Вдовин Александр Иванович (читать книги онлайн бесплатно полностью .TXT, .FB2) 📗
Тщательно разжевал содержание инструкций по сбору и условиям передачи информации. Показал авторучку для тайнописи, потребовал приобрести навыки по пользованию ею; растолковал, как пользоваться шифрблокнотом, мини-фотоаппаратом, закамуфлированным под газовую зажигалку.
Такая подготовка по шпионской экипировке вызывала у Филонова чувство гордости. Его ценят и уважают, он действительно нужен, его обучают, закрепляют навыки, просят задавать любые вопросы, чтобы не было сомнений, неясностей, чтобы навыки остались на годы и переросли в умения.
Филонов, как ему казалось, в совершенстве овладел эзоповым языком. Он стал себя чувствовать эдаким двуликим Янусом.
Теперь он научился не только прятать глаза, но и невинно смотреть в глаза в ситуациях, когда честный человек их прячет. Он чувствовал себя и опытным агентом, и дипломатом, и разведчиком.
Майкл велел на партийных собраниях и совещаниях всегда восхвалять политику партии, быть примером для подражания окружающим. Любые лозунги партии одобрять, приветствовать и пропагандировать среди окружающих. Этому можно было и не учить, это у него было уже в крови, как только стал кандидатом в члены КПСС.
С каждой явкой Филонов чувствовал себя уверенней, менялся на глазах, он нравился сам себе. «Ты славно роешь, старый крот, годишься в рудокопы», — мысленно он хвалил себя.
Ну а когда Майкл провел теоретическую подготовку по выявлению слежки, а потом сказал, что завтра он должен пройти по конкретному маршруту и обнаружить точки контроля наружного наблюдения в указанных Майклом местах и описать этих людей, чувства стали переполнять шпиона. С такой подготовкой не страшны ПГУ в Алжире и КГБ в Москве. Сравнение с советской методикой выявления слежки оказалось, по его мнению, в пользу американцев.
Сотрудничал не за страх, а за совесть, это при отсутствии гражданской совести. Вот уже два года Филонов находился в стане врага, 24 явки провели с ним янки, не считая мгновенных передач. Много выдал, но все сходило с рук, и уверовал он в себя, в свою ненаказуемость, счастливую звезду, и уверовал в своих покровителей.
Но так было на явках, вечером перед сном тягостные мысли навязчиво посещали голову. А ночью Филонов спал нервно. Сон то легкий, то тяжелый, кошмарный. По утрам, уже привычно, он брал себя в руки.
Агенту за политический отчет в феврале 1976 года было вручено 10 000 алжирских динаров, которые он обменял на чеки. На этой же встрече от Джеферсона получил 40 000 рублей и 24 золотые монеты царской чеканки, достоинством в 5 рублей каждая, с разъяснением, что золото нужно хранить в надежном тайнике и потратить только в случае провала, для перехода границы — инструкции будут потом переданы.
Шпионскую экипировку, деньги и ценности Филонов сумел провезти в обход таможенного контроля по фиктивной справке о своей принадлежности к дипломатическому персоналу. Фальшивка была получена от приятеля, работавшего в консульском отделе посольства.
В начале июня 1976 года в городе Алжире в условленном месте, по заданию ЦРУ, он поставил сигнальную метку, уведомляющую Майкла о своем отъезде в Советский Союз…
Начальник 1-го отдела 3-го управления КГБ полковник И.А. Ермолаев вызвал руководителей отделений и сообщил информацию о том, что в конце января 1976 года радио-контрразведывательная служба госбезопасности зафиксировала новый канал односторонних радиопередач одного из американских разведцентров на территории ФРГ. Лепесток устойчивого приема накрывал районы Тульской, Калужской и Курской областей.
— Итак, товарищи, есть две версии: агент уже начал действовать или он ещё находится за рубежом, — рассуждал начальник отдела, — а сигнал идет для отвода глаз. Противник пытается ввести нас в заблуждение. Вместе с тем не думаю, чтобы шпион сидел в границах треугольника вышеупомянутых областей. По всей вероятности, он москвич. Сигнал через приставку к радиоприемнику «вытянуть» в столице технически возможно. Необходимо принять меры по выявлению офицеров, прибывших и прибывающих в этом году из загранкомандировок. Искать будем, в первую очередь, среди этой категории военнослужащих. Меня волнует ваш объект, Николай Петрович, — с этими словами он обратился к подполковнику Петриченко, отделение которого вело контрразведывательную деятельность в ГРУ. ─ Еще раз пересмотрите материалы сигналов и дел оперативного учета.
…Прошел почти год поиска полумифического агента «втемную». Некоторые оперативники видели шпиона чуть ли не в каждом военнослужащем, проходившем по делам и сигналам. Однако это скорее были мечты, а не конкретика. Но то, что случилось в феврале 1977 года, еще больше накалило обстановку поиска.
Дело в том, что в ходе работы по выявлению возможных шпионских отправлений на канале почтовой переписки было отобрано письмо на подставной, известный оперативно-техническому управлению (ОТУ) КГБ адрес. Содержание вложения вынудило специалистов проверить лист на тайнопись. После необходимой обработки на бумаге отчетливо проявился зашифрованный цифровой текст с коротким словом на русском языке «Конец». Шпионское послание сфотографировали, а тайнопись снова «спрятали» — она исчезла. Письмо без задержки отправили по указанному на конверте адресу, который и подсказал «флаг» спецслужбы. Контрразведчикам стало ясно, что они имеют дело с агентом ЦРУ США. Почерковедческая экспертиза показала: тайнописный текст и текст на конверте написаны одним человеком.
Вторым главком КГБ было возбуждено дело розыска на агента ЦРУ.
В ОТУ КГБ служили несколько человек с феноменальной зрительной памятью, которые твердо заявили, что автора письма они найдут по почерку.
Именно им, профессионалам своего дела, и было поручено просмотреть все проверочные дела на советских граждан, работающих за рубежом.
Я, в числе других сотрудников 2-го отделения, носил стопками проверочные дела на сотрудников ГРУ. И за мимолетное пребывание в кабинете обратил внимание на их работу. Сосредоточенным взглядом они просматривали первые две-три страницы и затем несколько последних страниц. Стопки возвращались, и конвейер продолжал свою работу.
В один из дней эти товарищи попросили меня проводить их в столовую. За обедом они уверенно сказали, что отправителя письма на подставной адрес в США они найдут. И сообщили, что ими уже просмотрены сотрудники МИДа и других организаций. Они заметили, что автор так пишет некоторые буквы и цифры, что спутать его с кем-то невозможно. Читатель может убедиться сам, посмотрев его рукописный текст, приведенный далее в книге.
Начался многомесячный марафон розыскных мероприятий, который завершился успехом — исполнитель был вычислен. А до этого контрразведчики перелопатили горы дел, анкет, автобиографий, других материалов. Подозрение пало на майора Филонова Анатолия Николаевича — сотрудника 6-го ЦНИИ, который когда-то обслуживал мой друг — Терещенко Анатолий Степанович.
Майор сразу же был взят в активное оперативное изучение. То, что перед чекистами был шпион, не вызывало сомнений. Но для суда нужны доказательства.
Начальник отделения Петриченко вызвал в кабинет Терещенко.
– ─Анатолий Степанович, вы институт еще не забыли? — неожиданно спросил он.
— Как же забыть «первую любовь»!
— Ну, тогда и карты в руки. Я включаю вас с майором Пашкиным в оперативную группу. Будете работать по настоящему шпиону. Одно прошу: об этом никто не должен знать, даже в отделении. Конспирация превыше всего! Ясно?
— Понятно…
Он обрисовал некоторые детали обстановки, поставил конкретные задачи и потребовал ежедневных докладов. Терещенко и Пашкин гордились высоким доверием, оказанным им руководством отделения и отдела.
— Одновременно прошу вас собрать всю информацию о Филонове, работу свою тщательно легендируйте. Если надо легенды по нему, отработаем вместе, не спешите, но и не затягивайте. Постоянно думайте и помните о конспирации. Прошу собрать информацию по прежним местам службы, перед этим согласовывайте все ваши действия. Тщательно продумайте предлоги, под которыми будете собирать списки лиц, с которыми Филонов учился в ВИИЯ, на курсах академии, в посольствах Лаоса, Алжира и по месту службы в 6-м ЦНИИ. Обратите внимание на степень участия оперсостава этих подразделений, он не должен знать истинную причину вашего интереса. Учтите, что мы ведем дело оперативной разработки совместно со Вторым главным управлением (ВГУ) КГБ и все вопросы должны согласовывать с ними. Имейте в виду, малейшая оплошность может привести ко второму Огороднику — то есть провалу.
