Криминальная Москва - Хруцкий Эдуард Анатольевич (мир книг .TXT) 📗

— Ваше мнение?

— Думаю, ломали фомкой или чем-то похожим.

Очередная квартирная кража произошла на Беговой улице в доме № 1а. Владимир Федорович Чванов вошел в квартиру, внимательно осмотрел коридор: явных следов не было, да и откуда им было взяться, когда на месте преступления уже работала опергруппа 63-го отделения милиции. Чванов же любил приезжать на происшествие первым, когда нетронутыми оставались мелкие детали. Та самая мелочевка, из которой впоследствии складывается полная картина происшедшего.

В комнате — раскрытые настежь дверцы шкафов, вываленные на пол вещи, набросанные в кучу книги, осколки посуды. На стуле в углу сидела хрупкая большеглазая женщина, хозяйка квартиры, известная балерина Суламифь Мессерер.

— Я ушла на репетицию…

— В какое время? — спросил Чванов.

— В одиннадцать.

— А вернулись?

— В два.

— Так точно запомнили время?

— Когда я подошла к двери, часы пробили два раза.

— Вы ничего подозрительного не заметили?

— Кажется, нет.

Обычный ответ. Люди, живущие спокойно и тихо, никогда не замечают того, что может показаться подозрительным человеку, ждущему неприятностей. По словам хозяйки, из квартиры пропали два танцевальных костюма, шуба, пальто, костюм мужа, отрезы, несколько золотых украшений и сценическая бижутерия французской фирмы «Тет».

— Вещи очень красивые, практически неотличимые от настоящих драгоценностей.

Хозяйка замолчала и удивленно посмотрела на дверь. В комнату вошла огромная служебная собака Корсет. Огляделась, словно собиралась сказать: «Вот вы здесь сидите бездельничаете, а я работаю», — и скромно уселась в углу.

— Товарищ майор, — доложил проводник, — Корсет след взял, работал заинтересованно, довел до трамвайной остановки.

— Скажите, пожалуйста, — повернулся Чванов к хозяйке, — у вас есть чемоданы?

— Конечно.

— Они все целы?

— Сейчас посмотрю.

Как он и думал, двух чемоданов в квартире не оказалось.

— Вот что, ребята, — сказал Чванов оперативникам, — обрабатывайте жилсектор и их маршрут до трамвая. Я на Петровку, вызову кондукторов.

Шесть немолодых женщин с беспокойством поглядывали на Чванова.

— Товарищи, — сказал он, — вспомните, сегодня между двенадцатью и двумя садились ли к вам пассажиры с двумя чемоданами?

— Садились, — откликнулась одна.

— А где вышли?

— На Лесной.

— А какие были чемоданы?

— Богатые такие, светло-коричневые с ремнями.

— Опишите, кто держал чемоданы?

— Их трое было. Девушка и два парня. Я запомнила спортсмена, который билеты брал.

— Почему спортсмена?

— Да значок у него на пиджаке, такие все спортсмены носят.

— Погодите-ка.

Чванов спустился этажом ниже, где висел плакат спортобщества «Динамо», на котором красовались почти все спортивные значки. Стал снимать плакат со стены.

— Зачем тебе он? — строго спросил неведомо откуда появившийся замнач ХОЗУ.

— Хочу в рамку его вставить, — усмехнулся Чванов. Вернувшись в кабинет, он положил плакат на стол и обратился к кондукторше: — Смотрите внимательнее. Здесь есть этот значок?

— Есть! — Она ткнула пальцем в знак «Мастер спорта СССР».

Поздно вечером уже дома Чванов подытожил день. Кое-что есть. Два парня и девушка. Один из них среднего роста, блондин, в сером костюме со значком мастера спорта.

Через два дня пришло любопытное агентурное донесение. Некто Морозов, инструктор спортобщества «Урожай», в пивной на Лесной улице по пьянке рассказал, что они с дружком готовятся «подломить» богатую квартиру. Разговор этот произошел за два дня до кражи у Суламифь Мессерер.

Агенту было поручено отработать связи Морозова. Среди прочих внимание привлек блондин среднего роста, мастер спорта по имени Витя. Чванов не сомневался, что они на верном пути. За Морозовым началось наблюдение.

Однажды вечером домой Чванову позвонил ювелир Малишевский: «Владимир Федорович, есть разговор, давайте встретимся». Несколько лет назад Чванов помог этому человеку избежать крупных неприятностей. Встретились у Малишевского.

— Смотрите, — ювелир положил перед майором брошь.

— Красивая вещь, — усмехнулся Чванов, — но если вы хотите предложить ее мне, то таких денег я за год не зарабатываю.

— Она ничего не стоит, дорогой Владимир Федорович, — засмеялся Малишевский, — это отличные «тетовские бриллианты».

Чванов насторожился.

— Эта брошь мне знакома, я когда-то чинил ее. Принадлежит она Суламифи Мессерер, а ее, как мне сказали, обокрали.

— Откуда она у вас?

— Моей приятельнице Ане, барменше из «Коктейль-холла», предложил ее купить один из клиентов. Вот она и решила ее оценить у меня.

— Я могу встретиться с Аней?

— Конечно. Она сегодня не работает.

Они встретились на Тверском бульваре.

А на следующий день Чванов с оперативниками сидели в «Коктейль-холле» за укромным столиком рядом с лестницей. Часов в семь к стойке подошел молодой блондин. Крепкий, спортивный, со значком мастера спорта на лацкане модного пиджака.

Аня подала условный знак.

Чванов принял решение «спортсмена» не брать, чтобы не подставить Аню. За ним начали плотно следить. Выяснилось, что он действительно футболист, мастер спорта, нападающий в одной из московских команд, Олег Платонов.

На следующий день после тренировки оперативники проследили его до дома на улице Горького. В установленной квартире жил замминистра коммунального хозяйства. Платонов встречался с его дочерью Леной.

Платонова взяли при выходе из квартиры замминистра. В чемоданчике обнаружили два отреза, по описанию похожие на краденые.

Через два часа Чванов с оперативниками позвонили в дверь этой квартиры. Им открыла моложавая дама. Прочитав постановление на обыск, она закричала:

— Да вы знаете, к кому пришли?

— Знаю, — устало сказал Чванов. — Где ваша дочь?

В коридор вышла миловидная девушка в халате.

— Выдайте вещи добровольно, Лена, — предупредил Чванов.

А через десять дней, когда уже делом вовсю занимался следователь, в кабинет Чванова ворвался генерал-лейтенант авиации. Чванов взглянул на него и обомлел. Это был Василий Сталин. Совсем недавно Никита Хрущев помиловал его, вернув ордена и генеральские погоны. Сын покойного вождя начал орать с порога.

— Товарищ генерал, — сказал Чванов, — я слушать вас не желаю! — Он встал и вышел из комнаты.

Через час его вызвал комиссар Парфентьев, начальник МУРа.

— Ну что, Володя, испугался? — засмеялся он.

— Не успел.

— А ты представь, если бы он года два или три назад к тебе пришел. Где бы ты был?

Чванов промолчал. Об этом даже думать не хотелось.

Но Василий Сталин все-таки добился своего. Футболиста отпустили «по подписке о невыезде», а на суде он получил два года условно.

Даже после опалы имя Сталина значило очень много. Генерал Василий помог своему дружку футболисту. Надо сказать, на такой поступок, в его обстоятельствах, был способен не каждый.

Наш дом построен весьма интересно. Стены между квартирами настолько тонкие, что можно услышать все, о чем громко говорят в соседней квартире. Очень удобно, учитывая, что в 30-х годах подслушивание осуществлялось чувствительными мембранами. Потом опертехника шагнула вперед, а звукопроницаемые стены остались на «радость» соседям.

Когда мы переносили вещи в «нехорошую» квартиру, комендант Женя, ходячая энциклопедия нашего дома, сказал:

— Правильно делаешь, что переезжаешь в сталинскую квартиру. В ней ори, танцуй — никто не услышит.

— Почему? — удивился я, прожив почти двенадцать лет в другой квартире с соседом-алкашом, бывшим наркомовским сынком.

— Пойдем, — предложил Женя.

Мы зашли в соседний подъезд, поднялись на пятый этаж и очутились в сопредельной квартире.

— Слушай, — сказал Женя.

Из-за стены доносился еле уловимый шум, хотя там двигали мебель, матерились грузчики, стучали молотки…

Василий Сталин, окончивший Липецкое училище и выпущенный не как все его однокашники лейтенантом, а капитаном, сразу получил квартиру в Доме правительства.