Спасенный светом. Что вас ждет после смерти - Бринкли Дэннион (первая книга TXT) 📗
Я описал свои приемы тем, кто ухаживает за умирающими, и видел, как они достигали таких же результатов. Научившись преодолевать страх присутствия при умирании, они обрели возможность раскрыть высшие аспекты их сущности, о которых не имели понятия. Помогая умирающим обозревать свою жизнь и вовлекаясь благодаря описанной мною технике в процесс умирания на физическом уровне, эти люди могут сделать паранормальные явления естественной частью их жизни и лучше понять тайну, заключенную внутри каждого из нас.
Глава 10. Духовный чек на оплату
Сейчас моя основная миссия — умирать вместе с людьми. Одна из наших величайших проблем — страх перед смертью. Этот страх, возникающий вследствие нашего непонимания смерти, заставляет ежегодно умирать в одиночестве миллионы людей. По-моему, это грех, не говоря уже об упущенных возможностях духовного развития.
Когда я говорю, что «умираю» вместе с кем-то, на меня обычно бросают странные взгляды. Но я не имею в виду, что умираю в буквальном смысле. Каждый умирает по-своему точно так же, как все мы по-своему горюем и переживаем различные травмы.
Помогая людям совершать переход в мир иной, я действую в качестве духовного компаньона. Я провожу вместе с умирающим не менее двух часов в неделю. Если он слишком устал, плохо себя чувствует или сердит, чтобы разговаривать, я просто остаюсь с ним и забочусь о его физических нуждах.
Только в одном я никогда не уступаю пациентам: если больной требует, чтобы я удалился, я остаюсь в комнате.
— Вы можете целый час смотреть в стенку, — говорю я упрямцу, — но я не уйду, пока не наступит ваше время.
Постепенно у него возникает желание поговорить. Конечно, больной может некоторое время игнорировать меня или даже ругать, но мое упорство делает свое дело. Обычно после трех визитов я становлюсь для умирающего желанным гостем.
Вот что в действительности означает «умирать вместе с кем-то».
В эти минуты мы, живые, начинаем понимать, что являемся могущественными духовными существами, а не просто людьми. Земные проблемы, окружающие нас, становятся менее важными. Нас уже не донимают неприятности на работе и домашние неурядицы. Умирая вместе с кем-то, мы видим, что наша духовная натура жива и здорова. Мы постепенно теряем страх перед смертью, обретая одновременно радость жизни.
Все это исходит от людей, которые в благодарность за потраченное вами время не могут дать ничего, кроме любви. «Уход за умирающими окупится сполна, — говорил я многим. — Возможно, это произойдет не в реальном, а в духовном мире, ибо эта работа связана с ним».
В тот период, когда я пишу эти строки, я «умираю» вместе с тремя очень разными людьми. Одна из них, владелица бакалейной лавки, страдала опухолью мозга, при нашей первой встрече плакала и боялась смерти. Теперь она смеется, хотя все еще испытывает страх.
Второй — пожилой мужчина, больной раком легких. Он видит духов в своей комнате. Сначала их присутствие пугало его, но я научил его, как с ними обращаться. Теперь он приветствует их, как друзей, и знает, что они будут с ним, когда придет смерть.
Третья — женщина средних лет. Ее сердце медленно сдает после приступа, случившегося пять лет назад. Я познакомился с ней, когда она умирала от пневмонии. Будучи сердечником, я хорошо знаю, что такое боль в груди, не дающая дышать. Однажды я заглянул к этой женщине, чтобы рассказать ей то, что мне известно о сердечных болезнях и о смерти. Она пригласила прийти меня снова, так как ей захотелось еще раз послушать эти странные, но утешительные истории. Теперь женщина не боится смерти. Она готова покинуть становящееся бесполезным тело, пока же она работает в доме для престарелых, отвечает на телефонные звонки.
Позвольте представить вам некоторых из тех, кто выдал мне мой духовный чек.
Хелен было за семьдесят, когда врач обнаружил, что причина ее головных болей — опухоль мозга. Первой ее реакцией на это был вопрос: «Неужели нет отдыха для усталых?» Потом она вернулась в свою бакалейную лавку и проработала там до конца дня.
Это было нелегко, но Хелен — мужественный человек. После смерти мужа она одна заботилась о лавке. Помимо ежедневных записей в книге, уборок, расстановки товаров на полках и сидения у кассы, у Хелен была трудная задача собирать деньги с тех, кому она продавала в кредит.
В течение нескольких месяцев операции по удалению опухоли постепенно лишали ее сил. Хелен могла работать в магазине только в кресле на колесах. Будучи не в состоянии заботиться о себе, она в конце концов переехала в дом для престарелых.
Там я и познакомился с ней. Дочь Хелен хотела, чтобы я поговорил с ее мамой.
— Она настолько подавлена, что даже не смотрит на меня и все время сердится. Мы не хотим, чтобы она умерла в таком состоянии.
Я отправился навестить Хелен.
— Привет, я Дэннион Бринкли, — представился я. Сначала мне показалось, что у нее нечто вроде апоплексического удара. Хелен смотрела в потолок и молчала, словно я и не существовал вовсе. Но вскоре я понял, что она нарочно меня игнорирует. Ей хотелось побыть одной.
Другие могли бы обидеться, но не я. Мне было известно, какие страдания причиняет болезнь и как злит умирающих, когда их беспокоят.
— Я просто посижу здесь, — сказал я и в первый день действительно сидел молча.
Следующие два дня прошли так же. На четвертый день я изменил подход. Я привел с собой другого добровольца, вызвавшегося ухаживать за умирающими, и сказал Хелен, что тренирую его. Я стал объяснять, как ухаживать за пациентом вроде Хелен, который не в состоянии ходить и даже поворачиваться в постели. Я притворялся, будто верю, что Хелен не интересует наше присутствие.
— Спасибо, что позволили нам прийти, — поблагодарил я, когда мы собрались уходить.
Она махнула мне рукой и сказала:
— Возвращайтесь, и мы поговорим.
Когда я вернулся, мы стали беседовать о бакалейном бизнесе. Так как моя семья занималась им в Южной Каролине более сотни лет, у нас было о чем поболтать. Обсудив общие интересы, Хелен перешла к своей болезни.
— Я знаю, что скоро умру, но никто не разговаривает со мной об этом. Даже доктор утверждает, что еще есть надежда, но я вижу по его глазам, что он сам в это не верит. Почему они не могут просто сказать мне правду?
— Большинство людей не в состоянии говорить о смерти, потому что они считают ее ужасной, — ответил я. — Но я побывал в ином мире и смотрю на это с большим оптимизмом.
Я рассказал ей свою историю от начала до конца, а также истории других людей, побывавших, подобно мне, на пороге смерти. Я описал ей присмертный опыт — как ей предстоит, пройдя сквозь туннель, очутиться перед умершими близкими и Существами Света. Про родных и друзей мне рассказывали другие — меня же приветствовало только Существо.
— Во время моих двух опытов я не видел никого из родственников — даже мою мать, — сказал я. — Очевидно, ни один из тех, кто знал меня при жизни, не захотел встретиться со мной снова. Но если бы я увидел маму, то никогда бы не вернулся назад.
Потом я рассказал ей об обозрении жизни, о том, как она вновь увидит всю свою жизнь. Но на сей раз она почувствует, как ее поступки действовали на окружающих.
— Над этим мы можем поработать прямо сейчас, — сообщил ей я. — Вы увидите панорамное обозрение вашей жизни, когда умрете. Давайте побеседуем о том, как будет выглядеть это обозрение.
С этого момента наши отношения изменились. Хелен знала, что я не собираюсь лгать ей относительно ее шансов выжить. Посмотрев в лицо правде, мы преодолели самое большое препятствие и стали друзьями. Теперь мы начали говорить о любви и ее семейной жизни. Мы обсуждали мечты и надежды, ставшие реальностью, а также неудачи и разочарования. По нескольку часов в день мы переживали жизнь Хелен заново.
Панорамное обозрение жизни куда значительней «домашнего кино». Человек, переживающий такое обозрение, чувствует, как к нему относились люди и как он влиял на события. Например, он не просто видит то, что сделал другим, но знает, что они ощущали. Происходит цепная реакция чувств — понимание реакции окружающих влияет на реакцию человека, созерцающего обозрение.
