Любовь и Смерть. Убийство Курта Кобэйна (ЛП) - Уоллес Макс (библиотека книг бесплатно без регистрации .txt) 📗
Он подписал записку, затем снял себя полароидом на фоне постера Курта Кобэйна. Затем он сделал ещё один снимок самого себя, лежащего на своей кровати с копией «In Utero» «Нирваны» над головой. Он разложил фотографии на кровати и затем расположился на полу так, чтобы, когда его тело будет обнаружено, он выглядел бы как Курт на фотографии в оранжерее. Под назойливые слова о смерти из «Endless, Nameless» он направил дуло винтовки себе в рот и спустил курок.
В те месяцы, когда он работал на Кортни, Грант иногда заводил разговор на животрепещущую тему смерти Курта. Хотя Кортни поощряла его на продолжение расследования, он полагает, что на самом деле она срывала его расследование.
«Всякий раз, когда я начинал разговор о смерти Курта с людьми, близкими к Кортни, она поручала мне очередную работу, — вспоминает он. — Казалось, что у неё на тот момент действительно было очень мало вариантов. Если бы она разозлилась, то это только вызывало бы ещё больше подозрений».
В этот период Грант пользовался любой возможностью, чтобы собрать информацию о Кэли и других, не вызывая подозрений у Кортни. Однажды Кортни сделала откровенное, несколько шокирующее признание о повсеместном распространении в доме наркотиков:
«Я не знаю, в курсе ли ты, — сказала она Гранту, — но я потратила тридцать штук баксов, чтобы поместить Кэли в реабилитационный центр. Не вышло. Я привезла его с собой в Англию, чтобы он был тур-администратором, а он сбежал, начисто надув меня. Он сбежал с этой девчонкой, тридцатисемилетний наркоман, который принимал героин и кокаин на 400 $ в день…. Курт любил [Кэли], он был одним из немногих людей, о которых Курт не говорил ничего плохого, но приблизительно за два месяца до того, как Курт умер, Кэли принимал наркотики и присматривал за моим ребёнком, а я не допускала и мысли об этом и говорила себе, что он только принимает таблетки, и что он, вероятно, принимал таблетки только на ночь, и я полностью заблуждалась. Он на самом деле вовсю принимал героин. Рене [друг Кэли] даже несколько раз не позволяли присматривать за Фрэнсис, когда Кэли, будучи начисто под героином, ходил в магазин. Я могу сказать тебе по личному опыту, что я сидела на героине и была рядом со своей дочерью. Я имею в виду, что няня была в комнате, а что, если бы она вышла в окно к чёртовой матери, представляешь? Я имею в виду, что есть причина, по которой люди удаляют своих детей, и я думаю, что это вполне уместно. Может показаться лицемерным, что это говорит тот, кто иногда принимает наркотики, но, чёрт возьми, это на самом деле просто ужасно. Однажды вечером Кэли пришёл ко мне, и я сказала: «Я слышала, что ты принимаешь наркотики внутривенно», а он, значит, говорит: «Ну, ты их принимаешь». И я такая говорю: «Так ты теперь что, мой брат?».
Кортни явно стали беспокоить подозрения Гранта, но она никогда не заходила так далеко, чтобы приказать ему закрыть это дело. В одном из телефонных разговоров, когда она звонила из Монреаля, она говорит: «Я не возражаю против того, что ты занимаешься делом Кобэйна, ты — хороший частный детектив. Я общалась с шестью детективами, и все они — гады, понимаешь, и ты — первый, кто работает ради меня, ты понимаешь, что я имею в виду?».
Поскольку Грант продолжает своё расследование, предсмертная записка продолжает тревожить и его, и Розмэри Кэрролл. Кэрролл по-прежнему не верит, что её написал Курт, и она задаётся вопросом, почему Кортни так и не дала ей взглянуть на эту записку: «Она показала записку Сету [Лихтенштейну, ещё одному адвокату Кортни], но она не показала её мне, что я тогда сочла довольно странным», — говорит она Гранту, который, в свою очередь, продолжает сомневаться относительно роли Кэли Дьюитта и Дилана Карлсона.
ГРАНТ. Главное, что я пытаюсь сделать и только тогда от этого отдохну — мне неважно, будет ли это продолжаться в течение следующих пяти или десяти лет — то, разберусь ли я совершенно точно с тем, что случилось с Кэли и Диланом. Кортни почему-то пытается оградить меня от Кэли.
КЭРРОЛЛ. Ну, мы знаем, почему.
ГРАНТ. Мне очень нужно поговорить с ним кое о чём.
КЭРРОЛЛ. Ты знаешь, где Кэли?
ГРАНТ. О, Кэли всё время в движении. Я говорил с ним несколько недель назад, и он передо мной слегка выделывался, и у меня создалось впечатление, что Кортни сказала ему: «О, ты не должен говорить с Томом». Кажется, каждый раз, когда я приближаюсь к Кэли, она отправляет его в реабилитационный центр или куда-нибудь ещё.
КЭРРОЛЛ. О, вот почему она отправила его в реабилитационный центр. Я не могла понять, потому что это был широкий жест, это обошлось ей в целое состояние, потому что она отправила с ним его подругу.
ГРАНТ. Я сказал Кортни, когда она была в Лос-Анджелесе, что я хочу встретиться с ней и разобраться в каких-то вещах вместе с ней, и я собираюсь рассказать ей, что её дела плохи. Поскольку если пресса перехватит это до того, как я смогу закончить это, доработать все детали и выяснить то, что случилось, если прессе станут известны все эти обрывки, они начнут писать книги и журнальные статьи о заговоре, и в этом случае она будет преступницей. А она, возможно, ею не является».
Тем временем, альбом «Live Through This» — наскоро выпущенный «Geffen» во вторник, после того, как было найдено тело Курта — разошёлся мгновенно и получил очень положительные отзывы в американской музыкальной прессе. Но новый успех Кортни был на время омрачён 16 июня, когда басистка «Hole», Кристен Пфафф, была найдена мёртвой в своей ванной, по-видимому, из-за передозировки героина.
16 октября 1994 года сторож гаража в Лэнгли, Британская Колумбия, обнаружил ужасную находку: тела сразу троих подростков в «Плимуте» 1987 года выпуска, его двигатель всё ещё работал. Майкл Коут, Стефан Даллер и Стефан Ланглуа, каждому из которых было по восемнадцать лет, проехали более трёх тысяч миль из Квебека до Британской Колумбии, чтобы покончить с собой в этом гараже, медленно вдыхая выхлопные газы своей машины. В автомагнитоле, поставленной в положение «PLAY», была кассета «Нирваны». Когда Королевская канадская конная полиция вытащила мальчиков из машины, они обнаружили дневник, скреплённый тремя кольцами, со словами «Последнее Путешествие» на обложке. На шестидесяти страницах мучительного текста и рисунков эти трое подростков рассказали о своей одиссее по пересёченной местности и нетерпеливого ожидания своей смерти в конце. На последней странице написано почерком Даллера: «Когда умер Курт Кобэйн, умер я. Я бы хотел умереть, пустив пулю себе в голову, и из того же оружия, что и Курт Кобэйн. Но теперь слишком поздно. Прощайте».
В своём следующем разговоре с Грантом Розмэри Кэрролл, позвонив из Нью-Йорка, куда она недавно переехала, говорит, что «с ума сходит» из-за того, что происходит, и сообщает Гранту: «Я думаю, что ты достаточно напугал [Кортни]». Потом она делится с ним теорией, которую она построила по поводу смерти Курта.
КЭРРОЛЛ. Знаешь, я много думала об этом. Я пытаюсь не думать, но я думаю…. Я думаю о том, что я вообще знаю, о Курте и о Кортни, и обо всех тех событиях. Ты хочешь послушать мою теорию?
ГРАНТ. Да, конечно.
КЭРРОЛЛ. Я не хочу думать обо всём этом снова, потому что я сойду с ума, как это происходит со мной в последнее время, но я думаю обо всей этой жути с Кэли, который очевидно несколько дней жил в доме, пока [в оранжерее] был труп Курта. Я думаю, что это имело отношение к предсмертной записке.
ГРАНТ. Да?
КЭРРОЛЛ. Это — моя теория, и она больше интуитивна, но та предсмертная записка — это коллаж того, что он писал раньше, как я думаю, и того, кто скопировал или снял на кальку его почерк. Я думаю, что это было нечто вроде монтажа.
ГРАНТ. Ты не думаешь, что это написал Курт?
КЭРРОЛЛ. Нет, я думаю, что Курт написал каждое из тех слов в разное время и в разных местах. Я думаю, что кто-то тщательно изучил его записные книжки, нашёл отрывки, которые могли бы правдоподобно составить предсмертную записку, и отснял их на кальку.
ГРАНТ. Ты думаешь, что они были сняты на кальку?
КЭРРОЛЛ. Да, или подделаны, или что-то в этом роде.
