Помни о белой вороне (Записки Шерлока Холмса) - Ливанов Василий Борисович (е книги .TXT) 📗
Купы деревьев были видны издали между домами.
– Вот и лес, – сказал Мишка. Но это был не лес, а городской парк. Маленькая фигура Мишки прошла под высоченной аркой ворот в парк. У ворот ветер трепал край афиши.
Мишка умел читать и прочёл по складам: «...го дня ...стоится ...одёжный карнавал».
Пожав плечами. Мишка пошёл по дорожке в глубь парка.
У мусорной корзинки, заваленной разноцветными бумажными обрывками, он остановился.
Красный бумажный колпачок попался ему на глаза.
Мишка схватил колпачок и напялил на голову.
Потом склонился над лужей у дороги. Уши скрылись под колпачком, и Мишке показалось, что он чем-то похож на нового Клоуна.
Тогда он бросился к вороху бумажной мишуры и стал в ней рыться.
Вдруг он вытащил шутовской бумажный нос, прилаженный к бумажным очкам. Он примерил нос и снова посмотрелся в лужу.
Получалось неплохо: он всё больше становился похож на Клоуна, а главное, нос совершенно скрыл проклятую пуговицу.
Мишка повернулся к бумажному вороху и, напевая что-то про себя, стал наряжаться.
Утром Девочка сидела во дворе на скамеечке и грустила.
Кукла, Щенок и Клоун сидели рядом с ней и скучали.
Вдруг Щенок захихикал и толкнул Куклу.
– Мама! – сказала Кукла ни с того ни с сего.
Клоун перестал улыбаться.
Посреди садика, на парапете маленького фонтана, сидел Некто в красном бумажном колпаке. Уродливый нос утопал в гофрированном бумажном жабо. Плащ из разноцветных серпантинных лент покрывал фигуру незнакомца.
– Вот это да! – восхищённо прошептала Кукла.
– Да это же, это же... – захихикал Щенок.
Тут Девочка повернула голову и увидела странную игрушку.
Некоторое время она внимательно её разглядывала, затем вздохнула и отвернулась.
Тогда странный незнакомец вскочил на ноги, но поскользнулся и, нелепо взмахнув руками, колпачком вниз полетел в воду.
Раздался всплеск.
Девочка вскочила и подбежала к фонтанчику.
Бумажный колпак размок, серпантиновые ленты расплылись по воде. Девочка протянула руку и вытянула из воды странную игрушку.
Она освободила её от размокшей бумаги, сняла уродливый шутовской нос, и Мишка, её старый любимый Мишка с пуговицей вместо носа, с заштопанными лапами и клетчатой заплаткой, вдруг вернулся к ней.
Девочка засмеялась, прижала его к себе и поцеловала в мокрую плюшевую голову.
Щенок изо всех сил высовывал свой суконный язычок. Клоун улыбался широкой и доброй улыбкой, а Кукла вдруг так сильно покраснела, что раздулась, превратилась в красный воздушный шар, который взлетел над двором и с треском лопнул.
А может быть, не лопнул. Может быть, и не было никакого красного шара.
Может, Кукла в него вовсе не превращалась.
Может быть, Мишке это только померещилось.
Но то, что Кукла покраснела, – это точно было.
Я сам видел.
