Побег из коридоров МИДа. Судьба перебежчика века - Шевченко Геннадий Аркадьевич (читать книги онлайн без сокращений txt, fb2) 📗
В целом Андропов еще в середине 60-х годов понимал, что СССР необходимы серьезные экономические реформы. Его помощники готовили ему соответствующие проекты и документы, но, по некоторым данным, высшее руководство Советского Союза во главе с Л.И. Брежневым препятствовало этому и боялось таких реформ. Однако, когда у Андропова появилась такая возможность в 1982 году, у него уже не было здоровья и времени, так как, по его мнению, данные реформы должны были проводиться постепенно, дозированно, и он был, безусловно, прав. Ему удалось лишь частично ограничить повсеместную коррупцию, и это была не месть клану Брежнева, а целенаправленная и продуманная политика. Новый генсек К У. Черненко сразу же свел ее на нет. С другой стороны, Андропов прекрасно понимал, что, проводя постепенно экономические реформы, нельзя было разрушать политический строй. Этому могли, в частности, способствовали различные разоблачения (Катынь и другие) и диссидентское движение. Следует отметить, что, в отличие от своих предшественников, Андропов действовал в плане борьбы с диссидентами достаточно мягко. Между прочим, А.Н. Косыгин хотел посадить А.Д. Сахарова в тюрьму, а не сослать в Горький. По моему мнению, М.С. Горбачев не являлся продолжателем дела Андропова, что и привело к разрушению СССР. Кстати, после избрания генсеком Горбачев практически не упоминал Андропова и не желал упоминания его имени другими. Сын Андропова также считает, что его отец ни в коем случае не назвал бы Горбачева в качестве своего преемника ввиду его небольшого опыта.
Мой отец писал в своей книге, что у Андропова была репутация одного из самых умных членов Политбюро. Наблюдая его в разных обстоятельствах, отец восхищался, как мастерски Андропов умел создавать впечатление некоторой нерешительности и добродушия. Он не приказывал, а предлагал, избегая повелительного тона. Но эта мягкость была обманчива. О таких людях говорят: мягко стелет, да жестко спать. Андропов в два-три раза увеличил штат агентов КГБ за рубежом, они стали скрываться за более высокими дипломатическими рангами, им запретили пить на работе.
Представляется, что одной из причин развала СССР была вакханалия гласности. Кроме того, к самостоятельной власти и богатству рвались руководители союзных республик, отнюдь не заботящиеся об интересах своих народов, а только стремившиеся к собственному обогащению и пожизненному правлению, подчас переходящему к их наследникам.
А.Н. Яковлев, которого Андропов явно не любил, называет его «состоявшимся Берией». Однако подобное сравнение несправедливо. Тут проскальзывает личная обида «архитектора» перестройки, который покинул и своего благодетеля Горбачева, как только тот потерял власть. Андропов был скорее партийным и политическим деятелем. Первым кадровым чекистом, который получил высшую власть в России, является В.В. Путин.
Андропов был выдающимся государственным деятелем, и жаль, что история не отвела ему больше времени. Не случайно из всех советских вождей его личность в народе до сих вызывает особое уважение, и не переименован в Москве проспект Андропова, а в КГБ у него было уважительное прозвище «хозяин».
Глава 12
ИСПЫТАНИЕ ЛЮБВИ БОГАТСТВОМ
Летом в 1972 году после окончания второго курса МГИМО я усиленно изучал «Историю дипломатии». В один прекрасный солнечный день я лежал в гамаке, прикрепленном за две огромные сосны, росшие у нас на даче в Валентиновке. Вдруг ко мне подходит бабушка, Анна Ксаверьевна, и говорит: «Гена! Ты знаешь, кого я встретила здесь недалеко? Веру Николаевну, которую знаю еще по Евпатории. Сейчас она с красавицей дочерью Мариной живет на даче. Пойдем к ним в гости, тут семь минут ходьбы, и, может быть, она тебе понравится, и ты найдешь свое счастье». Я вспомнил, что еще в конце 50-х годов моя мама, приучая меня к галантности в обращении с девочками, заставляла нести сандалии этой Марины на пляже в Евпатории. Я решительно отказался знакомиться, однако бабушке в конце концов удалось меня уговорить, ибо сватовство было ее манией, и она всегда добивалась своей цели всеми правдами и неправдами. Я сейчас не помню точно, как ей удалось сломить мое упорство, но обычно она добивалась всего с помощью денег, накопленных в изобилии после перепродажи ширпотреба, присылавшегося отцом из Нью-Йорка в огромных количествах. Скорее всего, мне хотелось самому познакомиться с хорошей девушкой, но я был очень скромен.
Я ухаживал за Мариной целых два года, водил ее по театрам, музеям, выставкам и кино. Этому способствовала бабушка, которая щедро финансировала наши походы. Мы смотрели даже супермодный тогда спектакль театра на Таганке «Мастер и Маргарита» с участием В.С. Высоцкого, стоимость билетов на который на черном рынке доходила до 100 рублей (тогда средняя месячная зарплата). Да и билеты на хорошие места в Большой и Малый театры было непросто достать. Но баба Аня каким-то образом познакомилась с секретарем тогдашнего министра культуры Е. Фурцевой, и с билетами в театр не было проблем. Марина очень любила ходить в гости и путешествовать: мы ездили на неделю в Ленинград, а летом 1973 года в Евпаторию, естественно, за мой счет. Матери отца Софье Ивановне, до утонченности аристократичной женщине, моя избранница жутко не понравилась. Однако бабушкин аристократизм иногда, по моему мнению, доходил до абсурда. Кроме того, ей казалось, что все женщины только и ждут удобного момента, чтобы изменить своему мужчине. Бабушка мне всегда советовала не отпускать свою девушку ни на минуту.
На ухаживания уходила уйма времени, поэтому мне не удалось получить диплом с отличием, как у отца.
В начале 1973 года отец, получивший ранг Чрезвычайного и Полномочного посла СССР, пригласил к себе в гости отца Марины, полковника Бориса Ивановича Смирнова. Они мило беседовали и понравились друг другу. Кстати, в следующем году он получил генерал-майора, а еще через два года — генерал-лейтенанта.
Когда я поехал к отцу в ООН в 1974 году с целью написания дипломной работы, Марина буквально бомбардировала меня письмами, в которых требовала скорее вернуться в Москву. Поэтому мне пришлось прервать исследовательскую деятельность в библиотеке ООН (кстати, там я также собирал материалы для дипломной работы будущей жены на тему «Справедливый курс Рузвельта», которую она защитила в МГУ (исторический факультет) на отлично) и вернуться на один месяц раньше запланированного. Видимо, Марина боялась, что столь длительная поездка может охладить наши отношения, а скорее всего, она делала это по совету своей матери, крайне заинтересованной в заключении выгодного брака. Однако опасения моих будущих родственников были безосновательными — я уже был безумно влюблен в свою избранницу. Кстати, после моего приезда из Нью-Йорка она основательно поиздевалась надо мной, постоянно говоря, что не собирается выходить за меня замуж. Но это была тонкая игра, инспирированная опытной матерью моей невесты. Встречая меня в аэропорту Шереметьево-2, когда я возвращался с мамой из Нью-Йорка, Марина в присутствии подчиненных отца бросила не к месту следующую фразу: «Зажрался ваш папенька!»
До свадьбы наши отношения не заходили дальше детских поцелуев. Почему так было, я понял позднее, прожив с женой несколько лет. Ее вообще мало интересовала физическая близость с мужчинами, что происходило примерно один раз в месяц, да и то весьма нехотя с ее стороны. Только единственный раз в жизни, после передачи бриллиантов, антиквариата и носильных вещей моей мамы, Марина решила «с удовольствием мне» отдаться. Но тут же нашла предлог «передумать».
Однако расчетам моей будущей тещи на выгодный брак не суждено было сбыться. Моя мама уже на свадьбе, состоявшейся в сентябре 1974 года в ресторане «Спутник» на Ленинском проспекте, разругалась со своей бывшей знакомой по Евпатории, сказав ей на прощание, уезжая с отцом раньше всех из ресторана на служебном «мерседесе» директора информационного центра ООН: «Сволочь ты, Верка!» Мать отца, проживавшая в Евпатории, рассказывала мне, что у моей будущей тещи была весьма скандальная репутация в этом городе.
