Черкасов - Герасимов Ю. К. (книги без регистрации полные версии .txt) 📗
Прямо в павильоне, метрах в десяти от декорации, сделали выгородку — «отель», как говорили участники съемки. Там стояли мягкие кресла, диван, всегда была свежая вода, лежал текст сценария, газеты, можно было немного перекусить. В перерывах между съемками или просто не занятые в очередной сцене исполнители отдыхали в «отеле», и на «Депутате Балтики» никогда не было обычных для других съемочных групп исчезновений актеров в студийных коридорах и бесконечной беготни помощников и ассистентов в поисках «вышедших на минуточку». Все эти нехитрые мероприятия не только помогали беречь творческое самочувствие, но и значительно сократили сроки работы над фильмом.
Конечно, не обходилось совсем уж без недоразумений, и однажды на съемке что-то рассердило Черкасова. Он вспылил и начал кричать. Это было так непривычно для него, что в павильоне сразу же наступила недоуменная тишина. А потом вдруг все рассмеялись.
— В чем дело? — обиженно спросил Черкасов.
Александр Зархи дружески обнял актера:
— Как жаль, что мы не успели сейчас снять эту сцену! Ты, Коля, сам бы увидел: это не ты сердился, а старик Полежаев.
«Это был гениальный актер, — говорит Зархи. — Он до такой степени вживался в образ, проникал в характер своего героя, что после команды „Мотор!“ я буквально физически ощущал, как на него накатывали десятки прожитых лет. Это выражалось в каждом жесте, даже в движении его пальцев. Когда коллеги не пришли на именины к Полежаеву, на душе у него очень тяжело. Чтобы не расстраивать жену, он заходит в свой кабинет. Видит штатив с пробирками, в которых у него идет опыт. Он берет одну пробирку, смотрит. И этот простой жест говорил о многом. В нем были и человеческое горе, и профессиональный автоматизм ученого. Все это показывал Черкасов».
Такое слияние актера со своим героем рождало творческую свободу, позволяло Черкасову и режиссерам смело импровизировать. Так появилась в фильме волнующая сцена ночного телефонного разговора Полежаева с Лениным, которой в сценарии не было.
Больше полутора месяцев прожил Черкасов в трехкомнатной квартире Дмитрия Илларионовича Полежаева, и хоть была она не на Васильевском острове, а в съемочном павильоне «Ленфильма» на Кировском проспекте, все в ней было сделано по-настоящему, даже паркет. И чувства, которыми жил актер, тоже были настоящими. Когда съемки закончились и плотники начали разбирать «Полежаевскую» декорацию и строить на ее месте новую, уже для другого фильма, у Черкасова появилось щемящее чувство расставания с родным домом.
1 января 1937 года «Депутат Балтики» был показан на общественном просмотре в Ленинградском Доме кино, а спустя немного времени в Московском. И в обоих залах зрители стоя аплодировали заключительной речи Полежаева в Петросовете. Это был огромный успех.
Так совпало, что в эти же январские дни вышел на экраны еще один фильм с участием Черкасова — «Остров сокровищ» по роману Стивенсона (режиссер В. Вайншток). Черкасов играл эпизодическую роль старого морского пирата Билли Бонса. Один зрячий глаз Билли смотрел на всех с большим подозрением, второй был закрыт черной повязкой, на плече сидел попугай. Старый пират хлестал кружками ром и сыпал налево и направо отборнейшие проклятья. «Я был в таких странах, где жарко, как в кипящей смоле», — говорил он грубым, хриплым голосом. В общем, это был хорошо знакомый всем «типичный пират». Билли Бонсом заканчивался для Черкасова период ролей, требовавших от актера всего лишь внешней выразительности. «Депутат Балтики» открывал новую страницу его творческой биографии.
В марте 1937 года фильм «Депутат Балтики» вышел на экраны. Равнодушных не было. В адрес съемочной группы начали приходить письма и телеграммы со всех концов страны. «Зрители Донбасса восхищены фильмом „Депутат Балтики“, — писали шахтеры. „Полежаев — образ, могущий стать идеалом для любого советского интеллигента“, — выражал мнение ученых профессор В. Квасников. Весной 1937 года в Лондоне, выступая на конгрессе мира и дружбы с СССР, А.Н. Толстой сказал:
— Перед моим отъездом я видел только что оконченный фильм «Депутат Балтики». Это эпизод из жизни русского ученого, ботаника и агротехника Тимирязева. Герою фильма 75 лет. Казалось бы, не слишком захватывающий сюжет о ботанике 75 лет. Но когда на полотне экрана перед вами бьется благородное человеческое сердце, когда мужество, честность, благородство и любовь к человечеству разворачиваются как широкая сюита, когда у зрителя закипают слезы благодарности к этому высокому, юному душой старику ученому, — уверяю вас, никакие штыковые атаки и военные марши, никакая самая горячая перестрелка между гангстерами и полицейскими сыщиками не увлекут и не захватят вашу душу, как фильм, подобный «Депутату Балтики».
Работа всей съемочной группы оценивалась чрезвычайно высоко, но, пожалуй, самый большой успех выпал на долю Черкасова. Автор сценария Л. Рахманов заявил: «Ведь несомненно же, актер Черкасов в своем необыкновенном перевоплощении превзошел и самые смелые и самые робкие мои надежды. Я и не мечтал о таком совершенстве». Черкасовским Полежаевым восхищались коллеги по профессии — актеры, режиссеры. «Мы смотрели фильм втроем: Берсенев, Гиацинтова и я, — рассказывает С. Бирман. — Вышли из кинотеатра потрясенные. Сразу же решили позвонить в съемочную группу и отдельно Николаю Константиновичу, поздравить. У нас было радостное чувство встречи с огромным дарованием».
Вместе с режиссерами Черкасов выступал перед зрителями в заводских клубах, кинотеатрах. Они отвечали на массу вопросов и убеждались, как горячо восприняли зрители благородную патриотическую тему фильма. «Депутат Балтики» сразу же и навсегда вошел в число лучших советских фильмов, в одном ряду с «Чапаевым», «Трилогией о Максиме», «Мы из Кронштадта».
В этом же 1937 году, фильм был показан на Международной выставке в Париже и был удостоен высшей награды — «Гран-при». В адрес авторов фильма начали поступать письма из-за рубежа. Писал Ромен Роллан: «Это один из первых фильмов, где внутренняя жизнь героя сливается с бурным действием масс. Продолжайте работу в этом смысле!» Самые теплые слова были получены от Мартина Андерсена-Нексе: «Депутат Балтики» — один из прекраснейших фильмов, когда-либо виденных мною: человечный, простой, задушевный, глубоко захватывающий и волнующий, убежден, что этот фильм окажет огромное воздействие на интеллигенцию старого мира». В одной из зарубежных газет, высоко оценивающей мастерство Черкасова, было сказано, что он является «самым политическим актером нашей эпохи».
Как и профессор Полежаев, Черкасов был счастлив тем, что его труд стал нужным народу, всей стране. К артисту пришла слава. Она не вскружила ему голову, да и не могла вскружить. Это было бы несовместимо не только с его собственным характером, но и с характером Дмитрия Илларионовича Полежаева. Произошла удивительная вещь: киногерой, начав свою прекрасную жизнь на экране, в то же время никак не расставался с воплотившим его актером, помогал ему своим огромным жизненным и гражданским опытом.
Осенью 1937 года Черкасов должен был выступить на общегородском предвыборном собрании интеллигенции Ленинграда. Он был членом Свердловской окружной избирательной комиссии, и ему нужно было рассказать о кандидате в депутаты Верховного Совета СССР первого созыва, своем старшем товарище по театру — народной артистке Советского Союза Е. Корчагиной-Александровской. Собрание проходило в Таврическом дворце. Среди присутствующих был М.И. Калинин. Перед началом выступления Черкасов очень волновался. Ведь в этом зале выступал сам В.И. Ленин. Но, поднявшись на трибуну, он вдруг почувствовал себя уверенно и свободно — он вспомнил, как год назад он поднялся на эту же самую трибуну профессором Полежаевым…
А год спустя, в октябре 1938 года, профессор Полежаев вышел на сцену Большого театра в Москве. Шел концерт для участников торжественного собрания, посвященного 20-летию ВЛКСМ.
Полежаев вышел на трибуну, оглядел зал. Зрители, узнавая старого профессора, начали аплодировать. Полежаев поднял руку, и зал замер.
