Повесть о ледовом комиссаре - Водопьянов Михаил Васильевич (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
Советское правительство и Коммунистическая партия требовали повысить культурный уровень жизни кочевого населения и лучшим средством для этого считали хорошо организованную советскую торговлю на Севере.
Начальник Главсевморпути внимательно просматривал все отчеты факторий, беседовал с приезжающими в Москву с Севера работниками торговли, инструктировал уезжающих туда:
— Ваше дело не только уговорить человека, никогда не пользовавшегося зубной щеткой и мылом, купить их, но и научить чистить зубы и умываться. Если нужно, разденьтесь и покажите, что вы носите нижнюю рубашку и кальсоны и объясните зачем это делаете. Помогите поставить переносную печку в жилище кочевника и сами протопите ее… Вот как надо торговать на Севере…
Развитие торговли на Севере было неустанной заботой Шмидта. Выступая на хозяйственном и партийном совещании Главсевморпути, он указывал:
— Северное население не нуждается в помощи благотворительного характера. Оно нуждается в том, чтобы ему показали куда идти, дали возможность идти. Это люди талантливые, крепкие. Они выросли. Я жду от вас, — продолжал Шмидт, обращаясь к работникам Главсевморпути, — знания особенностей хозяйства каждого народа, умения найти подход к каждому народу, к каждой его племенной группе (даже в одном народе, например, чукчи — оленеводы и рыбаки совершенно разные), умения подойти так, чтобы помочь населению стать на ноги и одновременно поднять политически, вытеснить остатки кулачества, шаманов… Эту задачу должен выполнять каждый работник на месте, заведующий факторией в первую очередь, метеоролог, радист — где бы то ни было, вы все должны свой персонал научить советскому подходу к населению. Уважение должно быть не слюнтяйского характера — ах, какие симпатичные! Ах, какие у них сказки старинные? Нет, это не наш подход. Подход должен быть такой, что эта наши товарищи, которые сумели удержаться в самой суровой в мире природе и под гнетом царского правительства. Это люди достойные, им нужно протянуть руку, помочь хозяйственна организоваться…
Начальник Главсевморпути среди школьников Чукотки.
Культбазы, расположенные в наиболее отдаленных северных районах, были учреждениями невиданного до того характера — настоящими комбинатами культуры. Они имели школы с интернатами, больницы, агрономические и ветеринарные пункты, Дом народов Севера и культурно-просветительные учреждения, которые вели свою работу, выезжая в тундру, — красные чумы, красные яранги, лодки и плавучие базы.
Вначале были школы, но не было учеников. Северные кочевники, подстрекаемые шаманами, не отдавали своих сыновей и дочерей в школы. Первых учеников собрали с превеликим трудом. Но, постепенно молва — этот телеграф тундры — разнесла весть о том, что ребят в интернатах хорошо кормят, их никто не обижает и учат «разговору на бумаге». Охотники и оленеводы к началу учебного года даже из отдаленных на сотни километров стойбищ сами стали привозить на культбазы своих детей. В интернатах стало тесно, пришлось их срочно расширять, так как учеников стало больше, чем мест.
А больницы? Там, где веками медицинскую «помощь» оказывали одни лишь знахари да шаманы, появились люди в белых халатах — терапевты, хирурги, гинекологи, глазные и зубные врачи. Они быстро завоевали доверие местных жителей.
Северная тундра стала жить по новому советскому закону.
Охотники начали объединяться в промысловые артели, оленеводы организовывать колхозы, кочевники переходить на оседлость. Главсевморпуть, его политотделы и парторги на местах руководили этой коренной ломкой веками сложившегося жизненного уклада северных народов.
Поэтому, когда закончился перелет Москва — Чукотка, О. Ю. Шмидт особенно заинтересовался впечатлениями летчиков о посещенных ими северных колхозах.
Однажды Отто Юльевичу рассказали о мысе Шмидта на Чукотке, который до 1934 года назывался мысом Северным. Там стоял всего десяток яранг, а за год вырос небольшой поселок из деревянных жилых домов. Чукчи стали оседать вокруг полярной станции.
— А каков там колхоз? — спросил Отто Юльевич.
— Налаживает хозяйство. «Помогают» ему очень своеобразно. Например, требуют присылки сведений о росте племенного конского поголовья и сводок об использовании отправленных туда сеялок и плугов.
— Не может быть! — воскликнул Шмидт.
Когда ему показали копии этих документов, он поморщился и с досадой сказал:
— Вот головотяпы! Есть, оказывается, еще невежды, которые не знают, что на Чукотке не сеют хлеб и не разводят лошадей!
О. Ю. Шмидт, заботясь о культурном обслуживании все возраставшего населения зимовок, поселков и строящихся в Заполярье городов, обратился к коллективам Большого и Малого театров и Московской Консерватории с просьбой сформировать бригады артистов и музыкантов для поездки в Арктику.
Певцы и балерины лучшего оперного театра страны давали концерты на самых далеких зимовках, на кораблях, в поселках Дальнего Севера, пролетев и проехав 26 500 километров.
Одновременно на гастроли в Арктику отправились мастера сцены Академического Малого театра. Не испугавшись трудностей, в Арктику поехала заслуженная артистка республики Вера Николаевна Пашенная. Результатом этой поездки было создание в 1936 году постоянного Заполярного театра имени В. Н. Пашенной.
…На страницах советских газет все чаще стали появляться названия новых городов, выраставших за полярным кругом — Амдерма, Диксон, Игарка, Тикси. В них строились порты, жилые дома, больницы, школы, магазины, клубы.
На вчера еще пустынном и «диком» Севере уже начали действовать первые промышленные предприятия. В копях далекой Якутии был выдан на-гора уголь. В рудниках Нордвика стали добывать соль. В Остяко-Вогульском округе открылся большой Беломорский мясокомбинат. Завод на Чукотке выпустил первый миллион банок рыбных консервов…
Богатства северных просторов ставились на службу страны. Богатства эти были еще мало выявлены и изучены. Что таилось в недрах суровой обледенелой земли, никто толком еще не знал.
Геологическая карта Крайнего Севера представляла по существу огромное белое пятно, с редкими небольшими островками обследованных районов.
И уже в этих районах были обнаружены залежи ценнейших ископаемых. Открытое на 70-м градусе северной широты Норильское полиметаллическое месторождение по запасам и составу руд являлось одним из величайших в мире. Тунгусские месторождения угля в несколько раз превышали запасы Донецкого бассейна. Разведочное бурение на нефть велось в Нордвике, в бухте Тикси, в бассейне реки Ухты, во многих местах Таймырской тундры. Уголь и золото, медь и плавиковый шпат, каменная соль и платина, свинец и вольфрам — были найдены в Арктике и примыкающих к ней северных районах.
А ведь широкое исследование недр Заполярья только развертывалось. Человек только начинал разбираться в «кладовой» северных земель и делал это еще очень робко. В каждом своем выступлении, каждом докладе Шмидт подчеркивал, что Главсевморпуть недостаточно интенсивно проводит геологические разведки.
В подчинении Шмидта находилась целая армия разных специалистов, работавших в системе Главсевморпути.
Многие из них отправлялись в Арктику в поисках романтики и приключений. О них так говорил Шмидт:
— Было бы нелепо спорить о том — прошел ли период романтики Севера, или нет, как меня спрашивали редакторы комсомольского журнала, которые получают письма от своих читателей с запросом: «Верно ли, что период романтики на Севере уже кончен?» Конечно, смешно так ставить вопрос. Конечно, советская романтика есть везде, где люди работают с подъемом, с радостью. Романтика не исчезает, но романтика меняет свое лицо… В советской действительности реализм и романтика прекрасно сливаются… Но даже романтика в узком своем смысле, романтика с приключениями — все это останется еще надолго…
