Гений советской артиллерии. Триумф и трагедия В.Грабина - Широкорад Александр Борисович
76,2-мм тумбовая установка Ф-35 была спроектирована для вооружения подводных лодок. Антикоррозийная пушка Ф-35 создавалась на базе пушки Ф-22. Баллистические данные и боеприпасы у обеих пушек совпадали. Разработка системы была начата в 1939 г. под руководством Грабина и Горшкова. Рабочая документация подписана 20 марта 1940 г.
После заводских испытаний опытный образец Ф-35 был отправлен на Черное море, где прошел испытания на подводной лодке «Щ-204». После корабельных испытаний Ф-35 была рекомендована для принятия на вооружение, но заказа от ВМФ не последовало, а пушка так и осталась на подводной лодке «Щ-204». Вес 76-мм пушки составлял 791 кг.
Параллельно с Ф-35 Грабин работал над 76/51-мм палубной пушкой Ф-36. Она предназначалась для вооружения судов гражданских ведомств, мобилизованных в ВМФ в случае войны. Пушка Ф-36 была максимально унифицирована с Ф-35. Ствол Ф-36 фактически взят от армейской системы Ф-22, но его сделали немного толще. Ствол имел свободную трубу, которая могла быть заменена в корабельных условиях.
Клиновой затвор и автоматика заимствованы у 76-мм дивизионной пушки обр. 1939 г., или Ф-22 УСВ. Люлька литая. Станок вертлюжного типа. Вертлюг литой со вставным, затянутым гайкой на конусе стальным штырем. Тумба литая. Вертлюг вращался на тумбе на шарах. Щит коробчатый, прикрывающий орудие спереди и с боков.
В 1940 г. был изготовлен опытный образец пушки Ф-36. Полигонные испытания (стрельбы) начаты 8 мая 1940 г. Отчет о полигонных испытаниях датирован 21 июня 1940 г., и там указано, что «система Ф-36 может быть принята на вооружение при устранении приведенных недостатков».
Тем не менее ни Ф-35, ни Ф-36 на вооружение приняты не были. Грабин объяснил это позицией контр-адмирала Акулина:
«Работа по созданию пушки Ф-35 и ее аналога Ф-36 (для вооружения военных транспортов) шла быстро. Представители флота регулярно приезжали в КБ, интересовались конструктивными схемами и сроками выполнения договора. Вскоре собрали опытный образец пушки Ф-35, он успешно прошел заводские испытания. Пушку уже готовили к отправке на море для испытания заказчиком, когда на завод приехал начальник АУ флота контр-адмирал Акулин и попросил нас продемонстрировать стрельбу нового орудия. Результаты стрельбы вполне удовлетворили контр-адмирала, он неоднократно подчеркивал нужду военно-морского флота именно в такой пушке. Приятно было иметь дело с таким благожелательным и деловым заказчиком. Акулин поставил вопрос о валовом производстве Ф-35 и Ф-36, назвал цифру — сколько пушек нужно флоту. Для выполнения этого заказа заводу требовалось построить специальный цех. Руководство завода на это охотно шло, но необходимо было разрешение нашего наркомата. Морские испытания к этому времени пушка выдержала и была рекомендована на вооружение. Опытный образец был оставлен на подводной лодке.
Подготовка решения о принятии Ф-35 и Ф-36 на вооружение и на изготовление пушек в валовом производстве проходила в ЦК партии у А.А. Жданова. Все предварительные вопросы были решены в Наркомате обороны у К.Е. Ворошилова и в других наркоматах. Оставалось лишь провести оформление.
На совещании у Жданова я сделал сообщение о пушке,
об итогах испытаний и о готовности к постановке на валовое производство. Подчеркнул, что для валового производства нужен специальный цех и что все наркоматы дали свое согласие. Жданов спросил меня:
— Нельзя ли морскому флоту обойтись без этих специальных пушек?
Я дал подробные разъяснения и повторил, что флот никак не может обойтись без этих пушек. Жданов настаивал на том, что создавать специальные пушки не следует, нужно изыскивать другие возможности...
Наконец Жданов сказал:
— Для окончательного решения вопроса пригласим Акулина.
Я был вполне удовлетворен таким решением, так как знал отношение Акулина к нашим пушкам, он казался мне надежным союзником.
Пригласили Акулина, он появился в кабинете у Жданова довольно быстро. Открыл дверь, вошел четким шагом, отрапортовал Жданову о прибытии и остался стоять по стойке “смирно”. Вообще-то говоря, от начальника Артиллерийского управления Военно-Морского Флота на совещании у секретаря ЦК не требовалось столь строгого выполнения военных уставных правил. Но в конце концов почему бы и нет? Жданов подробно проинформировал Акулина о том, какой рассматривается вопрос, и сказал:
— Можете ли вы обойтись без пушки Ф-35?
Я был доволен, что вопрос поставлен четко, и спокойно ждал, что Акулин ответит: “Не можем”. И вдруг слышу:
— Можем, товарищ Жданов!
Я даже ушам своим не поверил. Смотрю на Акулина и поражаюсь. Оговорился? Да нет, четко все было сказано и с полной уверенностью в голосе.
Я обратился к Жданову и сказал, что Акулин ошибается: нет в стране такой пушки, которая могла бы заменить Ф-35.
Жданов вновь повторил свой вопрос, и вновь Акулин уверенно подтвердил, что флот обойдется без новой пушки. Я ничего не понимал и не мог успокоиться. На мои возражения Жданов ответил, что Акулин возглавляет АУ флота, и если он заявляет, что можно найти другую равноценную пушку, то, значит, такая пушка имеется. Я не мог согласиться с Акулиным и попросил его тут же назвать такую пушку. Но Жданов поблагодарил Акулина и отпустил его. Пушки Ф-35 и Ф-36 на валовое производство так и не поставили.
Позже, в начале 1943 г., к нам в КБ приехали представители флота Галлер и Грен. Галлер рассказал о высоких боевых качествах опытного образца пушки Ф-35, которая сделала подводную лодку грозой для фашистов, и просил меня поставить вопрос перед Сталиным о валовом производстве пушки для подводных лодок. Я рассказал о ходе
совещания у Жданова. Галлер на это ответил, что Акулин допустил тогда непростительную ошибку, которую нужно в кратчайший срок исправить. Я понимал моряков, но обращаться к Сталину отказался. Если АУ флота пересмотрело свои взгляды, то моряки и без моего вмешательства сумеют добиться запуска Ф-35 в валовое производство. А если нет, то мое обращение к Сталину ничего не даст...»*
Здесь Грабин упрощает ситуацию, опускает многие детали. Но по сути он абсолютно прав. Запуск в массовое производство легких и дешевых 76-мм пушек типа Ф-35 и Ф-36 мог дать нашим морякам мощное оружие. Пушка Ф-36 особенно пригодилась бы на речных флотилиях, так как ее боеприпасы полностью унифицированы со всеми 76-мм дивизионными пушками, чего не имели 76-мм пушки 34К и 75-мм пушки Кане.
Забегая вперед, скажем, что в 1941 г. велась работа по созданию 76-мм башенной пушки ЗИС-15 для речных бронекатеров.
В 1943 г. в ЦАКБ была спроектирована 76-мм пушка С-35 для подводных лодок. Опытные образцы изготовлены в 1944 г., и в октябре того же года прошли полигонные испытания на НИМАПе. Затем начались корабельные испытания, которые завершились в июне 1945 г. Дальнейшие работы не проводились.
В 1943 г. путем модернизации танковой пушки Ф-34 были созданы башенные пушки С-45В и С-45Н для установки на бронекатерах проекта 1124. Башни при этом остались почти прежними; был лишь увеличен угол вертикального наведения и изменен ряд мелочей. Орудие могло стрелять всеми выстрелами от 76-мм полевых пушек.
Башенные установки С-45 прошли испытания в 1945— 1946 гг., но на вооружение приняты не были в связи с появлением 85-мм установок МК-85.
В 1944 г. в ЦАКБ началось проектирование 85-мм одноорудийной башенной установки С-66. Ее предполагалось использовать на морских и речных бронекатерах для стрельбы по наземным и воздушным целям.
В артустановке была качающаяся часть от 85-мм танковой пушки ЗИС-С-53 с изменениями, вызванными увели
чением угла вертикального наведения. Башня и качающаяся часть полностью уравновешены. Вертикальное наведение осуществляли вручную, горизонтальное наведение имело электрический привод.
Шаровой погон болтами крепился к шельфу корпуса башни. Шаровое основание крепилось болтами к опорному кольцу корабельной конструкции. По контуру амбразуры в лобовом листе корпуса башни крепилась болтами броневая рамка-отливка, в которой установлены цапфы люльки.
