Исповедь Еретика - Дарский Адам "Nergal" (книга бесплатный формат TXT) 📗
Как быстро нашелся донор, костный мозг которого подходил тебе?
Наверное, с момента постановки диагноза прошло не более месяца. Мне позвонила Дорота и рассказала, что разговаривала минуту назад с Киндой Дубицкой, главой фонда. И для меня были хорошие новости: на примете были целых три потенциальных донора.
Но вы держали эту информацию в тайне.
Намеренно. Когда в прессе появилась информация о том, что для Нергала ищут донора костного мозга, началось настоящее национальное движение. Когда я установил контакт с DKMS, в их польской базе данных было едва пятьдесят тысяч доноров. Для сравнения, в немецкой было около двух миллионов таких людей.
Статистика начала меняться?
Очень быстро. Несколькими месяцами позже зарегистрированных было двести тысяч. Каждый из них был потенциальным спасителем чьей-то жизни. Я не хотел этого портить, поэтому информацию о том, что у меня уже есть! донор, мы обнародовали перед самой пересадкой.
Но перед этим тебе необходимо было пройти облучение.
Да, как я и говорил, для этого я поехал в Гливице. Если условия в Гданьской медицинской академии были не лучшими, то в Гливице меня ждал люкс. Плазменный телевизор на стене, электрорегулировка кровати, Интернет, собственная ванная комната. Иногда на обед подавали шашлык! Хотелось жить, а нс умирать! К тому же, мне разрешалось гулять по всей больнице. Само облучение занимало около пятнадцати минут в день, так что у меня была куча времени, которое надо было убить.
Чем ты его убивал?
Сериалами. Вначале, в течение нескольких дней, со мной была Дорота. Позже, до конца курса облучения, я был один. На скуку, однако, не жаловался. Меня навещали знакомые и друзья, живущие в той части страны. Был у меня Михал Вардзала, глава студии Mystic, часто заходил один дружелюбный музыкант, Necrolukas из Anima Damnata. Он работал в этой больнице. Постоянно приносил мне домашний жур и другие вкусности. Приезжал Томаш Данилович со своей женой Агнешкой. Она боролась с опухолью в течение нескольких лет. Врачи не обещали, что она выживет. Но она победила болезнь и сегодня чувствует себя хорошо. Их визиты были очень важны для меня.
С каждым днем приближалась операция по пересадке.
Честно говоря, пересадка — это формальность. Только звучит серьезно. В тебя просто втыкают очередную капельницу. Длится это час, может, полтора. На самом деле важно то, что происходит дальше. В течение двух недель организм находится в опасности. Иммунитет ослаблен, существует риск заражения инфекцией. Есть опасность, что организм не примет чужой костный мозг.
Твой принял.
Да, хотя я не попал в группу счастливчиков, чей организм принимает новый костный мозг без проблем. Как и у большинства людей в подобной ситуации, у меня появились небольшие жалобы. Хотя было больше неприятно, чем опасно. Сравнить это можно с аллергией. У меня в основном проблемы были связаны с кожей. Были, конечно, и другие. Перед самой пересадкой я прошел последнюю химиотерапию и был полностью простерилизован. До этого я принимал огромное количество иммунодепрессантов. По-разному мой организм на них реагировал. Особенно тяжело проглотить таблетки циклоспорина…
Они пахнут почти как пиво.
Что-то в этом есть, хотя для меня скорее воняли. От них тошнило. В конце концов я не выдержал….
А как же твоя травма?
Пришлось научиться.
А нельзя было выписать другое лекарство?
Выписали. Я попросил своего доктора и получил замену, которую мой организм принимал гораздо лучше. Я почувствовал огромное облегчение от того, что это сработало, что первый шаг к полному восстановлению сделан. Мне казалось, что каждая клетка моего тела кричит о том, что дальше будет только лучше.
Но пересадка все-таки была риском.
Тем не менее в моем случае прогноз был хорошим. Прежде всего, костный мозг моего донора показал самую высокую совместимость с моим. Я не допускал мысли, что что-то пойдет не так. Я играл ва-банк.
Ва-банк играла также и пресса, не только третьесортная. Практическивживую транслировали последний этап твоего лечения.
До определенного момента о моих приключениях в больнице были осведомлены многие. Кончилось тем, что папарацци досконально знали, когда я выхожу из нее и когда возвращаюсь. Но это имело й положительный эффект. В больнице работала моя знакомая, она терапевт. Мы знакомы много лет. Она навещала меня. Смогла выслать мне сообщение, в котором говорилось, что видела мои результаты и они хорошие. Это было приятно. Как-то раз она сказала, что врачи постановили ограничить доступ к моим данным. Очевидно, кто-то отслеживал их и выносил информацию из больницы. Естественно, это ни к чему не привело, и лакомые кусочки все-таки достались прессе. Не знаю как, но могу себе только представить, насколько велика сила денег.
Ты помнишь дату своего нового рождения?
Конечно. Возможно, что это самый важный день в моей жизни. Мое личное второе пришествие. Это случилось семнадцатого декабря. Медсестра принесла капельницу около шести часов вечера. По такому случаю я надел футболку Watain. Осенью 2010 года мы должны были поехать с ними в тур. Болезнь перечеркнула планы. Но я показал лейкемии средний палец. А с Watain мы все-таки отыграли, полутора годами позже. Проехались с ними по США.
Глава VIII
ХОЛОДНАЯ ВОЙНА
Почему ты бросил Дороту?
Какой-то странный вопрос.
В газетах писали, что именно ты был плохим в этой ситуации.
Ты веришь в этот бред?
До людей доходит только информация, не суть.
Соблазнил, использовал и бросил. Это подходит к твоему образу. И сам говорил, что ты альфа-самец.
Но не двадцать четыре часа в сутки. Вот именно с этим у Дороты и были проблемы. Она ждала, что я буду им всегда, больным или здоровым, в плохую погоду или в хорошую.
Ты не мог показать слабость?
Я решил провести с Доротой несколько дней за границей, и мы полетели в Прагу. Я простудился. Бывает. Ничего страшного, просто температура и насморк. Но от Доды не было пощады. Она бесилась, что у нас есть только три свободных дня, а я болен.
