Адольф Гитлер. Жизнь под свастикой - Соколов Борис Вадимович (читать книги без регистрации TXT) 📗
Хуже всего давался Гитлеру французский язык, хотя в годы Первой мировой войны, во время длительного пребывания во Франции, он освоил этот язык весьма прилично. Но при переводе в четвертый класс реального училища ему пришлось даже пересдавать этот предмет. Его преподаватель Эдуард Хюмер свидетельствовал на судебном процессе над участниками «пивного путча» в 1924 году: «Гитлер был определенно одаренным учеником, хотя и несколько односторонним, однако он не умел владеть собой и считался строптивым, самовольным, несговорчивым и вспыльчивым юношей. Ему было сложно подчиняться школьным порядкам. Не отличался он и прилежанием, потому что при его бесспорных задатках он мог бы добиться значительно больших успехов».
В 1904 году Гитлер поступает в четвертый класс уже другого реального училища — в Штайре. Здесь он учился совсем плохо, что называется из рук вон. А по случаю получения аттестата Гитлер единственный раз в своей жизни напился пьяным. И было с чего! Он вспоминал: «Мы получили свидетельства и решили отпраздновать это дело. «Мамочка» (квартирная хозяйка из обедневших дворян. — Б. С.), узнав, что все уже позади, была слегка растроганна. Мы потихоньку поехали в один крестьянский трактир и там пили и говорили ужасные вещи. Как все это было в точности, я не помню... мне пришлось потом восстанавливать события. Свидетельство было у меня в кармане. На следующий день меня разбудила молочница, которая... нашла меня на дороге. В таком ужасном состоянии я явился к своей «мамочке». «Боже мой, Адольф, как вы выглядите!» Я вымылся, она подала мне черный кофе и спросила: «И какое же свидетельство вы получили?» Я полез в карман — свидетельства нет. «Господи! Мне же нужно что-то показать матери!» Я решил: скажу, что показывал его кому-то в поезде, а тут налетел ветер и вырвал из рук. Но «мамочка» настаивала: «Куда же оно могло пропасть?» — «Наверное, кто-то взял!» — «Ну тогда выход только один: вы немедленно пойдете и попросите выдать дубликат. У вас вообще-то деньги есть?» — «Не осталось». Она дала мне пять гульденов, и я пошел. Тем временем четыре обрывка моего свидетельства уже доставили в школу. Будучи без памяти, я перепутал его с туалетной бумагой. Это был кошмар. Все, что мне наговорил ректор, я просто не могу передать. Это было ужасно. Я поклялся всеми святыми, что никогда в жизни больше не буду пить. Я получил дубликат... Мне было так стыдно! Когда я вернулся к «мамочке», она спросила: «Ну и что он сказал?» — «Этого я вам не могу сказать, но скажу одно: я никогда в жизни больше не буду пить». Это был такой урок, что я никогда больше не брал в рот спиртного. Потом я с радостным сердцем отправился домой. Правда, особой радости-то и не было, потому что свидетельство было не из лучших».
Аттестат, который Гитлер получил в Линце 11 февраля 1905 года, действительно был такой, что его не жалко было употребить вместо туалетной бумаги. Будущий фюрер германского народа получил «неуды» по немецкому, французскому, математике и стенографии. «Отлично» и «превосходно» он получил лишь по рисованию и физкультуре, по остальным предметам его знания были оценены на «удовлетворительно».
Судя по всему, в тот день Гитлер по-настоящему напился в первый и в последний раз в своей жизни. Что ж, повод был весомый. Во многих странах, а не только в Австрии и Германии, школьники и студенты отмечали и отмечают окончание старших классов и сессий шумными пирушками, обильными по части выпивки, но не закуски.
Довольно часто возникает вопрос, что было бы, если бы Гитлер смог реализовать себя как художник. По мнению многих, за исключением совсем уж нетерпимых противников Гитлера, определенные художественные способности к живописи и архитектуре у фюрера действительно были. И как думают некоторые исследователи и публицисты, стал бы Гитлер профессиональным живописцем или архитектором, и не было бы национал-социализма в Германии, «окончательного решения еврейского вопроса» и Второй мировой войны. Но мне кажется, что и в случае, если бы Гитлера приняли в Академию художеств, долго в роли профессионального живописца он бы существовать не смог. Адольф мыслил себя не иначе как великим человеком, способным потрясти мир. Чтобы достичь такого положения в мире прекрасного, Гитлеру потребовалось бы, как минимум, достичь уровня Сальвадора Дали. А столь неординарных способностей к живописи, по единодушному мнению экспертов, у фюрера не было. Да и сам он признавался, что хотел быть не художником, а архитектором. Но и в этом, как мы убедимся, не преуспел. Так что единственным поприщем, где он имел возможность достичь величия, оставалась политика и война как ее самое крайнее проявление. Но до этого было еще далеко. Пока же перед Гитлером стояла насущная задача окончить школу и получить аттестат о среднем образовании.
В Штайре Гитлер учился успешнее, чем в Линце, но отличные оценки по-прежнему были у него только по рисованию и физкультуре. За первое полугодие 1905 года он прогулял 30 дней. 3 марта 1942 года он вспоминал в «Вольфшанце»: «В общем, я учил не более 10 процентов от того, что учили другие. Я всегда очень быстро справлялся с домашними заданиями. Однако в истории я разбирался хорошо. Часто мне было жаль своих одноклассников. «Пойдем играть!» — предлагал я. «Нет, мне еще заниматься надо!» Они готовятся к экзаменам. Они сдают их! И как же они потом разочаровываются, когда приходит человек без подготовки и тоже справляется с экзаменационными заданиями. «Как же так! Ведь мы же готовились!» Господи, одному это дано, а другому нет». Гитлер с ранней юности верил в свою избранность Провидением, а потому смело пропускал занятия и не считал нужным особенно усердно готовиться к экзаменам. Бог или судьба все равно не допустят провала.
Все же кое-что Гитлер в последний год учебы смог поправить. Так, по французскому у него вместо «неуда» стояло «удовлетворительно». Точно такие же оценки он получил и по всем остальным предметам, кроме рисования и физкультуры, за которые в заключительном свидетельстве стояли отличные оценки. На «удовлетворительно» были оценены поведение и прилежание Гитлера. Он стал готовиться к экзаменам на аттестат зрелости, но тяжело заболел и вынужден был оставить училище, так и не получив аттестата. Позднее фюрер вспоминал об этом как о счастливом подарке судьбы: «И тут мне на помощь пришла болезнь и всего за несколько недель определила мое будущее, ликвидировала постоянный источник домашних споров. Ввиду тяжелой легочной болезни врач настоятельно посоветовал матери... ни при каких обстоятельствах не отдавать меня на службу в контору. Посещение училища требовалось приостановить по крайней мере на год. То, на что я втайне так долго надеялся... вдруг стало явью... Под впечатлением моей болезни мать наконец согласилась забрать меня из реального училища и разрешила поступать в Академию художеств».
Гитлера отправили к родственникам в Шпиталь. Там парное молоко, сытная и обильная деревенская пища и чистый горный воздух способствовали тому, что больной быстро пошел на поправку. Досуг Гитлер посвящал игре на цитре, рисованию и прогулкам. Он с интересом наблюдал за полевыми работами родственников, но не пытался им помочь. С родственниками 16-летний Адольф держался довольно отчужденно, не пытаясь сблизиться ни со своей теткой — сестрой матери, ни с ее детьми, своими ровесниками.
В мае 1906 года Гитлер приехал в Вену для сдачи вступительных экзаменов в Академию художеств и впервые всерьез посетил музеи австрийской столицы и всемирно знаменитую Венскую оперу. Однако в 1906 году поступать не стал, предпочтя вернуться в Линц и предаваться блаженному безделью. Вернее, нельзя сказать, что Гитлер бездельничал. Он просто занимался только тем, чем хотел: много читал, записавшись в библиотеку Общества народного образования, брал уроки игры на фортепиано.
Тем временем здоровье Клары Гитлер значительно ухудшилось, и, возможно, именно это обстоятельство побудило Гитлера отказаться от поступления в Академию осенью 1906 года и вернуться домой, чтобы ухаживать за матерью. В январе 1907 года ей сделали операцию саркомы груди, но это лишь ненамного отсрочило печальный конец. Клара очень огорчалась, что горячо любимый сын Адольф «пойдет своей дорогой, как будто он живет один в этом мире». И понимала, что сын действительно вскоре останется в одиночестве. Тем не менее Клара сделала вид, что после операции чувствует себя лучше, и успокоенный Адольф в сентябре 1907 года уехал в Вену сдавать экзамены в Академию изобразительных искусств, оставив мать на попечение своей сестры Паулы. Клара в последние месяцы жизни надеялась, что сын посвятит свое будущее любимому делу.
