Огонь, вода и медные трубы - Беляев В. И. (книги онлайн полные версии .TXT) 📗
В свое время, недалеко от этого места, находился наблюдательный пункт (НП) артиллерийского полка Резерва Главного Командования (РГК). Как правило, такие полки вооружены мощными.152 миллиметровыми орудиями.
Остановлюсь поподробнее. Такое орудие весит 7, 5 тонн. Ствол с амортизатором — 3, 5 тонны, Лафет, к которому крепятся ствол и щит весит 4 тонны. Для того, чтобы привести орудие в боевое состояние, артиллеристы разводят станины в стороны. Каждая весит, чуть меньше двух тонн. По штатному расписанию на обслуживание орудия полагалось 11 человек, но фактически было 7 или 8
.Мне довелось познакомиться с артиллеристом уже в мирное время. Он так надорвался на обслуживании таких орудий, что уже после войны ему пришлось сделать 12 операций грыжи.
НП всегда находятся в ближнем тылу за нашим переднем краем, занятым пехотой. Местность от нашего переднего края до переднего края противника называется нейтральной полосой. Немцы всегда старались свой передний край располагать на возвышенностях, которые военные называют высотками.
Наблюдательный пункт — это глубоко врытый в землю блиндаж, с мощным в несколько накатов перекрытием. На поверхности земли этот НП выглядит, как невысокий холм с узкой щелью. Даже с близкого расстояния трудно определить, что это наблюдательный пункт. Так оборудовались НП, и у нас, и у противника. Уничтожить НП означало лишить артиллерию глаз, лишить ее способности вести эффективный огонь.
Наблюдатели имели стереотрубы, артиллерийские бинокли, часы и секундомер. Им строго предписывалось записывать в журнал наблюдений все изменения, которые происходят на стороне противника.
. Однажды наблюдатели увидели кота, который сидел на бугорке и, умывался. В журнал наблюдений записали это, указав место, на котором сидел кот, часы и минуты его умывания. Сменившие их наблюдатели сделали точно такую же запись, так как кот в это время снова умывался на том же месте
Офицер, который просматривал журнал, обратил на это внимание. Дальнейшие рассуждения офицера были такими. Кошки живут там, где есть люди. Значит, там есть люди. Кошки умываются после еды. Значит, там люди питаются в одно и тоже время. Поскольку людей там не видно, у противника есть причины маскировать этот объект.
По бугру был нанесен массированный артиллерийский налет, в результате которого был уничтожен НП противника.
После этого рассказа один из бойцов сказал: — «Вот так-то, братцы и, коты нам помогают бить фрицев!»
Велась также информационная война. На дороге валялось большое количество немецких листовок на русском языке. Качество печати этих листовок было очень плохим. В одних листовках призывали сдаваться в плен. Там были такие слова: — Чтобы сдаться в плен надо идти к нашим позициям, подняв руки вверх. При этом надо выкрикивать «Штыки в землю!» или «Сталин капут!» Сообщалось, также, что листовка является пропуском для сдачи в плен.
На других листовках, на одной стороне была фотография наших пленных бойцов, сидящих за обеденным столом. С другой стороны листовки был длинный перечень продуктов, которые, якобы, выдаются ежедневно нашим пленным. Там перечислялись не только хлеб, но и сахар, яйца, мясо, масло и масса других вкусных продуктов. В другой главе будет показано фактическое положение наших пленных со слов бойца, испытавшего на себе все «прелести» немецкого плена
Были листовки, в которых сообщалось о советском генерале Власове, которого немцы именовали «русским генералом». Он перешел на сторону немцев. Говорилось, что этот генерал формирует Российскую освободительную армию, сокращенно РОА. Знамена в этой армии были трехцветными, как в царской России.. Предлагалось переходить на сторону немцев и вступать в эту армию.."В настоящее время в армии Власова 200 тысяч человек" —сообщалось в листовках. Уже после войны мне стало известно, что это была лож.. Только в 1944 году он сформировал дивизию. Численность дивизий составляет10 — 12 тысяч человек..
Один великий человек написал: — «Нигде так не врут, как на войне!» Впоследствии мне много раз приходилось убеждаться в правдивости приведенного высказывания.
Подбирать эти листовки, а тем более читать их категорически запрещалось
Уже после войны, один офицер рассказал мне, как его пытали в Особом отделе за то, что нашли у него обрывок немецкой листовки в полевой сумке. В этой сумке имеются гнезда для карандашей. Эти гнезда расширились от частого употребления и карандаши из них выпадали. Он подобрал на земле первую попавшую бумажку и завернул в нее карандаш. Потом, вставляя в гнездо карандаш, смял этот обрывок. Этот бумажный комочек у него нашли и для него начались «хождения по мукам.»
Что такое Особый отдел и, как там пытают, к сожаленю мне пришлось испытать на себе.
В один из дней марша, мы остановились в одной ничем не примечательной деревушке, совершенно не разрушенной. Это вызвало у всех удивление. Ни одного жителя не было видно. Но бросилось в глаза большое количество проводов. Они тянулись от одного дома к другому и создавали самую настоящую паутину между домами. Сразу же стало ясно, что здесь находится штаб или управление какого — то соединения.. Порядок в этом управлении был жесткий — в дневное время ни один человек не мог даже нос высунуть из дома. Ночью другое дело.
Соединением назывались дивизии, бригады, корпуса. Армии, в которые входили эти соединения обычно назывались объединением. Управление более широкое понятие, чем штаб. В управление входила служба тыла и некоторые другие службы.
Чувство облегчения наступило, когда мы прибыли в нашу 217ую стрелковую дивизию, располагавшуюся в лесу. Эта дивизия стала нашей средой обитания вплоть до гибели в бою всей нашей роты и моего ранения.
По прибытии в дивизию нас построили на лесной поляне в две шеренги квадратом, вернее каре, лицом внутрь каре. В каре входили так называемые «покупатели». «Покупателями» назывались офицеры, которые набирали для своих подразделений пополнение.
Вот в каре входит высокий худой и, видимо, нервный офицер в звании старший лейтенант. Он оказался командиром отдельной роты разведки дивизии. Забегая вперед, сообщаю, что после войны, когда мы разыскивали однополчан, он обнаружился и даже участвовал в наших встречах.
— Кто желает идти в отдельную роту разведки дивизии! Это не то, что полковая разведка, которая каждую ночь ползает на передовую противника! Выходите, что же вы стоите? Быть разведчиком почетно! О нас слагают песни и легенды. Итак — вперед!!
Вышло очень мало бойцов — человека 2 или 3. Все понимали, что быть разведчиком очень опасно. Бойцов офицеру требовалось намного больше и, он пошел вдоль шеренг, приказывая отдельным бойцам выходить из строя. Это были, в основном стройные высокие парни. В их число я не попал. Уж очень был худым и невидным.
Офицер увел пополнение своей роты.
Внутрь каре вошел другой офицер. Этот стал набирать в пулеметную роту
— Кто желает бить врага из пулемета? Быть пулеметчиком почетно!
Потом набирали в саперный батальон, в санинструкторы, которые должны быть в каждой роте и, еще куда — то, уж и не помню. Оставшихся, в числе которых был и автор этих строк, распределили по полкам, батальонам, а потом по ротам. На этом и закончилось переформирование дивизии. За время войны это происходило несколько раз.
Мы бывшие курсанты 2го АВПУ оказались в 740 стрелковом полку. Здесь всех нас переписали в особые книги. Делали эту работу писари, которые имелись в каждой роте, батальоне, полку. Писари всегда были рядовыми, но имели особый статус и некоторые привилегии.
Писарей набирали так. Всем прибывшим бойцам давали по листу бумаги и карандаш. Затем диктовался небольшой текст. Бумажки отбирались и, бойца, у которого был наилучший почерк, делали писарем.
На передовой писарь, как правило, находился в ячейке командира роты, вместе со старшиной. Институт писарей ввел император Петр Великий. Обычно его называют. Первым, но для меня он Великий. История всегда была моим самым любимым предметом. Мне было известно об огромном вкладе Петра в реформирование нашей страны.
