Не ходи служить в пехоту! Книга 3. Завели. Сели. Поехали. Там разберёмся. 25-летию начала первой Чеч - Тимофеев Юрий
То, что я офицер, видимо, импонировало хозяйке квартиры, но мой возраст ей очень не нравился.
– Давайте так договоримся. В этой квартире вы проживаете один и никого сюда не приводите.
– Нет, этого я вам обещать не могу. Я снимаю квартиру и ухожу из общежития не для того, чтобы жить одному. Скоро ко мне из Калининграда приедет моя девушка. Родители тоже обещали проведать, соскучились.
– Хорошо, пусть девушка ваша живёт. Родители тоже, конечно, могут. Но вот других девушек и друзей сюда приводить не надо.
– Буду с вами честен. Вполне возможно, что иногда здесь будут ночевать и другие девушки, а не только моя невеста.
Хозяйка с беспокойным и недоумённым взглядом посмотрела на меня. Но, видимо, в этом городе, да ещё в такое тяжёлое время не так просто сдать квартиру. Она промолчала, а я продолжил:
– Обещаю, что здесь не будет никаких пьянок и гулянок. Я сам мало пьющий, не люблю. И друзей здесь не будет, ну разве что кто-то проездом заедет ко мне. Такое может быть. Не беспокойтесь.
В итоге договорились на триста долларов за год, деньги вперед. Взял с неё расписку в получении денег за год вперёд. На этом все формальности были улажены.
Поразился тому, как быстро мне удалось провернуть это дело, а я боялся к нему подступиться. Радости моей не было предела. Хорошо, что у меня есть эти самые доллары. Невольно вспомнил то нападение на грузин, где нам с Сергеем удалось захватить деньги. Я бы и сейчас повторил это с легкостью.
В комнате общежития оставил только часть формы, остальное быстро перевёз.
Потом поехал на рынок купить мясо, чтобы приготовить себе щи из свежей капусты и еще что-нибудь. Придётся учиться готовить что-то, кроме первого, ничего не поделаешь.
Первое что бросилось в глаза на рынке, это засилье гостей с Кавказа. Чувствовалось, что они здесь вовсе даже не гости, а самые настоящие хозяева жизни, ведут себя агрессивно и вызывающе. На меня нахлынул приступ ненависти. Вы же орали там, у себя: «Русские оккупанты», «Русские, убирайтесь» и так далее.
Что мы за народ такой? Ни гордости, ни высокомерия. Многие народы сразу бы показали, кто тут господин, а кто унтерменш. Я давно уже не интернационалист и даже напротив, а русский народ здесь, в доброй и такой родной Нижегородской области, ещё верит в эту дружбу народов.
Как из нашего народа выбить интернационализм? Коммунисты вбили людям эту мерзость в голову до такой степени, что мы даже у себя дома позволяем чужакам демонстрировать издевательство над нами. Долго находиться на рынке я не мог, поэтому быстро всё купил и уехал к себе.
Во мне всё клокотало, я не мог отойти от впитанной намертво на Кавказе межнационалочки. В голову лезли очень негуманные и крайне радикальные идеи, как русские должны избавиться от этих назойливых и неприятных гостей, которые на самом деле стали тут хозяевами. От этих тяжёлых мыслей удалось отвлечься только благодаря телевизору, который стало очень интересно смотреть.
Щи получились отличные, а с котлетами что-то не получилось, расползались и вообще вышли невкусными, но с пюре проскочили. На несколько дней еда была готова. Холодильник заполнен продуктами. Всё, что надо было, постирано и поглажено, можно было поездить по городу, познакомиться с ним и изучить.
Утро, понедельник, так называемый «командирский день».
Комбат уже перед подъёмом, на построении командиров батальонов, дивизионов и отдельных рот, получил от командира полка жёсткое внушение за то, что вчера вечером ответственный по полку «замполит» полка поймал наших бойцов пьяными. Но это ещё мелочь. При попытке навести порядок в батальоне, пьяные бойцы начали пререкаться и фактически вышли из повиновения. У нас ответственным по батальону был «замполит» батальона, который сам оказался сильно выпившим и пустил все на самотёк.
Быстро установили зачинщиков и участников этого безобразия. Конечно, среди них, кроме прочих, был Кучумов и ещё несколько человек, четверо с нашей роты. Но наказать никого мы никак не могли. После развода почти всех людей роты разобрали в различные команды, так что мне еле-еле удалось отстоять двух механиков-водителей для работы в парке.
– Будете разбираться с ними вечером, после ужина, – отрезал комбат.
Он вывел из строя всех участников безобразия. Коротко отругал. Кучумова предупредил, что если ещё раз поймает его на пьянке, то, несмотря ни на что, порвёт его водительские права и поставит на должность стрелка в одну из рот. Было видно, что Кучумов угрозы комбата воспринял всерьёз, но это ничего не решало, просто этот солдат боялся только комбата, а остальных, особенно командиров взводов, ни во что не ставил. И на этом всё.
Чего в таком случае ждать?
Понятно. Чтобы меня слушали, мне надо было завоевать собственный авторитет. Это была уже давно очень актуальная для меня задача. Если в парке при работе на технике, где я основном и пропадал, мне удавалось добиваться выполнения поставленных задач, то при выполнении функции старшего на других работах мне это удавалось с очень большим трудом. Проблема уже перезрела.
Осипов тоже негодовал и признался мне позже, когда перед обедом зашел в парк посмотреть, как продвигаются у меня дела:
– Ты знаешь, когда рота была развёрнутой, шла боевая подготовка. Да ещё какая! Стрельба, вождение, день-ночь, по кругу. Проверки и так далее. Было очень тяжело командовать, но легче, чем сейчас. Дисциплина была железная. Я ведь дважды роту делал отличной. Поверь, это очень тяжело, особенно там, за границей. А потом как получается? Сдали проверку, рота все умеет, любую задачу выполним на счёт раз, потом увольняем дембелей, приходит новое пополнение, обученность резко падает, и начинаешь всё сначала. Сейчас мне очень больно смотреть, в каком состоянии оказалась рота и батальон в целом. Командир полка предупредил, что, скорее всего, будет ещё хуже. Пополнения не будет. Возможно, в батальоне останутся одни офицеры. Поэтому сейчас надо сделать всё по максимуму, пока личный состав есть. Потом будем всё сами делать. Командир полка говорит, что в авиационных частях уже сами офицеры-лётчики в караулы часовыми ходят.
– Не может такого быть!
– Может. Теперь наша армия будет питаться только призывниками из России, а их очень мало. Откуда было больше всего солдат? Средняя Азия, Закавказье, украинцев много было. Теперь они там, у себя, будут служить. Да и в военкоматы никто не пойдёт. Демократия!
– А как так получилось, что замполит батальона допустил пьянку, когда он был сам ответственным?
– Замполит у нас мужик нормальный. Там, в ЦГВ, он был грозой солдат всего полка в своё время. Раньше у замполитов власть была огромная. Да ты и сам знаешь. Застал. Он ни одного офицера не сожрал, наоборот, прикрывал, где мог. В общем, повторю, нормальный мужик он был. А тут замполитов взяли и сделали помощниками. Понимаешь? Был замом, майор, на майорской должности, а стал помощником на капитанской. Ну, полномочия возьми ради интереса посмотри и сравни. Там КПСС была и всё такое, тоже попробуй покрутись, выполни всё, что от них требовали. А сейчас что? Понимаешь, пропало у них всякое желание, представь себя на его месте. А куда расти? Вот и доживают до пенсии, чтобы поскорее уйти.
– А я считаю, что в целом правильно, что политработников убрали. Просто надо было не так, не всех под одну гребёнку.
– А как?
– Правильно, что убрали всяких там секретарей парткомов и комитетов ВЛКСМ, пропагандистов и прочих. В танковом батальоне, артиллерийском и зенитном дивизионе замполиты не нужны, там людей мало по сравнению с пехотой, с ними может сам замполит полка справиться, а вот в мотострелковом батальоне нужен замполит и в мотострелковых ротах тоже. Именно заместитель, только, конечно, не по политической части, а по работе с личным составом или ещё как-нибудь их там назвать. Помощники не нужны. Нужны замы с правами, и чтобы отвечали. А с помощника какой спрос?
Осипов посмотрел на меня внимательно и ответил:
– А, пожалуй, ты прав. В разведроте тоже нужен.
