Николай Байбаков. Последний сталинский нарком - Выжутович Валерий Викторович (мир бесплатных книг .TXT, .FB2) 📗

В седьмом классе Байбаков вступил в комсомол. И сразу обнаружил тягу к общественной работе. Занял пост председателя ученического комитета школы. Поработал счетчиком во время Всесоюзной демографической переписи 1926 года. В свидетельстве о получении среднего образования (школа была девятилеткой) записано: «Гражданин Байбаков Николай, родившийся в 1911 году, национальности русской, окончил советскую единую трудовую школу II ступени с математическим уклоном в г. Баку в 1928 году. Во время пребывания в школе обучался нижеследующим предметам, успешно выполнив по ним все занятия согласно программам, утвержденным Народным комиссариатом просвещения: тюркский язык, русский язык, немецкий язык, обществознание, математика, физика, биология, география, космография».

Ни слова о личном

«Мое детство прошло в атмосфере нефти», — мог бы, чуть укоротив знаменитое изречение Черномырдина, сказать Байбаков. И добавить: «А также в атмосфере революционных бурь». Последнее, пожалуй, важнее: ничто так не влияет на формирование личности, как революции и войны, которые пришлись на детские годы.

Слом привычного хода жизни, череда социальных потрясений на Апшероне запечатлелись в хронике событий 1917–1918 годов.

31 октября (13 ноября) 1917 года. Бакинский Совет рабочих и солдатских депутатов выносит постановление о переходе всей полноты власти к Совету.

2(15) ноября. Вся власть в Баку переходит к Совету. Главную роль в нем играют социал-демократы и эсеры разного толка (русские, армяне, грузины и евреи). Интересы мусульманского населения в Баку представляет партия «Мусават», которую практически не допускают к участию в органах власти.

Январь 1918 года. Мусаватисты совершают вооруженное нападение на возвращающихся с Кавказского фронта российских солдат (Шамхорская резня).

30 марта (нов. ст.). Мусаватисты поднимают в Баку вооруженный мятеж против Совета, который контролировался комиссарами С. Г. Шаумяна. Три дня в Баку идут бои. На стороне Совета действует Каспийская флотилия. Канонерские лодки «Карс» и «Ардаган» ведут интенсивный огонь по мятежникам. Межэтнические столкновения приводят к многотысячным жертвам в Баку и других населенных пунктах губернии.

25 апреля. Бакинский Совет под председательством П. А. Джапаридзе принимает решение о создании Бакинского Совета народных комиссаров — высшего органа советской власти в Бакинском районе.

Май. Совнарком РСФСР ассигнует 100 миллионов рублей для восстановления народного хозяйства Баку, вывоза нефти и выдачи заработной платы рабочим. В. И. Ленин и В. Д. Бонч-Бруевич отправляют радиограмму в Баку: «Советом Народных Комиссаров постановлено отправить немедленно водой из Царицына в Баку большую партию хлеба в распоряжение бакинского Совдепа с тем, чтобы в первую голову и безусловно было обеспечено дело выпуска нефти в наибольшем количестве».

Июнь. Бакинский Совнарком издает декреты о национализации нефтяной промышленности и Каспийского торгового флота. (В сентябре мусаватистское правительство, с помощью турецких и английских военных временно пришедшее к власти в Азербайджане, вернет нефтяные промыслы и заводы бывшим владельцам.) Вводится 8-часовой рабочий день, повышается зарплата рабочим, создаются народный университет и школы для взрослых.

Бакинский Совнарком стал пионером в экспроприации предприятий у братьев Нобель и других нефтевладельцев. 20 июня 1918 года опыт бакинских комиссаров В. И. Ленин распространил на всю Россию:

В апреле 1920 года в Азербайджане окончательно утвердилась советская власть. Специальным решением партии в Баку был послан С. М. Киров руководить восстановлением и технической реконструкцией нефтяной промышленности. А созданный для управления всеми нефтяными предприятиями Азербайджанский нефтяной комитет возглавил направленный в Баку А. П. Серебровский.

Книга Байбакова «Дело жизни. Записки нефтяника» вышла в 1984-м. Из эпохи густого застоя автор смотрит на свою нефтяную колыбель. Смотрит взглядом человека, за всю долгую жизнь ни разу не усомнившегося в правоте советской власти, советской идеологии, советской плановой экономики, советской культуры, национальной по форме и социалистической по содержанию, всего советского мироустройства. Интонация, лексика, направление мыслей — все в этой книге узнаваемо и до боли знакомо:

«…Бакинцы, несмотря на гражданскую войну и продовольственные трудности, прилагали максимум усилий [здесь и далее курсив наш. — В. В.] для увеличения добычи нефти: вводили в строй бездействующие скважины, буровые станки, чтобы обеспечить страну ценными топливом и смазочными материалами. Если в мае, до национализации, месячная добыча нефти составила 180 тыс. т, то в июне в Баку было добыто уже более 290 тыс. т нефти. <…>

Англичанам нужна была советская нефть, и за короткий срок они вывезли из Бакинского района свыше 0,5 млн т различных нефтепродуктов. Но бакинский пролетариат даже в мрачные годы мусаватистской реакции продолжал оказывать братскую помощь молодой Советской республике: по инициативе большевиков-подпольщиков в течение двух лет рабочие, рискуя жизнью, нелегально перевезли в Астрахань более 23 тыс. пудов бензина и нефтяных масел.

В своих колониальных планах империалистические захватчики жестоко просчитались. В апреле 1920 г. войска Красной Армии при активной поддержке бакинского пролетариата изгнали их из Баку. Покидая Азербайджан, англичане вывезли из Баку почти все запасы бензина и большое количество смазочных масел. <…>

Несмотря на чрезвычайную занятость, В. И. Ленин не только следил за добычей нефти, ее доставкой, решением финансовых и продовольственных вопросов, но и вникал в тончайшие детали нефтяного дела».

В 1922 году, когда Ленин посылал свой горячий привет бакинским рабочим, Коле Байбакову было 11 лет. Но в воспоминаниях — ни теплых и ласковых материнских объятий, ни уличных пацанских стычек, ни запахов Каспия, ни курлыканья горлинок, ни свиста голубятников, ни криков старьевщиков, ни стука трамвайных колес, ни зовущих куда-то паровозных гудков — ничего человеческого. Только «отчет о проделанной работе».

Инженер — это звучало гордо

Почему после школы, выбирая дальнейший путь, Байбаков недолго размышлял?

Желание уроженца Баку стать инженером-нефтяником вряд ли требует объяснения. Кроме того, сыграла роль и престижность профессии. В дореволюционной России стать инженером мог далеко не каждый. Сама профессия не была массовой (инженерный потенциал империи к 1917 году составлял 11,8 тысяч человек), и слово «инженер» звучало гордо. В Советской России оно наполнилось еще и политическим смыслом, связанным с индустриализацией. «Что такое инженер? В чем его величие, в чем его гордость?» — обращался нарком тяжелой промышленности Г. К. Орджоникидзе к выпускникам Института стали. Вопрос звучал риторически: величие и гордость были написаны на лицах. В 1930-е годы инженеры (наряду с пролетариями они олицетворяли Магнитку, Днепрогэс, Турксиб) были вознесены в общественном сознании на высокий пьедестал, и поспорить с ними за это почетное место могли разве что летчики. То была эра благоговейного преклонения перед техникой, которая «в период реконструкции решает все», и теми, кто ее создавал. Что же до нефти, то партия провозглашала: «Нефть является самым политическим продуктом. Как поставщик тракторного топлива и топлива для автомобилей нефтяная промышленность должна рассматриваться как база индустриализации».