Рихард Зорге - Кондрашов Вячеслав Викторович (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Клаузен был настоящим профессионалом своего дела. Он решил смонтировать несколько малогабаритных радиостанций, чтобы можно было работать с ними из разных мест. Изучив характер построек Токио, радист предложил вести радиосеансы из квартир Вукелича, Зорге и своего дома, который он уже успел снять. Собранные Максом передатчик и приемник легко размещались в обычном портфеле. Детали для них с предосторожностями были приобретены в радиомагазинах Токио и Йокогамы. В феврале 1936 года состоялся первый сеанс связи, который провел Клаузен на собранной им аппаратуре. Технических или иных проблем теперь уже не возникало. У резидентуры появился постоянный канал радиосвязи, позволявший оперативно передавать в Центр срочную информацию.
Под руководством Зорге работал слаженный коллектив единомышленников. В него входили разные люди, но их объединяло общее желание как можно лучше сделать свою работу, помочь СССР в обеспечении военной безопасности, своевременно предупредить о готовящейся агрессии. Рихард никогда прямо не приказывал, а старался убедить работавших с ним людей в необходимости того или иного задания. Все члены группы высоко ценили его убежденность, бесстрашие, высочайший профессионализм.
Только в одном вопросе Рамзай был непреклонен — строгом соблюдении всеми мер безопасности и конспирации. Все участники группы ничем не должны были вызывать подозрений в своей повседневной жизни, на работе, в быту. Встречи членов организации проходили только под соответствующей легендой: Зорге — Вукелич как коллеги-журналисты; Зорге — Клаузен как члены немецкой колонии; Вукелич — Клаузен как личные друзья; Одзаки — Мияги как ценители искусства: Мияги учил рисованию дочь Одзаки. Встречи Зорге с японцами Одзаки и Мияги проходили, как правило, в разных ресторанах и кафе не чаще одного раза в месяц. Члены группы не должны были иметь никаких связей с японскими коммунистами. Встречи с курьерами организовывались с высоким уровнем конспирации и проходили в Шанхае или непосредственно в Токио. Работа радиопередатчика резидентуры велась из разных мест попеременно. Рихард требовал, чтобы Клаузен немедленно уничтожал тексты всех переданных телеграмм. В разговорах между собой запрещалось упоминать имена других членов группы. Новые информаторы, привлеченные к работе, ничего не должны были знать о руководителе и других членах резидентуры. Зорге настаивал, чтобы эти правила неукоснительно соблюдались, и контролировал их выполнение. Он крайне негативно воспринял инцидент с недавней попыткой задержания полицейским Вукелича и Клаузена, попросив впредь более тщательно готовиться к подобным мероприятиям. Правда, один раз он сам оказался в похожей ситуации.
Однажды Рихард по приглашению полковника Отта посетил его виллу, расположенную на берегу моря в 30 километрах от Токио. Когда он своим фотоаппаратом сделал несколько снимков виллы, чтобы порадовать своего друга, в кадр попала часть морской акватории с японскими боевыми кораблями. Агенты военной жандармерии, находившиеся неподалеку, заметили это и немедленно задержали Зорге. Он провел в отделении полиции почти четыре часа, пока Отт не вызволил его, представив своим помощником, обладающим, как и сам военный атташе, дипломатической неприкосновенностью. Пленку пришлось засветить, после чего Зорге был отпущен.
Помня указания, полученные перед отъездом из Москвы, Зорге внимательно следил за обстановкой на советско-маньчжурской границе. Ситуация там носила сложный характер. Японцы систематически организовывали военные провокации и вторгались на советскую территорию. С начала 1936 года количество таких нападений увеличилось, японо-маньчжурские отряды нападали на пограничные наряды, обстреливали заставы и приграничные села. В провокациях нередко участвовало до нескольких пехотных рот под прикрытием массированного пулеметного огня. Для отражения таких атак привлекались силы и средства пограничных отрядов и регулярные части Особой Краснознаменной Дальневосточной армии. Между ними и японцами происходили серьезные бои. Как удалось узнать Одзаки, на командование Квантунской армии произвели большое впечатление ответные операции советских войск на границе, особенно быстрота и четкость действий красноармейцев. Японские подразделения подобным умением пока не обладали. Зорге направил эту информацию в Центр.
Не менее сложной была обстановка на монголо-маньчжурской границе, где японцы также осуществляли вооруженные провокации. Переговоры о ее демаркации между Монгольской Народной Республикой и Маньчжоу-го были прерваны. Рамзай решил разобраться в ситуации на месте и добился разрешения совершить поездку в Маньчжурию в качестве корреспондента. Туда не допускали иностранных журналистов, но для Зорге, известного военному руководству Японии статьями, «правильно» раскрывавшими политику Токио в Азии, было сделано исключение.
В ходе встреч с начальником штаба Квантунской армии, другими старшими офицерами Рихарду удалось получить важную информацию. Оказалось, что Япония намерена расширить границы Маньчжоу-го за счет Внешней Монголии, как японцы называли МНР. Планировалось объединить Внутреннюю Монголию, фактически находившуюся под контролем Квантунской армии, и Внешнюю Монголию, установив там монархию. Монгольский принц Тэ-Юань, контролировавшийся японской военной разведкой, уже выразил готовность возглавить новое государство. Квантунская армия была готова способствовать созданию новой объединенной Монголии всеми средствами, имевшимися в ее распоряжении. Это означало введение императорских войск на территорию МНР и создание там прояпонского марионеточного правительства.
После возвращения в Токио Рамзай немедленно направил в Центр эту важную информацию. Через некоторое время Сталин встретился с американским корреспондентом и ответил на его вопросы, которые касались обстановки на Дальнем Востоке. Такие мероприятия практиковались, когда Кремль хотел довести свою точку зрения по важным политическим событиям до международной общественности. В опубликованном интервью генеральный секретарь ЦК ВКП(б) подчеркнул, что, по его сведениям, японцы продолжают накапливать войска у границ МНР, но если Япония решится напасть на Монгольскую Народную Республику, то Советский Союз окажет ей военную помощь. Спустя несколько дней в Москве было официально объявлено, что подписан протокол о взаимной помощи между СССР и МНР, в соответствии с которым Советский Союз разместил на территории Монголии группу своих войск. Теперь любое японское вторжение встретит военный отпор со стороны СССР.
Подписание этого протокола оказалось абсолютно неожиданным для японского руководства. Как только Одзаки информировал об этом Зорге, он понял, что ездил в Маньчжурию не зря. Вовремя предупрежденная им Москва успела принять необходимые ответные меры. В очередной почте Рамзай получил из Москвы документ с высокой оценкой разведывательно-информационной деятельности возглавляемой им резидентуры. В документе, в частности, отмечалось, что в январе — апреле 1936 года из Токио поступило 40 информационных донесений, в которых содержались подробные сведения о путче 26–29 февраля; мероприятиях японского генштаба в Маньчжурии и Монголии; взглядах руководства страны на возможность войны с СССР; новых самолетах, гаубичной артиллерии; данные о германо-японских соглашениях; отправке японских войск на материк, а также оценка событий на маньчжурской и монгольской границах. Вся эта информация признана важной и своевременной, за что руководство Разведывательного управления выражает Рамзаю благодарность.
Центр действительно был доволен работой своего резидента в этой сложной восточной стране. Урицкий лично контролировал деятельность Зорге, результаты его работы были настолько впечатляющими, что токийская нелегальная резидентура была признана одной из лучших в Разведупре. Семен Петрович, на которого Зорге произвел хорошее впечатление во время последней встречи в Москве, вспомнил о его просьбе по возможности улучшить условия проживания его супруги в Москве и дал соответствующее указание. Екатерине Максимовой выделили большую светлую комнату в здании на Софийской набережной, в самом центре Москвы.
