Всё, что осталось (Записки патологоанатома и судебного антрополога) - Блэк Сью (читать книги без регистрации .TXT) 📗
Если для обследования представлен скелет взрослого целиком, судебный антрополог может определить его пол с точностью 95 %, хотя у разных этнических групп могут проявляться особенности, которые также необходимо учесть. Например, голландцы — официально самый высокий народ в мире, но младенцы у них рождаются того же размера, что и у остальной западной популяции. Поэтому у голландцев самый низкий уровень осложнений при родах: женскому тазу, ширина которого соответствует росту, не пришлось видоизменяться, приспосабливаясь к деторождению. Женщины других национальностей, меньшего роста, производят на свет младенцев нормального размера, и поэтому у них более выражен половой диморфизм, ведь их таз должен был адаптироваться, чтобы роды проходили безопасно. Соответственно, у голландцев отличить женский скелет от мужского по особенностям тазовых костей гораздо сложнее.
Естественно, если скелет поврежден или фрагментирован, определение пола становится крайне затруднительным. Чтобы получить более-менее надежные данные, мы должны отыскать крошечные фрагменты костей и точно установить их положение в скелете — относятся ли они к дистальной плечевой кости, проксимальной бедренной или к надостной части лопатки? — поскольку эти независимые участки обычно указывают на принадлежность к тому или иному полу. Мы полностью зависим от того, сохранились ли в скелете эти, наиболее различные у женщин и у мужчин, фрагменты. Форма большой седалищной вырезки в тазу, следы прикрепления затылочной мышцы в области шеи, размер сосцевидного отростка за ухом и наличие супраорбитальных насечек под бровью являются отличительными особенностями пола.
Чем больше степень полового диморфизма, тем точнее судебный антрополог определяет пол скелета. Однако всегда надо помнить, что признаки, на которых мы базируемся, являются лишь следствием биохимических влияний, их силы и протяженности, а не однозначными указаниями на биологический или генетический пол человека.
Определить пол неопознанных останков очень важно, поскольку, пытаясь сопоставить их с данными кого-то из пропавших, мы, таким образом, сокращаем список возможных кандидатур практически наполовину. Однако существует и другая сторона медали — если мы ошибемся, то шансов на опознание практически не останется.
Если с определением пола мы преуспеваем у взрослых, но практически несостоятельны у детей, то что касается второго биологического признака идентичности — возраста — все обстоит с точностью до наоборот. Вспомните, насколько порой бывает сложно определить возраст даже живых взрослых людей, которые дают нам куда больше зацепок, чем покойники, и вы поймете, что такое установление возраста по останкам, особенно если они скелетированы или, еще хуже, разобщены.
В жизни угадать возраст тем сложнее, чем старше становится человек. Если зайти в любой из классов начальной школы, можно без труда определить, с точностью до года, возраст сидящих в нем детей. Имея дело со старшеклассниками, можно догадаться о среднем возрасте всей группы, но в ней всегда будут те, кто выглядит значительно старше или значительно младше остальных, поскольку телесные изменения, соответствующие половому созреванию, происходят у всех в разное время. Если же попытаться отгадать возраст, войдя в комнату со взрослыми, то нескольким мы, конечно, польстим, но примерно половину, скорее всего, сильно обидим.
На первых годах жизни прослеживается четкое соответствие возраста, особенностей лица и роста. Лицо — отличный индикатор, поскольку оно изменяется вместе с ростом зубов.
Каждый год я делаю фотографии всех моих детей в их дни рождения, чтобы иметь своего рода хронологическую карту и наблюдать за тем, как меняются их лица (все хорошие ученые рассматривают своих детей как этакие чашки Петри). Первая серьезная перемена происходит в возрасте четырех-пяти лет, когда челюсть, образующая нижнюю часть лица, должна достаточно вырасти, чтобы в шесть лет там смог успешно пробиться первый постоянный моляр. Второе заметное изменение случается перед наступлением полового созревания, когда челюсть снова раздается, обеспечивая место для вторых постоянных моляров. Ну а дальше все идет кувырком, так как в их жизнь (и в нашу тоже) вторгаются бушующие гормоны, а лица начинают приобретать свои взрослые очертания.
Взаимосвязь возраста и роста у маленьких детей отлично отражается в размерах одежды. Их маркируют по возрасту, а не по меркам, потому что производители с достаточной долей уверенности могут сказать, что, например, от рождения до шести месяцев рост ребенка будет составлять около 67 см. Мы не ищем платьице на малышку ростом 1 м, а смотрим одежду на четыре года. Возрастной шаг меняется по мере взросления ребенка: для малышей интервал составляет три месяца, потом шесть. Дальше идут интервалы в один или два года, и так примерно до двенадцати лет. Тут наступает половое созревание, когда размер и возраст перестают обязательно соответствовать друг другу.
Поэтому, изучая останки плода или младенца, мы устанавливаем его рост с точностью до нескольких недель по костям конечностей — верхних (плечевая, лучевая и локтевая) и нижних (бедренная, большая берцовая и малая берцовая). С детьми младшего возраста точность доходит до месяцев, у детей постарше — до двух-трех лет.
Мы строим свои выводы не только на простых измерениях. У детей некоторые кости состоят из отдельных частей, что позволяет им расти, которые затем сливаются. Паттерн такого роста и слияния тесно связан с возрастом, и стадия, которой достигло развитие костей, служит достаточно надежным на него указанием. Бедренная кость взрослого человека, например, является единым целым, но у ребенка состоит из четырех фрагментов: тела, дистального конца (у колена), проксимальной головки (у бедра) и большого вертела сбоку, где крепятся мышцы. Первым из хряща в костную ткань преобразуется тело — оно окостеневает на седьмой неделе внутриутробного развития. Центр окостенения в колене становится заметен к моменту рождения — именно его наличие, определенное с помощью рентгеновского снимка, в прошлом считалось указанием на то, что плод достиг необходимой степени зрелости и мог считаться жизнеспособным. Это служило доказательством на процессах против матерей-убийц, избавлявшихся от полностью сформированных младенцев, за что полагалось более суровое наказание, чем за избавление от недоношенного плода.
Головка бедренной кости, образующая тазобедренный сустав, начинает окостеневать к концу первого года жизни, а верхняя часть большого вертела, куда крепятся большая и малая ягодичные мышцы, а также некоторые мышцы бедра, превращается в кость в возрасте от двух до пяти лет. Далее все части начинают расти по направлению друг к другу и постепенно сливаются.
В возрасте от двенадцати до шестнадцати лет у девушек и от четырнадцати до девятнадцати у юношей головка бедра сливается с телом, далее, примерно через год, к ним присоединяется большой вертел. Последним с ними сливается дистальный конец, у колена, что происходит у девушек между шестнадцатью и восемнадцатью годами, а у юношей между восемнадцатью и двадцатью. Когда все фрагменты объединяются, кость перестает расти. Когда прекращается рост костей, мы достигаем своей максимальной высоты.
Рост и созревание большинства костей в развивающемся скелете следуют определенной схеме, которая позволяет нам установить возможный возраст человека, если, конечно, его развитие происходило нормально. Некоторые части тела дают нам больше информации, чем остальные. Так, рука взрослого состоит из примерно двадцати семи костей, а ребенка — из сорока пяти отдельных элементов. Это очень помогает при установлении возраста, как при жизни, так и после смерти. К тому же рука — легко достижимая и этически приемлемая часть тела для рентгеновского обследования, которое обычно применяется, чтобы определить, что человек, утверждающий, что является несовершеннолетним ради статуса иммигранта или беженца, действительно ребенок.
Примерно половина населения нашей планеты, рождаясь, не получает никаких документов, и, соответственно, не имеет официально подтвержденного возраста. Это не представляет проблемы, пока человек остается в своей стране, где власти допускают подобную возможность, но если он решает мигрировать в страну, где данные всех граждан документируются, то нарушает ее законы.
