Фидель Кастро. Политическая биография - Леонов Николай Сергеевич (читать книги онлайн .txt) 📗
Одним словом, Повстанческая армия по-хозяйски закрепляла свой контроль над обширной территорией всерьез и надолго. Огромную помощь партизанам оказывало местное население, которое несло ответственную разведывательную службу, оповещая партизан о всех передвижениях противника, разоблачая и обезоруживая его агентуру. Крестьяне уже полностью убедились, что только повстанцы могут обеспечить защиту от репрессий, которым они неизбежно подвергались со стороны батистовцев.
Первостепенное значение Фидель Кастро уделял поддержанию строжайшей дисциплины в рядах Повстанческой армии, революционного порядка на всех территориях, освобожденных от противника. В феврале 1958 года был принят устав «Революционной армии 26 июля», в котором говорилось, что такие преступления, как предательство, шпионаж в пользу противника, убийство или изнасилование, карались смертной казнью. Могли быть приговорены к высшей мере наказания также лица, признанные виновными в вооруженном нападении с целью грабежа, воровстве, дезертирстве, доносительстве, грубом неподчинении приказу, оставлении позиций в бою и т. д.
За менее тяжкие преступления виновные могли быть приговорены к тюремному заключению, однако из-за отсутствия тюрем отбытие наказания откладывалось на время после победы революции.
Все случаи приговора к смертной казни подлежали утверждению со стороны Фиделя Кастро как командующего революционными войсками в Сьерра-Маэстре. Все случаи подлежали тщательному судебному разбирательству с полным соблюдением законности, с обязательным выделением защитника для обвиняемого.
Че Гевара оставил яркое описание одного из тогдашних судебных процессов с участием Фиделя Кастро. Существо дела состояло в том, что командир одного из отрядов, Лало Сардиньяс, пытаясь приструнить одного из нарушителей дисциплины, сгоряча стал угрожать ему пистолетом. Неожиданно произошел случайный выстрел — и виноватый боец был убит наповал. В отряде возникла угроза бунта. Лало был арестован и началось следствие. Опрошенные свидетели разделились: половина утверждала, что было совершено преднамеренное убийство, другие не менее горячо доказывали, что произошел несчастный случай. «Все знали, — пишет Гевара, — Сардиньяса как отважного командира, непримиримого к нарушениям дисциплины, как человека, которому было присуще чувство самопожертвования. Смертного приговора для него требовали как раз те, кто не отличался особой дисциплинированностью.
Заслушивание свидетелей продолжалось до глубокой ночи. К тому времени к нам в лагерь прибыл Фидель. Он был решительно против того, чтобы выносить Лало Сардиньясу смертный приговор, но в то же время считал, что будет неразумно принимать решение, не выяснив мнения всех товарищей. В ходе суда Фиделю и мне выпала задача быть защитником обвиняемого...
Было уже поздно, а споры все продолжались. Мы зажгли факелы и несколько свечей. Затем в течение часа выступал Фидель. Он разъяснил нам, почему не следовало применять в отношении Лало Сардиньяса высшую меру наказания. В этой связи Фидель подробно остановился на всех наших недостатках, рассказал об отсутствии крепкой дисциплины, о совершаемых нами ежедневных ошибках, о наших личных слабостях; в заключение он заявил, что отвратительный сам по себе поступок Лало Сардиньяса был совершен в конечном счете в интересах укрепления дисциплины и что нельзя было упускать это из виду.
Голос Фиделя, его страстная речь, могучая фигура, озаряемая факелами, оказали сильное воздействие на людей, и многие из тех, кто настаивал на казни Сардиньяса, постепенно стали соглашаться со своим руководителем. В ту ночь еще раз подтвердилась огромная способность Фиделя убеждать людей.
Но не всех убедило темпераментное и красноречивое выступление Фиделя. В конце концов сошлись на том, чтобы поставить на голосование каждое из двух предложений: немедленная казнь через расстрел или разжалование в рядовые... Результаты этого необычного голосования были следующими: из 146 присутствующих 76 высказались против вынесения смертного приговора, 70 — за. Лало Сардиньяс был спасен».
Помимо солдат Повстанческой армии, революционным трибуналам приходилось рассматривать дела предателей и бандитов, которые, выдавая себя за повстанцев, занимались грабежами, насилиями, а нередко и убивали местное население. Впоследствии Фидель говорил, что за все время войны, за 25 месяцев, число расстрелянных составило не более 10 человек, но эти меры очистили всю зону действия партизанских отрядов от всякого рода бандитов, компрометировавших своими преступлениями высокое звание повстанцев.
С момента введения революционной законности на освобожденной территории практически не было серьезных преступлений.
В Повстанческой армии с разрешения Фиделя Кастро действовали несколько священников в качестве капелланов. Наибольшей известностью пользовался отец Гильермо Сардиньяс, который был настоятелем церкви в г. Новая Херона на острове Пинос, а после начала войны в Сьерра-Маэстре с согласия церковного начальства выехал в расположение армии. Гильермо Сардиньяс некоторое время ходил с партизанами по горам, а потом он стал вести оседлый образ жизни, занимаясь крещением, венчанием и отпеванием среди крестьян Сьерра-Маэстры. В конкретных условиях Сьерра-Маэстры в то время появление там священника было также определенной формой облегчения положения людей. Ведь очень многие бойцы Повстанческой армии были верующими, не говоря о крестьянах гор. Они нуждались в отправлении некоторых обрядов, к которым привыкли на протяжении веков.
Самый конец 1957 года был отмечен крупной принципиальной конфронтацией Фиделя Кастро с буржуазными оппозиционными партиями и организациями. Она была вызвана тем, что 1 ноября 1957 года в Майами собралась группа лидеров кубинской эмиграции и буржуазной оппозиции, в их числе Прио Сокаррас, Мануэль Антонио де Варона (бывший председатель сената), Роберто Аграмонте и др. Они подписали документ «о единстве кубинской оппозиции перед лицом диктатуры Батисты», который получил название «Пакт Майами». В этом опусе объявлялось о создании Хунты кубинского освобождения и выставлялось требование, чтобы США и Организация американских государств признали Хунту воюющей стороной, поскольку, мол, на Кубе идет война. От имени «Движения 26 июля» его подписал уже упоминавшийся Фелипе Пасос и два малозначительных представителя, которые не имели на это никаких полномочий. Сформированная таким образом Хунта вскоре назначила временным президентом Кубы Фелипе Пасоса и тем самым постаралась предопределить весь характер послереволюционного устройства Кубы. Как только документ был подписан, он был предан широкой гласности. В Сьерра-Маэстру он попал 20 дней спустя и вызвал резко отрицательную реакцию со стороны Фиделя Кастро, который созвал Национальное руководство «Движения 26 июля» для обсуждения ответа на эту провокацию. Отправленный авторам «Пакта» 14 декабря 1957 года ответ Фиделя носит принципиальный характер для понимания его кредо в разгар революционной войны.
Он начал послание с подчеркивания того факта, что 20 ноября, в самый разгар боевых действий, которые партизаны ведут одни, не получая никакой помощи от других оппозиционных партий и группировок, был неожиданно получен документ, который ставит под сомнение «не только наш престиж, но и саму историческую роль событий 26 июля».
«Для революции, — писал Фидель, — важно не единство само по себе, а принципы, положенные в его основу, та форма, в которой оно осуществляется, и те патриотические идеи, которые его вдохновляют.
Принять решение в пользу соглашения о единстве на условиях, которые мы даже не обсуждали, согласиться, чтобы это соглашение подписали люди, которые на это не уполномочены, без всяких церемоний провозгласить единство из какого-нибудь уютного города, расположенного за пределами нашей страны, и тем самым поставить руководство «Движения 26 июля» перед необходимостью противостоять общественному мнению, обманутому мошенническим пактом, — все это представляет собой гнусную ловушку. Нельзя допустить, чтобы в эту ловушку попалась по-настоящему революционная организация. Это обман общественного мнения страны, обман мирового общественного мнения».
