Перевал Дятлова, или Тайна девяти - Матвеева Анна Александровна (книги регистрация онлайн бесплатно .TXT) 📗
30.01.59
Погода: температура утром -17 °С днем -13 "С вечером -26 °С.
Ветер сильный, юго-западный, падает снег, облака густые, резкий перепад. Температура характерна для Северного Урала.
Это своеобразный лесной рассказ. Эти значки говорят о замеченных зверях, о стоянках, разнообразных приметах, и прочитать или разгадать их представляет особый интерес как для туриста, так и для историков.
Оленья тропа кончилась, началась торная тропа, потом и она кончилась. Шли целиной очень трудно, снег до 120 см глубиной. Лес постепенно редеет, чувствуется высота, пойти березки и сосенки карликовые и уродливые. По реке идти невозможно - не замерзла, а под снегом вода и наледь, тут же на лыжне идем опять берегом. День клонится к вечеру, надо искать место для бивуака. Вот и остановка на ночлег. Ветер сильный западный, сбивает снег с кедра и сосен, создавая впечатление снегопада.
Как всегда быстро разводим костер и ставим палатку на лапник. Погрелись у костра и пошли спать.
До часа X оставалось два дня. А подписи опять нет.
31 января 1959 г.
Сегодня погода немножко хуже - ветер (западный), снег (видимо, с елей), ибо небо совершенно чистое.
Вышли относительно рано (около 10 утра). Идем по проторенному манси лыжному следу. (До сих пор мы шли по мансийской тропе, по которой не очень давно проехал на оленях охотник.)
Вчера мы встретили, видимо, его ночевку, олени дальше не пошли, сам охотник не пошел по зарубкам старой тропы, по его следу мы идем сейчас.
Сегодня была удивительно хорошая ночевка, тепло и сухо, несмотря на низкую температуру (-18 "С… -24 °С). Идти сегодня особенно тяжело. След не видно, часто сбиваемся с него или идем ощупью. Таким образом проходим 1,5-2 км в час.
Вырабатываем новые методы более производительной ходьбы. Первый сбрасывает рюкзак и идет 5 минут, после этого возвращается, отдыхает минут 10-15, после догоняет остальную часть группы. Так родился безостановочный способ прокладывания лыжни. Особенно тяжело при этом второму, который идет по лыжне, торенной первым, с рюкзаком. Постепенно отделяемся от Ауспии, подъем непрерывный, но довольно плавный. И вот кончились ели, пошел редкий березняк. Мы вышли на границу леса. Ветер западный, теплый, пронзительный, скорость ветра, подобная скорости воздуха при подъеме самолета. Наст, голые места. Об устройстве лабаза даже думать не приходится. Около 4х часов. Нужно выбирать ночлег. Спускаемся на юг - в долину Ауспии. Это, видимо, самое снегопадное место. Ветер небольшой по снегу 1,2-2 м толщиной. Усталые, измученные, принялись за устройство ночлега. Дров мало. Хилые сырые ели. Костер разводили на бревнах, неохота рыть яму. Ужинаем прямо в палатке. Тепло. Трудно представить подобный уют где-то на хребте, при пронзительном вое ветра, сотне километров от населенных пунктов.
Дятлов
На этом записи в дневнике группы Дятлова обрываются.
28.
Погода просияла - как будто специально для меня, не вылезавшей из дому несколько дней подряд. Я окинула беглым взглядом улицу, заснеженный пейзаж которой знаком, как собственное отражение в зеркале. Шумахер с удовольствием лежал на подоконнике, дерзко распушившись и жмурясь от солнечных лучей. Солнечная зима - что бывает лучше? Только солнечное лето… Немудреные мысли плавно текли в голове, я совсем потеряла связь с днем настоящим. Пока не приехала мама.
Это был понедельник. Мама долго звонила в дверь, потом долго обнимала и жулькала меня, как будто я до сих пор младенец в подгузнике, а не взрослая женщина с прошлым. Тем не менее даже объяснить не могу, как я была рада.
Пока она раскидывала вещи по полочкам, я готовила еду. Я очень люблю готовить для кого-то. Для себя - совсем наоборот.
Мама напевала песенку в ванной. Меня поразило, что песенка была очень современной. Да и одета мама была модно - не в пример мне.
- Я привезла тебе блузку в подарок - не знаю, понравится, нет?
Блузка мне не понравилась, но я сделала вид, что в полном восторге.
За обедом мама спросила:
- Что Вадик?
- Был период сближения, - честно отчиталась я. - Был и закончился.
- Ребенка вам надо, - вздохнула мама. - Семья без ребенка это не есть правильно. А как отец - не звонил? (Деланное безразличие.)
- Нет, пропал.
- Даже не знаю, как он там? (Долгий вздох.)
- А что твой муж?
- Эдик отлично, все в порядке. Купил мне машину, представляешь? Сейчас надо в автошколу записываться. А ты чем занимаешься? Судя по сложному взгляду, новая книга?
- Да, пытаюсь сделать нечто совсем новое.
- О чем?
- О пропавших туристах.
Мама удивилась всем лицом.
- Почему вдруг такая тема? У тебя ведь в основном лямур-тужур, ты, конечно, не обижайся…
- Я не обижаюсь.
Мы долго говорили. Мама курила свои тоненькие сигаретки и пила беспрерывно чай. Потом снова вернулась к прежней теме:
- А где они пропали, эти туристы?
- На Северном Урале.
- Слушай, - оживилась мама, - а ты помнишь, что мы с твоим папой тоже бывалые турики? Он ведь меня и на охоту, и на рыбалку с собой брал… (Глаза зажглись мечтательным блеском.)
- Помню. Еще помню, как вы меня с собой брали. Мама засмеялась.
- Да уж, такое не забыть. Так вот, я не об этом. (Глубокая затяжка, дым в потолок, Шумахер сидит скорбно у мисочки и принюхивается.)
- Году в 1962-м, кажется, мы с отцом и еще двумя нашими друзьями - ты, может, помнишь, дядя Толя и дядя Петя? - ходили в поход по Северному Уралу. Где Новая Ляля. Там места очень красивые, натуральные. Дело было, естественно, летом, потому что зимний туризм я вообще не признаю. Так вот, костерчик развели, палаточку поставили… Поели, поговорили, посмеялись. И спать - устали, как галерные. Мужики быстро отрубились, а я все никак уснуть не могла. Лежу, думаю обо всяких вещах. Ночь тихая, спокойная, и вдруг раздается: ту-ду, ту-ду, ту-ду, знаешь, как будто поезд едет. Я из палатки вылезла осторожно, прислушалась - вокруг ничего. Залезла обратно. Опять: ту-ду, ту-ду, ту-ду. Тут до меня дошло, что это откуда-то снизу доносится. Из-под земли, поэтому я и слышу.
Я отца разбудила, говорю, давай, Миша, послушай - или я с ума сошла, или что?
Он прислушался - точно, говорит, поезд. Не иначе, какие-то секретные подземные дела. Надо, говорит, поутру двигать отсюда поскорее. И не болтать об этом.
Так мы и сделали. Даже Толе с Петькой не рассказали.
А потом уже отец ходил в те места один, и кто-то ему из местных мужиков рассказывал - мол, в этих лесах подземные аэродромы и другие чудеса. Бывало, идешь в лес за ягодой - и вдруг откуда ни возьмись военный появляется. И так же исчезает. Люди говорят, что там секретные лифты устроены, которые прямо в подземелья уходят. Не знаю, правда или нет, но вот было такое…
- Новая Ляля - это ведь довольно далеко от Ивделя… - сказала я.
И тут мама взмолилась:
- Расскажи!
Пока я пересказывала ей саму историю, а также мысли и выводы, стало совсем темно. Что поделаешь, январь, темнеет рано.
- И ты вот так вот сидишь каждый день, читаешь все это и тут же записываешь?
- А завтра еще и на улицу выйду по этому поводу. Завтра - годовщина, пойду к ребятам на могилу.
- Может, почитаешь что-нибудь для меня, на ночь, - попросила мама. - Мне интересно, правда.
Я постелила маме на кровати, а себе - на раскладушке рядом. Шуми долго не мог выбрать, где он будет сегодня спать, наконец, урча, пришел ко мне. Я читала вслух копию дневника участнииы похода 3. Колмогоровой.
24 января 1959 г.
Вчера вечером, около 9.00 погрузились в поезд № 43. Наконец-то. Нас 10 человек. Биенко Славик не пошел, не отпустили. Едем вместе с группой Блинова. Весело. Песни. Около 8-ми утра приезжаем в Серов. На вокзал не пускают, поезд на Недель идет в 6.30 вечера. Ищем помещение. Попытка попасть в клуб (справа от вокзала за столовой), в школу неудачны. Наконец находим ж. д. 41-ю школу (метров 200 от вокзала), где нас очень хорошо встретили.
