Принцесса Диана - Берри Венди (читать книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
— Постойте, — сказала Лита, когда мы закончили. — Ведь это плохая примета — убирать все до Рождества?
Мы с Марией засмеялись и сказали, что она, если хочет, может сделать все сама на второй день Рождества, но мы желаем провести праздники дома. Позже я вспоминала ее слова, удивляясь, сколь пророческим оказалось ее предупреждение. Какими бы серьезными проблемами ни был «богат» 1991 год, они не шли ни в какое сравнение с событиями 1992-го, года окончательного разрыва.
1992
Глава 16. Ссора из-за «мерседеса»
В буфетной зазвонил телефон. Диана просила принести обед для двоих.
— Мы с Уильямом поедим наверху, а Гарри выпьет чай в детской, — объяснила она. — Мы очень устали, и после еды Уильям сразу ляжет спать.
Это был последний уик-энд рождественских каникул, и Уильям переживал, что ему нужно возвращаться в Ладгроув. Гарри уже пошел в школу в Уотерби и с радостью ожидал начала занятий. Для Уильяма же начало семестра всегда было мучительным, и он с неохотой возвращался к учебе, хотя уже через несколько дней входил в колею. Уильям был и остается очень чувствительным и застенчивым ребенком. Он любил проводить время с отцом и матерью, несмотря на их непростые отношения, а больше всего ему нравилось бывать в Шотландии и в Сандринхеме вместе с королевским двором.
В тот день мальчики в сопровождении Джесси приехали рано. Надев джинсы и толстые свитера, они сразу же убежали, чтобы поиграть и поговорить с отцом, который работал в саду. Чарльз знал, как нервничает старший сын перед началом занятий, и поэтому долго беседовал с ним, стараясь подбодрить и внушить уверенность в своих силах. Уильям и Гарри расхаживали с отцом между цветочных клумб и теплиц. Мальчики смеялись, слушая рассказы Чарльза о его школьных годах, о проказах учеников и противных директорах.
— Ты должен запомнить, что у каждого в школе бывают удачные и неудачные дни, — убеждал он Уильяма. — Ты снова встретишься с друзьями, и все будет в порядке.
Подобные беседы тысячи отцов ведут со своими сыновьями перед очередным учебным семестром, и принц в этом смысле не был исключением.
В семь вечера приехала Диана со своим телохранителем Кеном Уорфом. Войдя в дом, она принялась громко звать Уильяма и Гарри. Мальчики выбежали поздороваться с ней, а затем все трое поднялись в детскую, где дети приняли ванну.
Вернувшийся из сада принц прошел на кухню и сказал, что они с Дианой и Уильямом будут обедать в гостиной внизу. Пол ответил, что Диана попросила принести обед для нее и Уильяма к себе в комнату, вероятно не посоветовавшись с Чарльзом.
— Вы уверены? — тихо спросил принц. — Мне казалось, что мы собирались сегодня пообедать вместе.
Он взял телефон и позвонил в детскую. Во время разговора с женой лицо его было встревоженным и смущенным.
— Хорошо, — мягко сказал он. — Скажи им, пожалуйста, что я сейчас поднимусь пожелать им спокойной ночи.
Чарльз поужинал в одиночестве, а Уильям с матерью ели в постели перед включенным телевизором.
Решение Дианы поужинать у себя явилось для принца жестоким ударом. Она часто поступала подобным образом, чтобы оттолкнуть Уильяма и Гарри от отца. Думаю, с ее стороны было недостойным вовлекать детей в семейные распри, как бы плохо ей ни жилось с Чарльзом. Она знала, что Чарльз останется внизу один. Это не улучшало обстановку в доме и не шло на пользу мальчикам, вынужденным метаться между родителями. Такое поведение Дианы было вдвойне нечестным, если принимать во внимание ее собственное детство. Сама ставшая жертвой распавшейся семьи, она должна была прекрасно знать, как все это ранит чувства маленьких детей, но похоже, ничего не вынесла из собственного горького опыта.
В тот вечер Джесси выглядела особенно усталой, когда мы болтали с ней в столовой за бокалом вина. Пребывание в Сандринхеме было «настоящим бедствием».
— Принцесса большую часть времени плакала, — говорила она, качая головой. — А принцев при дворе сильно балуют. Не понимаю, почему она продолжает ездить туда с хозяином, если это так невыносимо для нее.
Мы, конечно, знали, в чем дело. Диана не любила проводить праздники с королевой и основным обслуживающим персоналом Букингемского дворца, потому что чувствовала себя неуютно в такой многолюдной компании. Джесси рассказывала, что принцесса почти ни с кем не разговаривала и часто запиралась у себя в комнате, чтобы послушать музыку или посмотреть телевизор.
— Похоже, обратного пути для нее уже нет, — продолжала Джесси. — Разве можно надеяться наладить отношения со всей семьей, если на протяжении долгого времени она так странно себя ведет?
Мы услышали рассказ о том, как готовая расплакаться Диана выскочила из-за стола и убежала во время одного из обедов для членов королевской семьи, оставив разгневанного и смущенного поведением жены Чарльза. Мы начинали понимать, что она ощущает себя чужой в их обществе и потом так эмоционально реагирует каждый раз, когда на нее оказывают давление.
В отличие от Ферджи, которая вела себя совершенно свободно в присутствии любого количества людей, Диану путала перспектива больших семейных праздников. Ей было легче уйти, чем испытывать унижение от того, что окружающие не принимают ее.
— Поскольку мальчики играли с другими детьми, — добавила Джесси, — она не могла найти себе занятие по душе и все время пребывала в мрачном настроении.
На следующее утро Диана с Уильямом и Кеном Уорфом отправились по магазинам и вернулись в Хайгроув с большим блюдом для рыбы, которое принцесса приобрела в подарок матери. Уильям купил видеокассету, и так как отца не было дома, он и Гарри вместе с матерью провели несколько часов у телевизора в гостиной. Чарльз ужаснулся бы, услышав, что сыновья весь день просидели перед экраном. Если он заставал их за этим занятием в течение дня, то часто просил выключить телевизор. В таких случаях Диана разрешала им смотреть передачи в своей спальне, и дети поднимались наверх по черной лестнице, чтобы избежать встречи с отцом.
Гарри обычно ложился спать в девять часов, а Уильяму разрешали посидеть еще немного. Это был последний вечер перед отъездом в школу, и он поужинал с отцом в гостиной. Диана осталась у себя в комнате. Не знаю, что думал Уильям, но, похоже, он очень расстроился, видя, что родители не могут заставить себя поужинать вместе даже накануне расставания с ним.
Единственное, что могло объединить их, — это нежелание Уильяма возвращаться в Ладгроув. Диана беседовала с ним в воскресенье после ленча. Уильям, с трудом сдерживая слезы, пришел на кухню попрощаться со мной и с Полом. На него жалко было смотреть, и мы с Полом как могли успокаивали его и говорили, что скоро увидимся во время каникул.
Все старались подбодрить его, но тщетно. Слезы потекли у него по щекам, и мы сами были готовы расплакаться, что уж было совершенно ни к чему. Чарльз позвал его из холла и крепко обнял. Диана ждала у машины. Они очень нежно и участливо разговаривали с сыном, заявившим, что больше всего ему хотелось бы остаться дома.
— Я прекрасно понимаю, что он чувствует, — сказал мне Чарльз, когда машина уехала. — Мне приходилось испытывать то же самое перед каждым семестром. Его положение совсем не облегчает ему жизнь, которая временами бывает довольно трудна.
Вечером Чарльз отправился обедать один и вернулся после полуночи. В семь часов утра его разбудил телефонный звонок. Вскоре после его отъезда позвонила Диана. Она удивилась, что он покинул Хайгроув так рано, и понятия не имела, куда он отправился.
— Не знаю, что будет дальше, — сказал Пол, когда я сообщила ему о звонке принцессы. — Бедная девочка…
Во время телефонного разговора я спросила Диану, как дела у Уильяма, и она ответила, что очень переживает за него.
— Ему так тяжело, Венди, — сказала она. — Вряд ли кто-нибудь посторонний может себе представить, что значит принадлежать к королевской семье.
Меня удивили ее слова, как будто принадлежность к королевской семье была не привилегией, а наказанием.
