«Кино» с самого начала и до самого конца - Рыбин Алексей Викторович Рыба (читаем книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Альбом был почти готов — оставалось только сделать обложку, но тут снова вышла заминка — все важные вопросы мы тогда решали коллегиально, а я уже не мог принять участие в обсуждении проекта оформления, так как Театр Юных Зрителей уезжал на гастроли в Москву, и вместе с ним и я покидал на три недели родной город, отправляясь к новым знакомствам, встречам и приключениям.
Глава 10
Нетрудно представить себе, какую суету и нервотрёпку переживают работники театра, приехавшего куда-нибудь на гастроли. И вот я вместе с коллегами-монтировщиками три или четыре дня не вылезал из Театра сатиры, где должен был теперь три недели гастролировать наш ТЮЗ, разгружал машины с декорациями, таскал декорации из одного угла сцены в другой, монтировал и разбирал выгородки спектаклей, вешал и перевешивал одежду сцены, пока всё не вошло в налаженное русло. Начались спектакли, я переписал в свою записную книжку график выходов на работу и получил, наконец, возможность немного прийти в себя, оглядеться и позвонить моим московским друзьям.
Рыженко к этому времени уже переехал с Комсомольской площади на Арбат, но вездесущий Пиня снабдил меня в Ленинграде новым Сережкиным телефонным номером.
Серёжка говорил со мной так, будто я вовсе и не уезжал из Москвы четыре месяца назад, и как начал встречать с ним Новый год, так с тех пор и гуляю в столице. Это была, как я потом заметил, его обычная манера разговора.
— А-а-а, Рыба? Привет, привет! Ты где?
— В Театре сатиры.
— Ну-ну, культурно развиваешься?
Я вкратце обьяснил причину моего появления в Москве и сказал, что уже достаточно культурно развился, а теперь есть немного свободного времени, и я хотел бы отдохнуть и встретиться с друзьями.
— Ты сейчас уже свободен? — спросил Серёжка.
— Нет, только после десяти вечера.
— Я сейчас еду к Липницкому, — сказал Серёжка, — подтягивайся туда.
— А это удобно? Я же его не знаю.
— Всё нормально. Я ему скажу, что ты приедешь, он будет только рад. Он уже про вас наслышан. Давай, подтягивайся, выпьем, видик посмотрим, заодно и с Липницким познакомишься — это очень интересный человек.
Я уже знал, что это интересный человек — и Майк и Борис постоянно в своих рассказах о поездках в Москву упоминали это имя, и мне, конечно, хотелось познакомиться с Александром лично.
Где-то к одиннадцати вечера я добрался до нужного места — от театра до Каретного ряда было лишь две троллейбусных остановки, но я предпочитал ходить по Москве пешком — больше впечатлений оставалось от таких пеших прогулок.
Одиннадцать — не самое позднее время для битников, а уже тем паче, для новых романтиков. И для гостей Липницкого, как выяснилось, — тоже. Едва я переступил порог этого дома, как хозяин — лысеющий высокий мужчина, разумеется, с бородой, троекратно расцеловал меня и представил гостям:
— Это Рыба, панк из Ленинграда.
О, Господи! Снова — панк. Но никого переубеждать у меня не было никакой возможности — на экране телевизора буйствовала группа «Токинг Хэдс», и вести связную беседу в такой обстановке было затруднительно. В гостях у Александра в тот раз была группа «Машина времени» в полном составе, и я сразу понял, что выпить они не дураки — количество пустых, полупустых и полных бутылок на полу и на круглом столике у стены внушало уважение. Познакомиться поближе с «Машиной» мне в этот день не удалось — меня тут же перехватил Серёжка, и мы с ним вместе принялись вспоминать новогоднее веселье, выпивать — закусывать и рассказывать хозяину о ленинградской Новой Волне.
В этом доме мне суждено было потом бывать ещё очень много раз — и не только мне, а и Витьке, и Марьяше. Сашка Липницкий — это просто удивительный человек. Если начать вспоминать, сколько добра он сделал нищим ленинградским музыкантам, то это займёт всю мою историю, но будет только первой главой — здесь форма повести не подходит, нужно писать что-нибудь в жанре романа-эпопеи. Кто из нас не ночевал здесь, не получал вкусный горячий обед и участие в не всегда мягких ударах судьбы, которые порой испытывали в Москве музыканты. Сколько фильмов и музыки пересмотрено по Сашкиному видео, сколько раз он увозил похмельных рокеров к себе на дачу и там ставил на ноги… Всё это касается не только ленинградцев — здесь, в доме, стоящем в одной минуте ходьбы от Петровки, 38, был если не всемирный, то уже во всяком случае всесоюзный рок-салон, где можно было встретить рано или поздно любого музыканта любой группы…
Рыженко утащил меня ночевать к себе на Арбат, и с этого дня в гостиницу, где расположились мои товарищи по работе, я почти не ездил — ночевал то у Серёжки, то на Петровке — у Липницкого. Спустя неделю я чувствовал себя совершённым аборигеном в Москве — каждое утро бежал на работу, потел в набитом троллейбусе Садового кольца и замечательно ориентировался в московских спиралевидных улицах и в расположении продовольственных магазинов. Конечно, встречался я и с Артёмом — он достал мне пластинки «ЭксТиСи» и «Сквиа», и я ездил к нему в гости на Каховскую. Завёл я здесь в этот период и ещё кое-какие знакомства в кругах людей, занимающихся подпольным шоу-бизнесом, что очень пригодилось группе «Кино» спустя несколько месяцев.
Витька теперь всюду ходил с Марьяшей. Раньше они встречались только у кого-нибудь в гостях, на разных вечеринках, теперь же постоянно были вместе. Таким образом нас стало трое. Марьяша хоть ни на каком инструменте и не играла, но Витька сказал, что она — третий полноценный член нашей группы — гримёр, костюмер и художник. Я не протестовал против такого расклада — Витьке она явно нравилась, общий имидж не портила, а наоборот, помогала его поддерживать и не командовала, что вообще-то свойственно слабому полу. К этому времени мы чётко распределили обязанности и права внутри группы — Витька стал директором в области творческих вопросов, я — директором, администратором и завхозом в одном лице. Ну и гитаристом, конечно. С началам лета группа «Кино» переживала очередной творческий подъём — после записи альбома у нас были вынужденные три недели «отпуска» в связи с моей московской командировкой, теперь мы снова встретились у меня на проспекте Космонавтов, соскучившиеся друг по другу, по нашей музыке, и чувствовали, что идёт, идёт дело, что всё отлично — это был, пожалуй, самый чудесный период нашей работы. Приезжал Вишня и без конца нас фотографировал, потом мы ехали к нему через весь город, и целыми ночами Вишня печатал фотографии, а мы играли ему нашу музыку, чтобы, не дай Бог, Алексей не свалился на стол с ванночками проявителя и фиксажа, уснув от сухого вина и позднего часа. У меня уже, что называется, «были заделаны» несколько концертов в Москве, но всё планировалось начать с приходом осени — шоу-бизнесмены сказали, чта лето — не сезон. И в городе мало народу. В Ленинграде летом тоже стало попросторнее — железнодорожные и авиабилеты стоили ещё достаточно дёшево, и горожане использовали «солнечные дни» дома, стремились проводить их подальше от города. Витька тоже собирался на юг вместе с Марьяшей, но ближе к августу, я же планировал в августе съездить ещё раз в Москву и отдохнуть, сменив обстановку, и конкретно договориться о предстоящих наших наездах в столицу.
А пока мы отдыхали — попивали, поигрывали, гуляли, ездили к Вишне и уже строили планы на запись второго альбома — дома у Алексея. Домашняя студия Яншивы Шелы, это псевдоним Алексея, росла не по дням, а по часам. Марьяша написала и нарисовала обложку для первой записи — «45». Сорок пять минут играла наша музыка на плёнке, и Марьяша поэтому так и написала: «45». Борис сообщил нам, что планируется большущий концерт — десятилетие «Аквариума», где могут выступить все, кто любит «Аквариум» и кто придёт на юбилей. Ну и сам юбиляр, разумеется, тоже выступит.
Концерт планировался в общежитии Кораблестроительного института — где-то в Автово. Марьяша жила неподалёку, и мы с утра собрались у неё для примерки и окончательной подгонки костюмов, которыми собирались потрясти зрителей и порадовать «Аквариум».
