Прощай, «почтовый ящик»! Автобиографическая проза и рассказы - Врублевская Галина Владимировна
Вакансий не попадалось, но однажды я наткнулась на нечто любопытное! С портрета, размещенного в центре страницы, на меня смотрел главврач Дома заслуженных ветеранов! Сдвинутая на лоб докторская шапочка, понимающий взгляд, темный галстук в контрасте с лацканами белого халата – фотограф потрудился на славу. Тут же биография: родился, учился, женился, дети. Целый столбец о работе подведомственного ему учреждения. Высказывания обитателей дома, подтверждающие, что быт и обслуживание на высоте, что все живут в уютных малонаселенных комнатах, и досуг их разнообразен. Упомянуты театральная студия, кружок кройки и шитья, секция игры в домино и кинолекторий. И лишь одно критическое замечание разнообразило благостную картину: жильцы сетуют об отсутствии бесплатного телефона. Притом, жалоба обращена не к руководству больницы, прилагающей все усилия по его установке, а к администрации района.
Мимоходом сообщалось, что главврач идет в депутаты, и звучал призыв отдать за него голоса. Я сразу обратила внимание, что выдвигается он по тому же округу, что и сбежавший за границу Копейкин.
Аромат заказной статьи чувствовался сразу, ведь у меня имелся богатый опыт написания таких статей. Но никакой звездочки – знака рекламы – я рядом не увидела. И подписана статья хорошо знакомой мне фамилией: Синицын. Материал размещался в рубрике: «Герой дня»!
Городская газета становится рекламной? Или реклама меняет облик? Я отложила газету, не в силах читать очередное вранье. Чтобы отвлечься, взяла с журнального столика авантюрный роман. Но грустные мысли о реальности не позволяли сосредоточиться на вымышленной истории.
Взгляд упал на куртку, приготовленную на выброс. Я планировала распотрошить ее, изъять полезные детали – сохранялась привычка из времен тотального дефицита. И, хотя теперь рынки ломились от китайского ширпотреба, у меня по-прежнему не было уверенности в завтрашнем дне. Взяв бритву, срезала пуговицы, выпорола застежку-молнию, стянула с хлястиков металлические пряжки. И кожаные нашлепки с локтей рукавов отодрала, прикинув, что ими можно обшивать пуговицы. Осмотрела это добро с пристрастием купца-коробейника и переложила в корзинку для рукоделия. Авось, еще пригодится для чего-нибудь.
Глянула в окно. Над крышами соседнего дома плыли сумеречные облака, то разрываясь на клочки, то сцепляясь в причудливые образы. Распад и хаос повсюду!
Работа последних месяцев тоже казалась теперь на редкость бестолковой, как и жизнь вокруг. Россыпи моих слов рассеяны по газетам, а я, скользнув невидимкой по кухням бизнес-структур, по-прежнему сидела без денег. Тогда для чего весь этот разрозненный опыт? Как сложить его частицы в нечто дельное?
Весь мир находился в движении. Обе известные мне газеты вскоре объединились. Учредителями нового издания стали директор рекламного агентства Марианна и завред Синицын. Здесь мне хотелось бы порадовать читателя веселой свадьбой, но в моей правдивой истории нет места вымыслу. Только на прилавках газетных киосков вскоре появился их общий ребенок – пухленькая газета-толстушка. И до сей поры издание развлекает народ небылицами, выдавая их за истину.
А я пока записываю то, что видела, что вижу, что происходит на моих глазах.
2012
Записки рекламного агента
Очерк
Новая работа
Зима была трудной. Закрывались цеха заводов, отделы НИИ. Еще вчера было в ходу всесильное слово «мы»: мы сделали, нам дали, нас послали. Сегодня его потеснило прежде скромное «Я». Я могу рассчитывать лишь на себя.
Уже три месяца я получаю пособие по безработице. Но по ночам все еще снится родное конструкторское бюро. Чертежи с грифом «секретно», двери с кодовым замком, неспешные чаепития у кульмана. А сегодня приснилось собрание отдела. Какая-та суета, полно людей, крики, споры. Никак не могли поделить продуктовый набор с копченой колбасой. Как обычно, один набор на двадцать сотрудников. Не помню, как там все решилось, только вижу вдруг эту вожделенную колбасу у себя в руках. Я такую радость испытала, там, во сне, будто не колбасу выиграла, а поездку в Париж на два лица. Проснулась. На часах – десять! Иришка уже в школе – выпускной класс! И мне сегодня по делам надо, на биржу труда идти отмечаться. Неторопливо встаю, завтракаю кашей. Жаль колбаса во сне осталась. А настроение приподнятое! Вдруг сон в руку. И мне удача сегодня улыбнется! Будет у меня работа, будет и колбаса. Ее в ларьках теперь навалом!
На бирже труда меня встречает знакомая инспектор: вместе в комитете комсомола в студенческие годы вертелись. Потом она в райком попала, стала освобожденным секретарем, а я в аспирантуру подалась, в науку. Знала бы, что так все обернется…
– Вакансий конструктора нет, – привычно сообщает она.
– Совсем никаких? – почему-то удивляюсь я, хотя слышу эти слова каждый раз.
Бывшая подруга озадаченно посмотрела на меня, потом снова уткнулась в бумаги и зашелестела листами в папке.
– Есть тут одна заявочка. В газету «Новинка» требуется оператор компьютерного набора. Пойдешь?
Компьютер мне знаком. Я чертежи на нем рассчитывала. Конечно, работа компьютерной машинистки не то, о чем ведущий конструктор может мечтать, но выбирать не приходиться. – Я в большом долгу перед тобой! – искренне восклицаю я.
– Получишь работу, рассчитаешься, – без смущения подтверждает инспектор.
Производственный цех редакции мне понравился сразу. Компьютеры, принтеры, факсы. Все попискивает, скрипит, живет.
Начальник производственного отдела небрежно взглянул на мои дипломы, взял паспорт. Его взгляд замер на графе «возраст». Понимаю, сорок два – цифра по нынешней моде некрасивая.
– Вы прежде работали машинисткой? Какая у вас скорость печати?
Увидев растерянность на моем лице, приказал:
– Садитесь к компьютеру. Печатайте текст. Взглянула я на какую-то неразборчивую рукопись.
Вычленила слово, напечатала. Потом следующее.
– Э, так не пойдет, двумя пальцами далеко не уедешь, – хмуро изрек начальник.
Молча встаю, собираюсь уходить.
– Постойте, – добавляет начальник. – Загляните в рекламный отдел. Там сейчас агентов набирают.
– Агентов? – я гордо вскидываю голову. – С моим образованием!
Начальник пожимает плечами и отворачивается. Я спохватываюсь. Прокормить дочь на пособие решительно невозможно! Я чуть не хватаю начальника за рукав и останавливаю его:
– Проводите меня в рекламный отдел, буду признательна.
Шеф рекламного отдела – очаровательная девушка с приветливой улыбкой.
– Анжела, – кратко представляется она и сразу переходит к деловой части. – Ваш заработок – определенный процент от стоимости рекламы. Сами найдете рекламодателя – процент выше. Выезд по заявке – минимальная ставка. Вы как хотите работать?
– А как искать клиентов? – интересуюсь я.
– Вы должны…
В комнату врываются двое парней крепкого телосложения и прерывают наш разговор громким возгласом:
– Вот вы где!
Рэкетиры! – с ужасом думаю я, вспоминая страшные кадры из боевиков. Зажмурив глаза, обхватываю в страхе голову. Однако выстрелов не слышно. Я открываю глаза: двое мужчин напирают животами на стол, за которым восседает Анжела. Они кричат, перебивая друг друга:
– Мы фирмачам пять тонн баксов отвалили за тачку. С виду – клевая! А как сели, тут же и рассыпалась. Ни одна рембаза за нее не берется. Все, говорят, свое отбегала, ё-моё!
– В фирму вернулись – на двери замок! Где, что, ничего неизвестно. Вы должны знать, что за фирма. Вы у них рекламу принимали.
Парни бросают на стол перед Анжелой газету «Новинка». Тычут в объявление в центре листа. Я тоже смотрю туда. «Автомобили из Германии без посредников. Адрес, телефон».
