Они окружали Сталина - Медведев Рой Александрович (читать книги регистрация .TXT) 📗

Во главе крупнейших областей РСФСР

Вернувшись в Баку, Микоян возглавил подпольную большевистскую организацию. Осенью 1919 года он побывал в Москве с докладом о положении на Кавказе, познакомился с Лениным, Кировым, Орджоникидзе, Куйбышевым, Фрунзе, Сталиным, Стасовой, был избран во ВЦИК. Весной 1920 года Красная Армия вступила в Баку, и здесь была провозглашена Советская власть. Но Микоян недолго оставался на Кавказе. Неожиданно его вызвали в Москву и направили с мандатом ЦК РКП (б) на работу в Нижегородский губком. Местные руководители встретили молодого кавказца с недоверием. Положение в городе и в губернии было критическим. Волновался измученный голодом и холодом 50-тысячный гарнизон, недовольство охватило не только крестьян, но и рабочих, месяцами не получавших зарплаты. Опытный пропагандист и агитатор, Микоян действовал не только умело, но и весьма решительно. Вскоре он был избран секретарем губкома и стал фактическим руководителем губернии, о которой знал еще недавно только по школьному учебнику географии. Он несколько раз встречался с Лениным, участвовал во всех съездах Советов и съездах партии. Весной 1922 года двадцатишестилетний Микоян был избран кандидатом в ЦК РКП (б).

В 1920–1921 годах Микоян попадает в «сферу влияния» Сталина и еще перед X съездом партии выполняет ряд его конфиденциальных поручений. Весной 1922 года по рекомендации Сталина Микоян был назначен секретарем Юго-Восточного бюро ЦК РКП (б). Вскоре он возглавил Северо-Кавказский краевой комитет РКП (б) с центром в Ростове-на-Дону. В этом крае проживало около 10 миллионов человек. Сюда входили территории казачьих областей – Кубанской, Терской и Войска Донского, Ставропольской и Черноморской губерний, а также семь национальных округов, в которых проживали люди самых различных национальностей.

Проблемы, которые приходилось решать молодому Микояну, были исключительно сложными. Северный Кавказ еще недавно служил ареной жестоких боев гражданской войны, отдельные отряды казаков и горцев еще скрывались в горах Кавказа. И все же в условиях нэпа Северный Кавказ быстро оправлялся от разрухи и становился снова житницей страны. Микоян весьма решительно требовал сближения с крестьянством и казачеством. В станицах сохранялся казачий быт, одежда, поощрялись даже военные учения, джигитовка, спортивные упражнения. Под лозунгом «Сделать казачество опорой Советской власти» эти формирования включались в состав территориальных частей Красной Армии. Крайком разрешил не только горцам, но и казакам носить холодное оружие; было сохранено станичное управление и общий станичный бюджет.

Во многих выступлениях Микоян призывал коммунистов не разрушать церквей и мечетей и не ссориться с крестьянами и казаками на почве религии. Хотя богатые крестьяне и крупные торговцы были лишены избирательных прав, Микоян требовал соблюдения предоставленных им в рамках нэпа экономических прав. Для прекращения партизанской борьбы в крае несколько раз объявлялась амнистия. Были приняты меры для развития курортов Минеральных Вод и на Черноморском побережье. Все это создало Микояну репутацию умелого и опытного администратора и партийного руководителя. Он сблизился со Сталиным и выступал неизменно на его стороне в борьбе с так называемой «новой оппозицией». Сталину нравились энергия Микояна, его кавказское происхождение и полная лояльность. Еще в 1922 году Сталин, ставший Генеральным секретарем ЦК партий продолжал поручать Микояну некоторые деликатные миссии, связанные с внутрипартийной борьбой. На Пленуме ЦК ВКП(б) в июле 1926 года вместе с Орджоникидзе, Кировым, Андреевым и Кагановичем Микоян был избран кандидатом в члены Политбюро.

Народный комиссар торговли и снабжения СССР

В августе 1926 года один из лидеров оппозиции Л. Б. Каменев был освобожден с поста наркома внешней и внутренней торговли. Новым народным комиссаром торговли неожиданно для многих был назначен тридцатилетний Микоян, который не стремился ни к переводу в Москву, ни к карьере хозяйственника. Сохранилась его телеграмма, посланная в ЦК и в Совнарком: «Категорически отказываюсь и заявляю, что такому решению не могу подчиниться… Я наркомторгом и вообще наркомом не гожусь и не могу взять на себя обязанностей сверх своих сил и способностей» [117]. Микоян все же был вынужден подчиниться партийной дисциплине. Самый молодой в составе Политбюро, он стал и самым молодым наркомом СССР.

Микоян работал в Наркомторге много и напряженно. Было время нэпа. Не прошло и пяти лет с тех пор, как Ленин назвал торговлю тем «главным звеном», за которое должна ухватиться партия большевиков, чтобы вытянуть всю сложную цепь социалистического строительства. Именно Ленин выдвинул тогда лозунг «Учиться торговать», столь неожиданный для многих большевиков, еще недавно снявших военную форму.

Положение в торговле в 1926–1927 годах было исключительно сложным из-за недостатка промышленных товаров и связанных с этим трудностей в хлебозаготовках. Микоян решительно выступал тогда за экономические средства разрешения кризиса и против каких-либо чрезвычайных мер в отношении единоличников и кулачества, предлагаемых оппозицией. На XV съезде ВКП(б) Микоян заявил, что из создавшегося кризиса нужно выйти «наиболее безболезненным образом». Он предложил получить нужный городу хлеб «путем переброски товаров из города в деревню, даже за счет временного (на несколько месяцев) оголения городских рынков, с тем чтобы добиться хлеба у крестьянства». «Если мы этого поворота не произведем, – предупредил Микоян, – то мы будем иметь чрезвычайные трудности, которые отзовутся на всем хозяйстве».

Но Сталин не прислушался к голосу Микояна и других более умеренных членов руководства. Он пошел на принятие жестоких мер в отношении кулачества и основной части крестьянства, что привело вскоре к политике принудительной «сплошной» коллективизации и экспроприации, выселению и ликвидации кулачества. Эта политика встретила сопротивление не только многих членов ЦК, но и таких членов Политбюро, как Бухарин, Рыков, Томский, Угланов. Однако Микояна не было среди участников так называемого «правого» уклона. Вряд ли он сочувствовал новой политике Сталина, имевшей катастрофические последствия для деревни, включая и хлебородный Северо-Кавказский край. И все же он принял сторону Сталина.

К началу 1930 года вся система торговли в стране пришла в полное расстройство. Хлебозаготовки приняли характер продразверстки, ибо закупочные цены уже не соответствовали себестоимости сельскохозяйственной продукции. Наступила инфляция, бумажные деньги быстро обесценивались. Из-за недостатка продуктов в городах были введены строгое нормирование и карточная система. Во многих сельских районах свирепствовал жестокий голод, уносивший миллионы жизней. Для рабочих и служащих вводились пайки различных категорий в зависимости от работы, занимаемой должности и т. п. Торговля опять стала уступать место продуктообмену, при котором города снабжались продовольственными, а деревня – промышленными товарами. Новому положению в стране не соответствовали ни старые методы, ни прежнее название наркомата, во главе которого стоял Микоян. В 1930 году он был реорганизован в два наркомата – снабжения и внешней торговли. Для подавляющего большинства населения страны снабжение в начале 30-х годов было крайне скудным. Тогда-то и родилась в народе невеселая шутка: «Нет мяса, нет масла, нет молока, нет муки, нет мыла, но зато есть Микоян».

Впрочем, в одной торговой операции Микоян весьма преуспел: в продаже за границу части коллекций Эрмитажа, Музея нового западного искусства в Москве (вошедшего в Государственный музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина) и многих ценных предметов, конфискованных у царской семьи и высших представителей русского дворянства. Как раз в начале первой пятилетки Советскому Союзу остро не хватало валюты, чтобы оплатить импортируемое оборудование. Уменьшение сельскохозяйственного производства сократило до предела экспортные возможности страны. В это время и возникла мысль о продаже за границу картин знаменитых западных мастеров: Рембрандта, Рубенса, Тициана, Рафаэля, Ван Дейка, Пуссена и других. К вывозу были намечены многие золотые и ювелирные изделия, мебель из царских дворцов (часть этой мебели принадлежала еще французским королям), а также часть библиотеки Николая I. Ведавший музеями страны народный комиссар просвещения А. В. Луначарский был решительно против затеваемой операции, но Политбюро отвергло его возражения. Продать ценности Эрмитажа оказалось не очень просто – главным образом из-за протестов видных деятелей русской эмиграции. Аукцион, проведенный в Германии, дал плохие результаты. Во Франции Советский Союз также ждала неудача, потому что по некоторым из выставленных на продажу предметов эмиграция возбудила судебные дела.