В пламени холодной войны. Судьба агента - Коллектив авторов (книги бесплатно txt) 📗
– Ах, вот как? Ну не могу же я, черт побери, все держать в голове! В моем подчинении четверть миллиона человек. Да еще иностранный персонал из…
– Двенадцати стран, – подсказал помощник.
Когда Веннерстрем, сопровождаемый приглашенным офицером, покидал кабинет, адъютант негромко заметил генералу:
– Приятно иметь дело с людьми, которые знают, чего хотят.
«Маленький плюс», – подумал Стиг. Но имелся и значительно более существенный плюс: он знал других генералов Пентагона, с которыми этот имел дело. Знал также и их жен. Встретившись с бравым генералом в течение дня, лукавый швед как будто ненароком заговорил о них и рассказал о небольшой вечеринке в отеле «Шорехам» в Вашингтоне. Там все эти люди встречались, так сказать, вне службы. После этого сановный американец и вовсе оттаял.
Существовала, правда, одна важная деталь, которую Стигу было необходимо постоянно держать в памяти: говоря о высшем командном составе, не следовало упоминать ступени их служебного положения. Если они сами заговаривали об этом или беседовали между собой – тогда другое дело. В отношении же чужих разговоров и слухов – американские генералы были самыми чувствительными из всех, кого Веннерстрему приходилось встречать, включая и русские «каменные лица» с их сверхконспиративностью.
Когда общительный и покладистый гость покидал авиабазу «Скотт», чтобы посетить другую авиационную базу Лас-Вегаса «Неллис», генерал на прощание обронил, будто пароль, несколько обнадеживающих слов:
– Желаю удачи! Я замолвлю за тебя пару слов.
Кто знает, как это было оформлено, но обещанное позже реализовалось. В «Неллисе» начальником был полковник. Он первым делом признался, что Веннерстрему программу визита не составлял:
– В сообщении из «Скотта» указано, что программа не требуется, поскольку вы знаете, чего хотите.
И он радостно потер руки, предлагая неизменный кофе для посетителей. Потом продолжил:
– Один португалец пробыл у нас две недели. Не поверите: с ним было чертовски трудно! Он вел себя так, будто прибыл в отпуск и не имеет ни малейшего представления, что же здесь делать.
Оставшись в «Неллисе» на несколько дней, Стиг оформил это как командировку. В офицере сопровождения не было нужды. Каждое утро они с полковником встречались и намечали, что сделать за день. Потом тот просто звонил, давал указания тому, кого это касалось, и швед самостоятельно отправлялся в «свободный поиск». Иногда это было довольно далеко, приходилось пользоваться арендованной машиной, ведь база – подобно всем американским АФБ – была огромных размеров. Численность ее персонала насчитывала несколько тысяч человек.
Веннерстрем намеренно не расспрашивал об интересующем его прицеле. Он был просто уверен, что в один прекрасный день все откроется само. Действительно, это произошло три дня спустя.
Несколько авиационных эскадрилий проводили учение, и в то утро шведский гость прибыл в одну из них – как раз туда, где использовали бомбовый прицел. Вокруг ощущалась неспокойная, нервозная обстановка – причиной стала авиакатастрофа: один из самолетов потерпел крушение во время утренних полетов. Машину спасти не удалось, и пилот тоже погиб. Под этим впечатлением занимались Стигом неохотно и несколько рассеянно.
Командир эскадрильи подозвал к себе техника и поручил продемонстрировать оборудование. Но техник, к его чести, счел необходимым спросить:
– А как быть с прицелом? Он секретный. В ответ послышалось:
– Э, не будь дураком! Он ведь их конструкции.
Это оказалось именно то, что Веннерстрем и предполагал: секретная новинка на основе шведской техники. И именно прицел для метания атомных бомб! Правда, называть его «родной конструкцией» было, конечно, преувеличением: осмотрев прицел, он не нашел ни малейшего сходства со старым прибором. Ультрасовременное электронное устройство больше походило на миниатюрную ЭВМ. Тем не менее идея была шведской.
Смутная догадка бывалого летчика, что тактические атомные бомбы должны были выбрасываться не вниз, а вверх, оказалась абсолютно правильной.
К великому сожалению шведа, увидеть прицел в действии не удалось: так далеко «престиж» гостя не простирался. Но через год новинку продемонстрировали на авиабазе «Эглин» во Флориде, когда всю таинственность уже отбросили и можно было организовать официальный показ для избранных лиц.
Цель находилась примерно в километре от зрительских трибун. Всем нам было хорошо видно, как атакующий самолет вышел на нее со стороны, поблескивая выпуклой капсулой на борту. В капсуле находилась бомба без заряда, но с теми же аэродинамическими свойствами, что и атомная.
Вначале самолет шел так низко, что его не было видно. Потом вдруг появился на высоте примерно пятисот метров и оттуда спикировал на цель. Выполнив половину «мертвой петли», он поднялся вверх по полуокружности, готовясь к переходу в положение «вверх колесами». Именно в это время бомба автоматически была сброшена и полетела вверх по траектории. Когда в следующий момент самолет оказался вверх колесами и, таким образом, начал удаляться от цели, пилот выполнил полуоборот, чтобы перейти в нормальное положение, снизился и быстро исчез из радиуса действия атомной бомбы. Достигнув километровой высоты, бомба потеряла скорость и стала по траектории падать на цель.
Просмотрев эту впечатляющую сцену, я здорово усомнился в своем понимании «договора» как гаранта одностороннего преимущества для Швеции. Правда, скорее всего, заключалась в том, что ценность совершаемого обмена была равнозначной.
Вернувшись в Вашингтон после посещения «Неллиса», я засел за составление донесений. Странно, но удовлетворить запросы и пожелания Центра было легче и быстрее всего. И не только в этом случае – так было почти всегда.
Три инженера в Москве вдалбливали мне, что хотели бы со всей возможной четкостью узнать, как определенное устройство действует с конструкторской точки зрения. Речь шла не о подробных чертежах, воспроизводящих все составляющие, а чаще всего о принципиальных схемах сочленений.
Русские инженеры полагали, что это очень секретно и труднодоступно, поскольку сами жили в обстановке традиционной секретности. Но в США границы доступного определялись иным способом.
Инструкции с описанием правил обращения и практического использования делались, разумеется, секретными. Но технические описания оборудования редко снабжались этим грифом. Они были труднодоступными лишь из-за ограниченного распространения. Однако Москву в данное положение вещей я посвящать не стал.
Без каких-либо трудностей мне удалось получить в «Неллисе» именно то, чего хотели русские. «Принципы конструкции прицела для метания атомных бомб» – так стояло в их списке. Помню, что иронично подумал, готовя сообщение: «Вот и еще несколько часов, сэкономленных на длинном пути к балансу сил».
Впоследствии американская сторона заявляла, что секретных материалов, если бы захотел, я мог посылать в ГРУ в сотни раз больше. Это показывает, что они не совсем понимали, о чем речь. Во-первых, я был слишком перегружен текущей работой, чтобы успевать сверх возможного. А во-вторых, вопрос не стоял так, чтобы хватать все без разбора. Существовали точные указания как со шведской стороны, так и со стороны Центра: что именно они хотели получить. И выходить за эти рамки – кроме исключительных случаев – у меня не было полномочий.
Глава 21
На первом году пребывания в Вашингтоне Веннерстрем слышал кое-что о царящей там системе взяток и повсеместном ее распространении. Отдельные факты можно было почерпнуть из прессы, но основным источником информации были американские друзья и знакомые. О том, что такая система существовала, Стиг знал и прежде, но ее размах и масштабы при ближайшем рассмотрении просто поражали. Дело обстояло значительно хуже, чем он по неведению предполагал. Приходилось читать и слышать от знакомых, что даже неподкупная полиция вовсю брала взятки. Поначалу он смотрел на эти факты скептически, предполагая, что речь идет лишь о некоторых исключениях. Но постепенно получал все более убедительные доказательства, что и лица, занимающие высокое положение, брали взятки в замаскированной форме. В конце концов, его уважению к американскому обществу был нанесен ощутимый удар.
