Наше всё. Футбольная христоматия - Зинин Алексей (читать книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
В нашей среде абсолютно нормальное явление, когда человек к восемнадцати-двадцати годам обзаводится своей крышей над головой.
Естественно, каждому из нас, оказавшемуся предоставленным самому себе, хотелось, чтобы дома его кто-то ждал. Чтобы на сборах и в затяжных поездках было о ком думать. Чтобы было кому посвящать свои победы. Мне, холостяку, например, слишком ощутимо не хватало семейной теплоты. Даже поесть было не с кем. Это сейчас ресторанов полно, а тогда вынужден был сам себе готовить. Да и с ранних лет я мечтал о том, чтобы меня встречали жена, ребенок и собачка. Вот класс! Еще одна разновидность мужской романтики!
Сейчас из моей жизни подобная романтика ушла, ее вытеснила проза. И в такой стабильности тоже есть свой кайф. Хотя порой ради этого нужно переступать через себя. Когда ты приходишь домой, то обязан запихнуть свое «я» себе в одно место. Твои злоба, досада от упущенной победы или незабитого гола должны остаться за дверью. Не всегда получается. Бывает, срываешься не по делу, а потом жалеешь.
Навязчивая идея обзавестись своей семьей поселилась во мне лет в тринадцать. Помню, тогда я для себя решил: надо как можно быстрее жениться. Безумно хотелось взрослой жизни, словами и не передать!
…До Вероники ни на какой другой девушке я жениться не мог. Не чувствовал, что встретил свою половинку. Да и ветер гулял в голове. Потом не представлял, как это я скажу своим родным: все, папа-мама, женюсь.
К двадцати двум годам стал смотреть на все происходящее со мной взрослым ясным взглядом. Понимал, что уже пора серьезно подумать о семье. Если не сейчас, то потом закручусь, затянет холостяцкий образ. Я боялся упустить момент.
Боженька, видимо, почувствовал все это и, к огромному счастью, свел меня с Вероникой. Я ни разу об этом не жалел, даже тогда, когда у нас не все было гладко.
Самое любопытное: я до самой свадьбы не отдавал себе отчета в том, что Вероника и есть моя судьбинушка. 1998 и 1999 года слились в один бесконечный марафон: сборы, разъезды, игры следовали через два дня на третий. Я превратился в автомат по штампованию побед. Осени для меня вообще не существовало. Элементарно не было повода остановиться, отдышаться и осмыслить, что со мной творится.
А снежный ком событий все ускорялся и ускорялся. Все происходящее напоминало вид из окна стремительно мчащегося поезда. В мозгу запечатлелись лишь отдельные «слайды» из того периода. 9 декабря 1999 года мы сыграли на выезде с «Лидсом». Сгорели: ноль-один. Ночь были в дороге. Затем мальчишник. Квартира мамы. Мои друзья по спартаковской школе: Вова Джубанов, Леша Мелешин, Дима Гунько. Меня отвозят домой. Я из последних сил ставлю будильник: у меня утром свадьба. Только бы не забыть. Как в кино! Утром открываю глаза: по комнате ходят Вовка и Димка. Думаю: откуда они взялись? Пацаны улыбаются: «Жених, вставай. У тебя сегодня свадьба». Я, как зомби, бреду в душ, стою и усердно соображаю: какая свадьба?!
Потом пришел-таки в себя: действительно, у меня сегодня важное событие. Настроился на серьезный лад Дальше опять все как в кино.
Поехали за Вероникой. Нужно было ее выкупать, но мне было не до этого. Я подвинул свидетельницу в сторонку: дайте же пройти! Мы быстро забрали невесту, так же быстро покатались по Москве. Частично я все еще пребывал в прострации. И только когда мы подъехали к ресторану, осознал, что сейчас нас будут поздравлять сотни гостей. Меня внезапно заколотило! Трясло так, будто бы предстоял финал чемпионата мира. Пришлось несколько внеплановых минут сидеть в машине — «саморегулироваться». Навыки спортивной психологии сделали свое дело, и предстартовое волнение исчезло. Олег Иваныч Романцев, Пал Палыч Бородин. Георгий Саныч Ярцев. Михал Данилыч Гершкович — было очень много уважаемых людей, и вроде бы все остались довольны.
На второй день мы гуляли в другом ресторане. Были все самые близкие. До сих пор стоит перед глазами картина, как мне навстречу идет Тихонов. Когда Андрей улыбается, глазки у него становятся, как у китайца, и от них идет какой-то теплый неземной свет. Мы обнялись: «Дорогой, как я рад, что ты приехал!» — «Егор, разве я мог не приехать?» Здорово погуляли.
А потом мы с Вероникой и с четой Мелешиных сели в машину и уехали в «свадебное путешествие». Через сорок минут оказались в «Бору», в том самом пансионате, где базировалась сборная России. Михал Данилович Гершкович помог снять там домик — Веронике-то из-за беременности уже нельзя было летать. Так стартовала наша официальная семейная жизнь. Хоть к тому моменту мы уже достаточно жили в гражданском браке, притирались друг к другу долго.
Женщина и в двадцать лет является женщиной. Она мудрее, серьезнее. А мужчина серьезным становится не сразу: ну, с этой не получится — найду другую. Только после рождения Анютки я начал меняться в лучшую сторону, но до окончательного моего становления как главы семейства все равно было достаточно далеко.
И вот как-то дочка подошла и что-то у меня попросила. Я посмотрел на Аню, и меня как молния ударила: это же МОЕ! А это «мое» надо воспитывать. В конфликтной обстановке нормального ребенка не вырастить. Я тут же сделал надлежащие выводы. И сейчас благодарен Богу за то, что он дал мне мою семью. Быть мужем и отцом — это блаженство!
Даже не верится, что из-за собственной глупости я мог все это потерять…
В конфликтах я злой. Порой и вовсе бываю жестким. Но если нагрубил не по делу, тут же понимаю, что не прав. Только вот сразу извиниться не получается. Минут через двадцать-тридцать урегулирую ситуацию. А пока мне надо переварить все внутри. Если вдруг по какой-то причине я уехал не помирившись, меня потом чувство досады будет точить изнутри. Я очень неловко ощущаю себя в конфронтации. Все бурлит, кипит, мечтаешь только о том, чтобы исправить положение. К счастью, с годами научился не доводить инцидент до крайности. Малейший разлад сразу перевожу в шутку. Считаю, это большое искусство, которым теперь владею почти в совершенстве.
К сожалению, осенью 2000-го я им не владел. И с точки зрения нашего семейного благополучия это был самый сложный период. Настолько сложный, что я постоянно находился на взводе. Поразительно, но вопреки всякой логике играл я феерически и свой лучший матч в карьере провел именно тогда.
Помню, что в Лиссабон, где нам предстоял поединок Лиги чемпионов, я улетел весь в мрачных думах. Говорят, что личные неприятности негативно сказываются на игре. Но я, выходя на матч, забываю обо всяких неприятностях. Это во-первых. А во-вторых, тогда, видимо, настал такой этап, когда я нуждался в подзарядке положительными эмоциями, а запастись ими мог только на поле, вот и выдал со «Спортингом» футбол, который многие зарубежные специалисты оценили потрясающе высоко. Мы тогда победили — три-ноль, и я поучаствовал во всех трех наших голах. Я обрел дополнительные духовные силы и подавил в себе какие-то ненужные амбиции. Мы сели с Вероникой, спокойно обо всем поговорили. Вскоре как-то само собой пришло осознание того, что мы созданы друг для друга и обязаны нашей любовью дорожить.
Наличие семьи дисциплинирует и стимулирует одновременно. Бывает, откровенно хочется повалять дурака, ну хотя бы чуть-чуть. И тут же вспоминаешь, что ты не один. Есть близкие люди, с мнением которых ты должен считаться.
Я никогда не забываю, что я кормилец в доме. Что мне надо семью одеть, обуть, создать ей нормальные условия. Я сам так поставил. Когда-то Вероника порывалась пойти работать, на что я ей ответил: «Если ты будешь получать больше, чем я, вопросов нет. А из-за копеек — ни в коем случае. Лучше тогда домом и ребенком занимайся». Меня полностью устраивает, как моя супруга справляется со своими обязанностями. Мы притерлись друг к другу, и каждый занимается своим делом. Причем у нас сейчас настолько мощное взаимопонимание, что порой слова и не требуются.
