Войны несчитанные вёрсты - Телегин Константин Федорович (книги полные версии бесплатно без регистрации TXT) 📗
Воспитательную работу с личным составом приходилось вести в условиях жестоких морозов и нередко налетавших метелей. Войска в своем большинстве располагались вне теплых помещений, в открытой степи, и политорганы всех степеней в те дни особенно энергично сочетали воспитательную работу с проявлением предметной заботы о своевременной подаче на передовую горячей пищи и чая, об экипировке личного состава, соответствующей морозной зиме. Отсюда понятно и повышенное внимание Военного совета к работе тыловых органов, от которых в значительной мере зависело обеспечение материально-технических и продовольственных нужд фронта.
В эти дни наши воины знали, что Ставка принимает все меры по укомплектованию фронта войсками и боевой техникой, в первую очередь, артиллерией. Естественно, что Военный совет принял под свой повседневный контроль движение эшелонов с личным составом, техникой и имуществом, которые стали особенно интенсивно поступать с середины последней декады декабря.
Военный совет и политическое управление, политорганы на местах учитывали постоянно, что при участии в боевых действиях различных родов войск необходимо строго дифференцировать формы и методы воспитательной работы, учитывать, что каждый род войск отличается от других не только вооружением и технической оснащенностью, но и характером боевых действий, боевыми традициями и даже своими не сегодня сложившимися порядками. Требовалось также учитывать особенности подготовки, образовательного уровня, к примеру, танкистов и авиаторов, где зачастую воины вели боевые действия малыми группами (в танковых экипажах) или даже в одиночку (летчики истребительной, разведывательной авиации).
Большое влияние на организацию политико-воспитательной работы в летных частях и соединениях оказывал член Военного совета фронта, командующий 16-й воздушной армией генерал-майор авиации Сергей Игнатьевич Руденко.
Здесь, наверное, будет уместно напомнить, что воздушные армии своих Военных советов не имели и командующий воздушной армией руководил подчиненными ему войсками на положении единоначальника.
С Сергеем Игнатьевичем я познакомился через два дня после прибытия на фронт. Первый разговор с ним состоялся непродолжительный, но впечатление оставил очень обнадеживающее.
Обладавший, казалось, неисчерпаемым запасом отменно прочного врожденного здоровья, С. И. Руденко выглядел значительно моложе своих тридцати восьми лет, я румяное лицо и внимательный, все подмечавший взгляд голубых глаз, в которых отразилась синь того самого неба, без которого он не мыслил своего существования, буквально покоряли своей непосредственностью.
В его внешнем облике своеобразно сочеталась почти юношеская способность к смущению с суровостью воина, не раз глядевшего в глаза смертельной опасности.
Насколько я мог судить по первому впечатлению (что позже многократно подтверждалось в личном общении), С. И. Руденко, прошедший за неполные двадцать лет служебный путь от курсанта авиашколы до командарма, сумел достойно выдержать испытание властью, оставаясь столь же требовательным к себе, как и к подчиненным, личным примером воспитывая у авиаторов чувство долга перед Родиной.
С провинившимися он всегда разбирался кропотливо и внимательно и, если вынужден бывал наказывать, то применял взыскания с завидным педагогическим эффектом.
Позже, когда мне довелось ближе и основательнее познакомиться со стилем его работы, меня уже не удивило почти восторженное признание заместителя командующего 16-й воздушной армией по политчасти полковника А. С. Виноградова:
- Рад тому, что работаю под командованием генерала коммуниста Сергея Игнатьевича Руденко. Своими успехами армия во многом обязана той повседневной воспитательной, партийной работе, которую командующий проводит со всем личным составом армии. Воспитывает и словом, и примером - у него одно с другим никогда не расходится!
Используя каждую возможность для воспитания личного состава армии в духе сыновней любви к советской Родине, политаппарат авиасоединений по рекомендации политотдела армии, который возглавил деятельный и энергичный подполковник В. И. Вихров, широко использовал письма трудящихся, рабочих и инженеров заводов авиационной промышленности, которыми они часто сопровождали посылаемые на фронт самолеты.
О многом говорит и такой факт: летчики и технический персонал, личный состав тыловых учреждений армии начали по собственной инициативе сбор денежных средств на строительство боевых самолетов. Забегая немного вперед, хочу напомнить, что в первых числах января собранные деньги в сумме 2,2 миллиона рублей с письмом-обращением к Верховному Главнокомандующему были направлены по назначению. В этом письме, подписанном генералом С. И. Руденко и его заместителем по политчасти полковником А. С, Виноградовым, говорилось:
"Летчики-истребители, штурмовики и бомбардировщики 16-й воздушной армии, сражаясь со злейшим врагом человечества - фашизмом, помогли нашим наземным армиям осуществить мудрый план окружения отборных германских дивизий под Сталинградом. Личный состав армии решил принять участие в укреплении военной мощи Красной Армии и внес наличными 2 200 000 рублей. Сбор средств продолжается. Мы просим на собранные деньги построить полк истребителей имени защитников Сталинграда и передать самолеты нам, чтобы на этих самолетах разить фашистскую нечисть... Враг будет уничтожен!"
Эту телеграмму, уже с ответом И. В. Сталина, газета "Красная звезда" опубликовала 13 января. В своем ответе Верховный Главнокомандующий передавал доблестным летчикам 16-й воздушной армии, собравшим 2 200 000 рублей, боевой привет и благодарность Красной Армии.
В результате отлично организованного взаимодействия сил и средств трех (8-й - Сталинградского фронта, 17-й - Юго-Западного фронта и нашей, 16-й) воздушных армий, зенитных частей и соединений фронтов был полностью сорван гитлеровский план, снабжения окруженных войск при помощи авиации по так называемому "воздушному мосту". Встречаемые разящими атаками истребителей, плотным огнем зенитных батарей, фашистские пилоты сбрасывали грузы с большой высоты, иногда в нейтральную зону, а то и в расположение наших войск. Однако и это не спасало вражеские самолеты от гибели. Только за декабрь, особенно последнюю его декаду, то есть в период относительного затишья, противник потерял до 700 транспортных и боевых самолетов.
Впоследствии бывший генерал немецко-фашистской армии Г. Дёрр в изданной на Западе книге "Поход на Сталинград" сделает такое признание: "Немецкая авиация понесла в этой операции самые большие потери со времен воздушного наступления на Англию, так как для выполнения поставленных задач (речь идет о снабжении по воздуху окруженных войск.-К. Т.) использовались в большинстве своем боевые самолеты. Не только сухопутные силы, но и авиация потеряла под Сталинградом целую армию".
* * *
Однако вернемся к событиям тех декабрьских дней. В штабах фронта и армий набирала темпы разработка плана разгрома окруженной вражеской группировки. Военный совет фронта счел необходимым привлечь к планированию операции и военные советы армий, которым эта работа помогла бы, как мы считали, еще раз скрупулезно оценить свои возможности, лучше расставить силы и из положения исполнителей готовых решений перейти, так сказать, в ранг соавторов разработанного оперативного плана, в равной мере ответственных за его качество. Нам казалось разумным использовать и накопленный армиями значительный опыт ведения боевых действий, опираясь на который можно было бы избежать каких-то недопустимых в столь ответственном деле просчетов.
Тщательно и повсеместно проверял Военный совет фронта готовность войск, штабов и тыловых учреждений к предстоявшей завершающей операции.
В эти дни довелось поближе познакомиться с работниками аппарата политуправления. С некоторыми из них мне уже и до этого приходилось часто общаться. На этот раз присутствие у них на совещании позволило мне значительно точнее составить мнение об этом дружном, организованном коллективе, обеспечивающем надежное руководство всеми областями партийно-политической работы в войсках фронта.
